Владислав Выставной
Кремль 2222. Садовое кольцо
Прыжок с третьего этажа на груду битого кирпича был плохой идеей, Не помогло даже распределение нагрузки через хитрый кувырок. Правую ногу пронзила острая боль, каждый шаг превратился в пытку.
С самого начала это была гонка со смертью. Приз в которой — не просто жизнь. Ведь не так страшна мысль о гибели, как страх, что путь окажется напрасным.
В мусоре под ногами отвратительно шуршала какая-то живность. Может, крысы, может, змеи, стальные сколопендры или какие-нибудь гибриды всех вместе взятых. Наверняка опасные, как и все вокруг. Только сейчас не до этого: где-то над головой, у черного провала окна, раздался едва уловимый звук шагов. Охотники не отставали. Ощущать себя загоняемой дичью не слишком приятно. Но именно это все еще давало шанс оторваться: его не спешили прикончить. Охотники развлекались, чувствуя беспомощность жертвы. И что еще неприятнее — он так до сих пор и не понял, кто именно за ним гонится.
Да это и не имело значения. Стиснув зубы, он заставил непослушное, усталое тело вновь броситься в бег. Боль отдавала в виски, но перелома вроде удалось избежать. И это хорошо: за спиной грузно посыпались на землю преследователи. Их ничуть не смутила высота, и они с азартом продолжали игру. Семь глухих ударов, почти слившихся в единый звук.
Семеро. Это должно означать что-то, и что-то знакомое. Но уставший мозг отказывался выдавать нужную информацию.
Хлестко просвистело над ухом, глухо откликнулась на удар дряхлая стена. Илья инстинктивно пригнулся, но в этом не было необходимости: преследователи стрельнули в темноту, наугад. Возможно, чтобы взбодрить затаившуюся добычу. Осторожно подавшись вперед, Илья разглядел в сумраке стрелу, торчавшую из щели в штукатурке. С усилием расшатал, вытащил.
Железная. Судя по всему, выточена из арматурного прута. Короткая, лишь с намеком на оперение. Даже не стрела — арбалетный болт. И странное липкое вещество на острие. Яд?
Проклятие, кто же это может быть?! Нео? Слишком изощренно для несдержанных мутов. Не в их привычках так долго загонять добычу. Шамы? Да нет, те в первую очередь ударили бы по мозгам своей мрачной силой, и он сам приполз бы к ним на четвереньках. Незнакомая людская группировка? Но что делать чужакам в этом районе? Уж точно — не развлекаться.
Отогнав навязчивые мысли, ратник тихо шмыгнул в ближайший переулок. Перебрался через груду битого камня, оставшегося от обвалившейся стены, скатился на другую сторону. Замер, вслушиваясь в темноту. Ничего не услышал: все заглушал стук колотящегося сердца и болезненный звон в ушах. Впрочем, наползавшие сумерки работали на него, и этим следовало пользоваться. Поглядел на «трофейный» арбалетный болт, что продолжал сжимать в потной ладони, и пожалел о брошенном по дороге снаряжении. Здесь было отличное место для засады. Тут же усмехнулся этой идее. Преследователей не меньше семи, и они, похоже, вовсе не считают его серьезным противником. Да и что говорить — в тяжелой кольчуге да с мечом в придачу он просто не добежал бы досюда. Не говоря уж про невозможность последнего акробатического прыжка. В конце концов, его цель — не положить пару лишних врагов, а просто добраться до кремлевских ворот — и сделать это быстро.
Могло показаться, что проще было бы домчаться верхом. Как бы не так. Фенакодуса убили под ним у самого Садового: по пятам конвоя, как стая падальщиков, волочилась небольшая группировка нео. Они словно чувствовали, что рано или поздно кто-то отобьется от сплоченного отряда и станет легкой добычей. Остается лишь поблагодарить верного друга за последнюю услугу: его свежая плоть отвлекла прожорливых мутов от преследования.
Эта мгновенная вспышка памяти напомнила о главном. О том, что заставило его сломя голову мчаться к Кремлю. Напряженно вглядевшись в темноту, он резко сорвался с места. Все равно ни черта не видно. Оставалось надеяться на случай и на остатки сил после отчаянного рывка от Садового. Того самого легендарного Кольца, что стало вдруг гигантской ловушкой.
Теперь он несся в открытую, по самому центру Воздвиженки. Просто потому, что по центру меньше мусора, обломков стен и корневищ хищных растений, и можно полностью выложиться в скорость.
Словно нарочно подманивая охотников.
Это называется «идти ва-банк». Выражение, давно потерявшее первоначальный смысл, но означавшее одно: сделать ставкой собственную жизнь в игре с враждебными силами. И эти силы охотно приняли его правила: справа и слева мелькнули стремительные тени. Его заметили и теперь без особого труда догоняли, сжимая темные «клещи».
Он стиснул зубы — до боли, до хруста. Вперед гнал не столько страх, сколько отчаяние и ненависть к этим тварям, которые собрались отобрать у него последнее — возможность исполнить свой долг. Сдохнуть сейчас, когда во мраке уже показался силуэт Троицкой башни, подсвеченной факелами дозорных… Нет, не бывать этому.
…Илья даже не успел осознать, как принял решение. Наверное, это сделал не разум — это был импульс спинного мозга, отработанных до автоматизма рефлексов. Потому он вдруг ощутил себя сторонним наблюдателем, отрешенно следящим за действиями собственного тела.
Ведь в следующий миг он сам превратился в охотника. Отчаянного, безумного охотника, решившего добыть неведомого зверя голыми руками. Впрочем, не совсем голыми: из кулака по-прежнему торчало короткое железное острие. Мгновенно изменив траекторию, бросил тело в сторону. Стандартный прием из курса подготовки — «тактика крысособаки». Сбить нападающего с толку, ошеломить неожиданным ходом, взвинтив себя до состояния запредельного бешенства.
Так и вышло. Почти так. Преследователь обладал отличной реакцией, а потому бросок дружинника, сопряженный с ударом коленом и локтем, не стал для него фатальным. Рука с железным острием пронеслась в миллиметрах от вражеского виска — противник успел увернуться. В следующий миг два тела, сцепившись, клубком покатились по каменному крошеву у ближайшей стены. За эти мгновения Илья успел отметить, что охотник по комплекции мало отличается от обычного человека. Разве что необычайно быстр и жилист. Да еще прилично вооружен. Просто невероятно: этому парню ничего не стоило мчаться за ним по пятам с тяжелым клинком и арбалетом, надежно прилаженными за спиной — крест-накрест. На что-то подобное и рассчитывал дружинник. В отчаянном броске он успел вогнать острие болта в ямку между ключицей и лопаткой врага. Тот вроде и не почувствовал удара, но левая рука его вдруг обмякла, и Илье удалось ухватиться за торчащую из ножен рукоять — прежде чем он сам был отброшен мощным ударом ноги.
