Глава 1
Свежий, утренний ветер в лицо. Соленые морские брызги на губах. Я накачанный адреналином по макушку мчусь по волнам Атлантического океана. В этот момент ничто не сравнится с ощущением свободы, полета, который дарит мне доска виндсерфинга.
По мере того как утренние часы проходят, ветер начинает набирать силу, создавая еще более впечатляющие волны. Прыжок. Еще один прыжок. Неудачный. Валюсь в воду, выгребаю к доске. Встать на нее, вытащить парус и снова поймать ветер — та еще задача. Но я справляюсь.
Опять мчусь на север в сторону Манхэттена. Яркий свет солнца отражается от искрящейся водной поверхности, создавая впечатляющее зрелище для наблюдающих с берега. А они, наблюдатели, есть. Пляжные отдыхающие, матросы проходящих мимо судов… Некоторые высыпают на мостик с биноклями — рассматривают диво чудное. Человек, доска, парус. И все это в одном комплекте.
Среди шума волн и ветра, внезапно замечаю странную вспышку. Справа мелькнуло нечто необычное. И тут я вижу — под водой плавает небольшая группа дельфинов, играющих друг с другом. Животные замечают меня, начинают сопровождать, выпрыгивая из волн. Легко обгоняют меня, потом куда-то пропадают.
Я беру круче к ветру — приближается точка поворота. Это самое трудно в виндсерфинге. Сколько раз я уже падал, меня бил по голове парус, ускользала доска… Ничего, я справлюсь.
Вдох, выдох, проверяю выдвинут ли шверт-плавник на доске. Пора. Перемещаю парус на корму и привожусь к ветру. Достигнув угла около 45°, возвращаю парус обратно, до тех пор пока приведение не прекратится. Есть поворот! Под новым, более острым углом мчусь обратно к своему берегу.
Постепенно появляются очертания пляжа Сэнди-Хук, вижу пару шезлонгов, большой синий зонтик. Под ним кто-то сидит. Пытаюсь рассмотреть, но брызги летят в лицо, очертания человека расплываются.
Метрах в пятидесяти от берега, узнаю Авдонина. Начальник резидентуры отряда «Земляне». Бедняга, при полном параде, в костюме, с гластуком. Так и сдохнуть можно на жаре. Последние денечки августа 68-го года. Лето не хочет сдавать позиции — пляжный сезон в самом разгаре.
У берега ветер стихает, добираюсь до песка благодаря инерции. Теперь отстегнуться от паруса, сложить его.
Авдонин смотрит, как я вытаскиваю доску, ищу свои шлепки-вьетнамки. Песочек то горячий!
— Ты, Орлов, себя ведешь прямо как турист в Сочи — пеняет меня резидент — Все на заданиях или пашут на тренировках, один подполковник рассекает по заливу. А сейчас небось, загорать ляжешь?
— Обижаете, товарищ Авдонин — я вытер пот вперемешку с каплями воды с лица — Все по утвержденному плану. Осваиваю виндсерфинг для клуба, только сегодня получился полностью поворот. Завтра начну ставить на доску Незлобина, Ильясовых. Может быть Синтию.
— То есть отдыхающих еще больше прибавится? — ядовито спрашивает резидент — Коктейли загорающим под зонтик не нужны?
Вот же гад. Сам уже посылал Трунова на лодке ночью, миную наружку, в Нью-Йорк — и вот кривит губы. Завидует что ли?
— Да что случилось то??
— То, что вас могут сфотографировать и опубликовать в газетах пасквили. Чем занимается спецназ в рабочие часы.
— Та что же делать? Ночью не получится тренироваться.
— Не знаю, что делать! — Авдонин сел обратно на лежак, тяжело вздохнул.
— Нет, тут что-то еще — соображаю я — Новости из Москвы?
Резидент сидит молча, обдумывая мой вопрос.
— Ладно, все одно это будет скоро в новостях. Андропова сняли. Вслед за Брежневым.
— Точно??
— Только что пришла шифровка. Исполняющим обязанности председателя комитета назначен генерал Алидин.
Вот это номер! А где же первые замы — Цинев, Цвигун? Я завис, соображая и переваривая новости.
Если сняли Брежнева, то сняли и его людей в Комитете. Это как раз понятно — Цинев вообще родственник. А кто в КГБ остался из «фигур»? Глава ПГУ, да Алидин. Значит, у Шелепина все получилось?
Я быстро вытерся, переоделся. Пристроился в фарватер резидента, который встал и проваливаясь в песок, быстро пошел на базу.
* * *
Почти сразу началось совещание в арсенале. И больше всех знал Трунов. Он сидел на пункте связи всю ночь — обменивался с Центром шифрограммами. Пока Авдонин ходил за кофе, Иван Иванович обрисовал мне ситуацию. Бунт поднял Шелепин. Терять ему было нечего, стул под ним качался и он пошел по членам ЦК. Почти в открытую. И его поддержали. В первую очередь испуганные историей с Полумесяцевым регионалы, которые в центральном комитете составляли большинство. А самый большой вес имели…ха-ха… украинцы. Какой сюрприз.
— Что-то им видимо, пообещал Шелепин — развел руками Трунов — Пленум два дня длился, в среду была самая бойня. Воронов и Кириленко в самый последний момент переметнулись, Подгорный и Косыгин отказались голосовать. Кулаков и Пельше сняты вместе с Брежневым. Вот такие дела. Слишком быстро Леня стал отодвигать друзей, которые ему помогли с Хрущевым. И Воронова и Подгорного. Оба зуб на него имели размером с Эверест. Вот и доигрался. Шелепин поставил все на зеро и выиграл. «Делайте ваши ставки, господа» — Иван Иванович передразнил крупье в казино.
— И никто не арестован? Все спокойно?
— После снятия Хрущева такое уже не принято. Знаешь, что Никита выдал, когда его пнули? Мол, главное мое достижение на посту — когда сняли, то не шлепнули. Дескать, когда и вас снимут — останетесь в живых. Да, смягчились нравы в Отечестве. Раньше бы Коба всех в расстрельный подвал, родственников в лагеря, не балуй!
Трунов наклонился ко мне, прошептал на ухо, обдав запахом табака:
— Говорят у Шелепина был какой-то компромат на Андропова. Он еще озвучил на Пленуме с трибуны. Брежнев стал защищать своего протеже, чем себя еще больше утопил.
— Какой компромат? — заинтересовался я.
— Не знаю — Иван Иванович развел руками — Может тесть тебе за рюмкой белой расскажет.
Ага, жди, расскажет. Впрочем и так понятно. Ходили слухи, что Андропов мощно так почистил архивы, чтобы скрыть свое еврейское происхождение. Антисемитов в Комитете было полным полно, думаю и
