Книга первая. Внук сотника
1999 год. Санкт-Петербург. Тюрьма «Кресты». Палата в тюремной больнице
— На зоне Вам Михаил Андреевич, не выжить. Скорее всего, Вы туда даже не доедете. Убийства своих «братки» не прощают.
— Я защищался!
— В этом Вы не смогли убедить даже суд, а уж приятелям убиенного на это и вовсе наплевать. Вы приговорены, и приговор будет приведен в исполнение. Можете не сомневаться.
— Спасибо доктор. Умеете утешить и внушить оптимизм.
— Перестаньте ёрничать! Вы в который раз попали в тюремную больницу? Первый? Это Вам еще повезло. Могли сразу — в морг. А в Крестах диагноз один — острая сердечная недостаточность. То, что эта недостаточность вызвана несовместимыми с жизнью травмами — излишние, никому не интересные подробности. Сердце, кстати сказать, у Вас не в самом лучшем состоянии. Второго раза, я думаю, не будет. Так что…
— Так что — что?
— Вы обратили внимание на то, что мы Вас очень тщательно обследовали? Вопросов не вызывает?
— Обратил. Не просто тщательно — нестандартно, насколько я смог разобраться. И на то, что Вы собираетесь сделать мне какое-то предложение — тоже обратил. Положение у меня — сами только что обрисовали, так что, не тяните. Что от меня требуется: опробовать новое лекарство, стать донором органов для трансплантации? И что я буду с этого иметь?
— Нет, ничего из перечисленного мне от Вас не нужно. Предложение мое будет, как Вы изволили выразиться, нестандартным.
— Да не тяните Вы… как, кстати, Вас зовут?
— Максим Леонидович. А иметь Вы, в случае согласия, будете много, для Вашего нынешнего положения — очень много. Почти все.
— А если откажусь?
— Сегодня же вернетесь в камеру, и… повторно сделать Вам это предложение я уже, сами понимаете, не смогу.
— Доктор Менгеле в гробу перевернулся…
— Перестаньте! Я же знаю, что Вы не уголовник. Дело, по которому Вас взяли под стражу, закрыто за отсутствием в Ваших действиях состава преступления. Если бы Вы, уже в «Крестах» не превысили меру необходимой самообороны, то были бы уже на свободе. По правде сказать, за убийство этого подонка, не судить а награждать надо бы…
— Вы это прокурору расскажите.
— Да прекратите Вы, в конце концов! Я с Вами, как с серьезным человеком разговариваю, а Вы, как…
— Вот именно — серьезным! Мое личное дело Вы, конечно же, читали и знаете, что по диплому я — специалист в области управления. К тому же — не мальчик, всякое бывало. Поэтому прекрасно вижу: Вам, Максим Леонидович, нужен не любой клиент этого богоспасаемого заведения, а почему-то именно я. Так что, положение у нас одинаковое: ты — мне, я — тебе. И не надо набивать цену. Говорите, что от меня нужно, и что Вы можете за это предложить, а я подумаю.
— Странно, Михаил Андреевич, у нас как-то разговор складывается. Вы в безвыходном положении, должны бы радоваться, что…
— Вот и порадуйте меня, а не ходите, как кот вокруг сметаны.
— М-да, даже не представлял, что все окажется так сложно. Видите ли, Михаил Андреевич, та информация, которую я собираюсь Вам дать… Она предполагает определенные отношения, вернее, настрой… Доверительность, что ли. А Вы сразу настроились так негативно…
— Не беспокойтесь. Я — управленец, могу объективно воспринимать информацию независимо от настроения. А если нахамил — извините. У меня в последнее время круг общения был — сами понимаете.
— Ну, хорошо. Что Вы скажете, если я сообщу Вам о существовании некого аналога машины времени?
— Не бойтесь: психом не посчитаю. Нужен испытатель для первого полета? Что получу, если вернусь живым?
— «Полет», как Вы выразились, будет в один конец. Мы переносим не тело, а только сознание. И «полет» — не первый.
— Тогда — в чем смысл?
— Вы «вселяетесь» в новое молодое тело, и у вас впереди целая жизнь — лет пятьдесят. Учитывая, что Вам сейчас сорок восемь, и до следующего дня рождения вы вряд ли… Извините. В общем, Вы получаете еще одну жизнь, но в двенадцатом веке.
— Доктор, если Вам нужно нормальное сотрудничество, прекратите пудрить мне мозги. За девятьсот лет Земля, вместе с Солнечной системой пролетела огромное расстояние. Вам придется двигать меня не только во времени, но и в пространстве, не говоря уже о прочем…
— Я же сказал: один раз это уже получилось. Вы мне не верите?
— Но, хотя бы в общих чертах, хоть «на пальцах» можете объяснить?
— Только так и могу, я же не специалист. Представьте себе информационное поле Вселенной… Оно существует с момента ее возникновения и будет существовать до ее конца. Вернее, не так. Оно существует все время. Одновременно и в прошлом и в будущем — всегда. Наши физики, каким-то образом, в этом разобрались, но я — медик, так что, за объяснениями — не ко мне.
Наши личности или, если хотите, информационные матрицы, это кластеры общего информационного поля. В момент смерти этот кластер не исчезает, а интегрируется в общее поле, или растворяется в нем. Не знаю. И физики не знают, нам этот процесс отследить не удалось.
— Ага, еще один аргумент в пользу существования бессмертной души! К лику святых быть причисленным не планируете?
— Да прекратите же! У нас, между прочим, не так уж много времени!
— Пардон, доктор, продолжайте, пожалуйста.
— Так вот: некоторые кластеры или личные информационные матрицы, называйте, как хотите, резонансны относительно друг друга. Обнаружить пару таких взаимосвязанных кластеров очень трудно, вы — четвертый случай. С первыми двумя ничего не получилось. Потом один раз перенос удался. Теперь вот Вы.
— Аналогия ясна: приемник и передатчик, настроенные на одну частоту, передающая среда — информационное поле Вселенной. Что останется от меня после передачи?
— Оболочка без признаков мысли и сознания. Овощ.
— А что станет с приемником?
— Замена личности. Он станет Вами.
— А не наоборот?
— Во всяком случае, Ваш предшественник свою личность сохранил, подал весточку и даже начал выполнение задания.
— Значит, все-таки, задание. А «эффекта бабочки» не боитесь?
— Нет, воздействие, которое может оказать один человек, даже будь он великим императором, настолько несопоставимо по масштабам со всей вселенной, как объектом воздействия… исчезающее малая величина.
— Ну не скажите! Насчет всей Вселенной не знаю, но для Земли… Устроить, например, ядерную зиму, или какую-нибудь кошмарную эпидемию, да мало ли что можно…
