Сергей Баталов
Звездный рекрут
…Той ночью мне почему-то не спалось. Стоило закрыть глаза, в голову начинали лезть разные глупые мысли. Например, что сорок лет – хороший рубеж, чтобы остановиться. Не для того, чтобы оглядеться и постараться понять, что сделано хорошего или плохого за прошедшие годы, а остановиться совсем, полностью завершить свои земные дела. Жизнь была насыщенная, интересная, порой – даже весьма. Есть дом, профессия, небольшой достаток… Но нет главного – того, ради чего строился этот дом, – нет семьи. Точнее, она есть, но уже не рядом со мной, а где-то далеко-далеко… Тогда зачем все это? Не лучше ли решиться и разом прекратить свои бессмысленные страдания?
…Сердце придавило многотонной бетонной плитой непереносимой тоски. Бездонной безысходностью заныла левая половина груди… Прокатилась по щеке горькая бусинка прозрачной воды… Я встал, зажег на кухне свет и пошел к печке. Она была едва теплая. Чтобы хоть чем-то отвлечь себя от нестерпимого желания накинуть на шею веревку и потуже ее затянуть, решил протопить печь еще раз.
Набрал в углярке пару ведер угля. Тщательно промешал почти прогоревшие угли, подкинул несколько сухих березовых поленьев в тесную, но прожорливую утробу печки-голландки и стал ждать, когда они разгорятся. Когда дрова покрылись высокими ярко-желтыми языками, я снял пару кружков с плиты и взял в руки ведро, чтобы высыпать уголь.
Вдруг в окно кто-то постучал – громко, настойчиво, как могут постучать только к хорошо знакомым людям. От неожиданности – как-никак третий час ночи – я чуть не выронил из рук угольное ведро. Но справился с испугом, высыпал уголь в печь, надвинул обратно чугунные кружочки и только потом пошел открывать дверь непрошеному ночному визитеру.
Гостем оказался Сашка Заречнев – соседский парнишка, несколько лет назад пропавший без вести в Чечне. Поговаривали, что разведподразделение, в котором он служил, попало в засаду и все погибли в скоротечной и жестокой схватке; не то гробанулся в ущелье вертолет, на котором они возвращались с задания… Что же было на самом деле, в нашем поселке никто толком, конечно, не знал. Понятно было лишь одно – Александр пропал без вести – подобно сотням других русских мальчишек, брошенных в мясорубку чеченской войны безмозглыми генералами, греющими свои жирные задницы в прохладном полумраке уютных московских кабинетов. Сашкина мать – Галина Степановна, всю жизнь проработавшая скромным учителем, рано овдовела, замуж второй раз так и не вышла. Воспитывала сына одна. Шурка рано пристрастился к чтению, чуток повзрослев, пошел в секцию САМБО. Занимался с удовольствием, охотно ездил на соревнования, быстро дошел не то до мастера, не то до кандидата… Потом его пригласил к себе другой тренер – Валерий Кремнев. Тот самый «Львович», который подготовил чемпиона мира по тайскому боксу Сергея Митяева…
В армию Александра призвали после техникума, где он серьезно увлекся компьютером, – ВУЗ мать просто не потянула по деньгам За поступление надо было давать взятку – тридцать тысяч рублей – деньги для сибирячки со скромными доходами просто астрономические.
…Когда Сашка пропал без вести, Галина Степановна сильно сдала. Вскоре у нее произошел инфаркт миокарда, через три месяца – второй, еще через полгода – инсульт…
Хоронили ее всей улицей…
И вот теперь оказалось, что Сашка жив. За несколько лет, которые я не видел его, он сильно изменился. До бронзоты загорел нездешним, похоже, южным загаром. Возмужал. А главное – во взгляде появилось что-то такое, что поначалу даже насторожило – не соответствующая возрасту усталость и… мудрость. Казалось, что он знает про себя, про меня, про всех нас что-то такое, чего мы узнать никогда не сможем или знать не должны.
Наверное, так оно и было… Я не стал приставать к нему с расспросами – что да как. Захочет – сам расскажет… А не захочет – не клещами же из него тянуть…
Я достал из холодильника початую бутылку армянского коньяку – того самого, настоящего, с пятью звездочками, приберегаемого для особого случая. Мы налили по стопочке и выпили не чокаясь – за тетю Галю. Потом – еще… Сашка расспрашивал мало – только о матери. Еще меньше рассказывал о себе… Больше слушал… Сказал только, что был очень далеко и раньше попасть домой никак не мог.
Он сидел за столом, облокотившись на усыпанную крошками клеенку, опершись подбородком на ладонь, сжатую в кулак… Во всей его позе чувствовалось какое-то внутреннее напряжение. Складывалась впечатление, что он оказался перед каким-то непростым выбором, мучительно размышляет над тем, как ему поступить дальше…
…К утру бутылка опустела. Я достал еще одну… Но Сашка протестующее поднял руку, сказав, что ему достаточно.
– Ну, возьми тогда с собой! – протянул я ему пузатенький сосуд, до пробки заполненный темно-коричневой жидкостью.
– Спасибо, дядь Сережа… – неожиданно с большой теплотой сказал он. – Век не забуду… У меня ведь и денег-то нет…
Я взял с холодильника кошелек, стал открывать его, но Александр вновь остановил меня:
– Ничего не надо! Мне теперь деньги не нужны!
– Как? Как, не нужны? – едва ворочая языком, пролепетал я.
Но Сашка рассмеялся и сказал:
– Дядь Сережа! Это не то, что вы подумали… Да, кстати… За подарок – огромное спасибо, но ведь и в долгу не останусь… – Он многозначительно глянул на меня, вышел на улицу и вскоре вернулся с коротким цилиндрическим предметом из неизвестного дерева Предмет оказался тубусом, внутри которой находилось множество белых листочков, густо исписанных мелкими черными буквами.
– Дядь Сережа, Вы ведь, кажется, в газете работали? – с хитрецой в глазах спросил Сашка.
– Да, а что?
– Ну, тогда вам и карты в руки… А точнее – вот эту рукопись. Когда ее прочитаете, Вы все поймете… Можете распорядиться ей по своему усмотрению…
…На прощание мы обнялись. В носу у меня почему-то предательски швыркнуло.
– Мы увидимся? – спросил я Александра.
– Все может быть… – немного загадочно сказал он. – Главное – никогда не теряйте надежду, дядя Сережа… – сказал он и растворился в предутреннем полумраке.
Рукопись я разобрал по листочкам и прочитал меньше чем за три дня. И еще пару месяцев думал, что мне делать с ней. А потом немного поправил, перепечатал на компьютере и отправил в издательство…
Ар'рахх, молодой охотник из племени Хромой Черепахи, пробирался вдоль морского берега в одиночку. Каждую минуту он с опаской и надеждой посматривал в небо. Липкий страх, подобно болотной птице Вур'р, свил в его душе гнездо, а нервы были напряжены, как тетива могучего охотничьего лука из усов морского чудовища. Выходить на разведку днем, одному, было не просто опрометчивым поступком – это было авантюрой. Безумной и смертельно опасной. Даже младенец, едва пробивший скорлупу своего яйца в родовом Хранилище Жизни, знает, насколько опасно выходить на открытое пространство днем, особенно теперь, когда до начала главного праздника Года остались считанные недели. Крылатые бестии словно сходят с ума в эти дни, они непрерывно патрулируют с неба все открытые участки земли, и только дождь может ненадолго загнать их туда, где, по преданиям, обитают эти прожорливые твари – в жерло горы, плюющей в небо огромные куски огня…
