Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

© Алекс Ключевской, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

– Это было прекрасно, мой повелитель.

Я равнодушно посмотрел на раскинувшуюся на смятых простынях женщину, встал и подошел к столу, стоящему напротив большого зеркала.

Взяв со стола перстни, оставленные на нем перед тем, как предаться любовным утехам, я принялся надевать их на пальцы в четкой определенной последовательности. Крупный рубин привязки души словно бы подмигнул мне, когда свет горящей свечи отразился в одной из его граней. В зеркале я видел свое обнаженное тело, которое вовсе не стремился прикрыть. Зачем? Мне нечего стыдиться.

– Налей вина, нам не помешает немного восстановить силы, – я в зеркале наблюдал за тем, как светлая эльфийка из правящего дома грациозно поднимается с постели и направляется к столику, на котором стояли бокалы и бутылка дриадского вина двадцатилетней зрелости. Ее обнаженное тело было прекрасно, мерцало в свете свечей розовым перламутром. Я всегда предпочитал зажигать именно свечи, чтобы живой огонь придавал комнате особую атмосферу.

Милфа взяла в руки тяжелую бутыль, и кроваво-красное вино полилось в бокалы. Она заметила мой взгляд и улыбнулась, но ее глаза оставались холодными, а в их глубине плескалось целое озеро ненависти.

Я усмехнулся и не торопясь надел на палец последнее кольцо. Сколько их было, таких вот гордых и светлых, которые в конце концов становились послушными и готовыми на все шлюхами? И эту я тоже смогу укротить, ведь у меня впереди еще очень много времени. И эта женщина покорится моей воле, как покорилась ее страна натиску моих войск.

Я отвернулся от зеркала и посмотрел в окно. Тройная луна практически не оставляла шансов темноте, озаряя раскинувшийся вокруг дворца сад. Острый слух уловил переговоры стражи, которые обсуждали Милфу, отпуская при этом сальные шуточки. Я лениво задумался над тем, наказать мне их утром или сделать вид, что я ничего не слышал? Так или иначе, я не готов из-за какой-то очередной высокородной девки выставлять себя перед своими воинами в неприглядном свете.

Внезапно поймал себя на мысли, что мне невыносимо скучно. Я достиг практически всего, завоевал этот мир целиком и полностью, достиг совершенства в воинском искусстве и в магии, и сама богиня Иллари наложила на меня свое благословение. И вот теперь я откровенно скучал. Ведь не зря же снимал все перстни защиты, когда бросал на кровать очередную светлую, которую привели ко мне для развлечений. Все ждал, когда кто-нибудь из них попытается меня прирезать. Зря, видимо, ждал, они хоть и ненавидят меня, никогда не пойдут ни на что подобное.

– Мой господин Зелон, вы уже не хотите выпить вина?

Я повернулся к ней и провел ладонью по нежной коже щеки.

– Отчего же, я ведь сам велел тебе его налить, – забрав из ее рук оба бокала, несколько раз крутанул их и отдал ей один из них, внимательно глядя, как она, улыбаясь, подносит его к губам и делает глоток. И лишь убедившись, что Милфа сглотнула все, что залилось в ее рот, я сделал большой глоток из своего бокала.

Поставив бокал на столик, я уже хотел притянуть Милфу к себе, чтобы продолжить то, что мы совсем недавно завершили, но внезапно почувствовал резкую боль в груди и в животе. В глазах потемнело, и стало трудно дышать. В глазах же стоящей неподалеку твари мелькнуло торжество, и Милфа громко и счастливо рассмеялась.

– Что ты со мной сделала, сука? – прошипел я, хватаясь за край стола.

– Я тебя убила, грязный ублюдок, – торжествующе проговорила она и снова рассмеялась. – Смесь четырех ядов, каждый из которых мог бы оборвать твой жизненный путь, но я подстраховалась, я ввела все четыре.

– Ты отравила вино? – Мысли лихорадочно метались в голове, это же просто невозможно! Меня нельзя отравить таким способом, к тому же перстень, отвечающий за обнаружение ядов, никак себя не проявил.

– Нет, я отравила себя, – прошипела Милфа. – Я терпела страшную боль, когда яды пропитывали каждую клеточку моего тела, и еще большая боль пришла ко мне, когда Верховный маг не позволил мне сразу же умереть, не донеся посылку до получателя. Я позволила прикасаться к себе твоим грязным рукам, потому что знала, что моя смерть не будет напрасной.

Она говорила что-то еще, но я уже не слушал ее бредней. Кроваво-красный рубин снова подмигнул мне гранями, и я из последних сил потянулся к ним магией, соединяя ее с магией рубина, которую я так долго и кропотливо внедрял в камень, как раз на такой вот случай.

Камень вспыхнул, а я почувствовал, что наступают последние мгновения моей жизни в этом мире. Но, чтобы осуществить задуманное, мне и камню нужна была жертва. Думаю, что эта девка прекрасно подойдет.

Собрав в кулак все, что еще осталось, все крохи силы, подскочил к вскрикнувшей Милфе и моя рука сомкнулась на нежной шее. Одновременно с этим я начал принимать боевую ипостась, и когти, в мгновение ока появившиеся на руке, сжимающей горло светлой сучки, впились в податливую плоть, разрывая ее. По рубину потекла кровь, хлеставшая ручьем из обмякшей Милфы. Ну, она же хотела умереть, думаю, что она не в обиде на меня за то, что я немного ускорил исполнение ее желания.

Камень в перстне вспыхнул так ярко, что осветил на мгновение всю комнату, и это было последним, что я увидел, падая на пушистый ковер вместе с трупом убившей меня эльфийки. Последнее, что я чувствовал, это досада. Досада на то, как же глупо и нелепо оборвалась в этом мире жизнь того, кого миллионы существ называли Повелителем и Владыкой, завоевателем мира под названием Анконда, в то время как другая половина существ, населяющих этот мир, иначе как Темный Лорд и Воплощение зла меня никогда не называла.

Глаза закрылись, отразив напоследок всполох пламени, вспыхнувший в рубине одного из перстней, который после этого потух, треснув посредине. По комнате прошелся сильный порыв ветра, залетевший в окно и затушивший все свечи. Комната погрузилась во мрак, и эта темнота скрыла лежащие на полу тела, не подающие признаков жизни.

* * *

Сознание вернулось рывком, вместе с головной болью. Я почувствовал, что лежу, и