Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

Война кланов, осада вражеской крепости, смерть врагов, победа — что может быть интереснее? Но иногда все идет не по плану…

— Куда ты прешь? — рявкнул Саня в микрофон. — Ты не видишь, какая у него зона агра?! Ты на хрена туда побежал, сказано же: в слип! Метки смотреть нужно!

Хант[1] что-то промычал обиженно, неадекват. Партия сливала осаду, и Саня злился не на шутку. Он сидел за компьютером в одних трусах — дома жарко, вентилятор гоняет горячий воздух, а кондиционер они с Юлей так и не купили.

Вслед за хантом, с перегрева, не иначе, чудить принялся чант:[2] вломился в самую гущу боя, да там и лёг. У всего клана слетели баффы.[3]

— Ну, гад! — выдохнул Саня. — Нубас![4]

Еще можно было собраться и всем навалять, Саня это знал. Он попер вперед, словно бешеный танк, как раз в это время сорк залупил во врагов трескучий изумрудный разряд и…

Монитор погас. А-а-а! Саня запустил в стену сорванной с головы гарнитурой. Опять электричество вырубили!!! Не отрывая взгляда от черного экрана, нашарил на столе сотовый: позвонить Пиу-Пиу, клан-лидеру, предупредить, что выпал… Но и телефон не работал — разрядился, наверное.

С фотографии в рамочке, стоящей возле монитора, укоризненно смотрела Юлька в самбовке. Саня сам «щелкнул» жену перед соревнованием: светлые волосы забраны в «хвост», но тяжелые пряди выбились и висят вдоль щек. Юлька улыбается, но глаза ее, ведьминские, разного цвета, правый — голубой, а левый — ярко-зеленый — серьезны. Это последний перед беременностью бой — потом тест показал две полоски. А сейчас, интересно, Юля тренируется? Наверное. По идее — должна. Ее не просто сломать, и борьба для Юли много значит… Вот и в квартире подозрительно тихо, наверное, нет Юльки.

Саня провел пальцем по карточке, и на стекле осталась яркая полоса — стёр пыль. Приподнялся, отодвигая кресло. Поясница ныла, болели плечи. Он слишком долго просидел за компом, теперь покачивало, а перед глазами прыгали фигурки, напоминающие персов из игрушки… сколько он в нее рубился? Три часа подряд, пять, семь? Он не помнил.

Саня пошлепал в коридор. Ламинат приятно холодил голые ступни. Городской телефон, стоящий на полочке у вешалки, молчал — ни гудков, ни шипения. Авария, что ли? Саня вернул мертвую трубку на подставку. Надо поесть, раз уж такое дело. По светлому полу сквозняк гонял мелкий мусор и хлопья пыли — и чего это Юлька себе думает, почему не подмела?

В дверях кухни Саня остановился.

Он жил на восьмом этаже, окна выходили на Лианозовский питомник, покачивающий вершинами сосен. Сейчас над ними нависало низкое изумрудно-зеленое небо.

Зеленое?! Оно что, и правда…

Саня протер глаза, поморгал и ущипнул себя за щеку: нет, не спит. Галлюцинации? Расстройство зрения из-за сидения перед монитором? Осторожно, медленно он приблизился к окну. Словно огромный купол зеленого хрусталя накрыл Москву. По нему пробегали бесшумные изумрудные молнии. «Как в игре, — подумал Саня. — Как в долбаной игре! Я свихнулся, Юлька была права!»

— Юль! — позвал он. — Юля!

Тишина. У Сани нехорошо засосало под ложечкой. И вдруг накатило чувство, что он снова играет, только теперь — не в онлайновую RPG, а в шутер — «стрелялку», причем на первом уровне, когда у героя нет оружия. И теперь он должен взять столовый нож, выйти за дверь, убить первого монстра — совсем слабого, неопасного, — потом в подъезде отыщется бита или монтировка, как у Гордона Фримена из «Халфы», а на улице уже поджидают другие враги, посерьезней…

Он зажмурился на несколько секунд, снова глянул на небо и заставил себя отвернуться от окна. И только тут обратил внимание, что кухня, Юлькина гордость, замусорена: стол завален грязной посудой, в высохших кофейных лужицах застыли хлебные крошки — все правильно, это Саня то ли вчера поздно вечером, то ли сегодня рано утром делал себе попить и бутерброд. Плита, в отличие от стола, аж сверкает, будто ею не пользуются. И куда-то исчезли хлебопечка с мультиваркой, Юлькины первые помощники. И половина половников-лопаток, висевших на крючках, тоже исчезла.

Позабыв о галлюцинациях, Саня выскочил в коридор и заглянул в шкаф-купе. Не было Юлиных вещей! И обуви её не было, в тёмном углу уткнулись носами друг в друга его кроссовки, а ботинки лежали кверху подошвой, как дохлые зверьки. Саня вернулся в «кабинет»: стол жены, ютящийся возле окна, был завален скрепками, коробочками и целлофановыми пакетами. Ноутбук Юлька забрала. Больше ничего не изменилось: рабочее (в последние месяцы — игровое) место Сани — у стены, чтобы свет слева падал, стеллаж с книгами… Стоп. Книг тоже стало меньше. На полках сиротливо жались Санины справочники.

Через приоткрытые жалюзи просвечивало всё то же зеленое небо. Уже понимая, что увидит, Саня побрел в спальню. Здесь шторы были плотно задернуты и царил полумрак. Разворошенная постель, опустевшее трюмо — испарились все Юлькины банки-склянки-помады.

Ушла.

Саня опустился на край кровати, показавшейся излишне широкой. Юля давно предупреждала, что «так дальше продолжаться не может». И он кивал, не отрываясь от монитора. Еще немного, еще чуть-чуть — не видеть, не осознавать, отрешиться от этого мира. Спрятался в игре настолько, что не слышал, как жена собирала вещи. И отсутствия ее не замечал… Когда же она ушла? Куда — понятно. К маме. Тещенька рада-радешенька. Но когда?! Сколько прошло времени?

Он подтянул к себе старую плоскую подушку, схватил и нахлобучил на голову, прижал к ушам, к лицу, закрываясь от реальности. Зажмурился и замер. Так и сидеть, не шевелясь, а еще лучше — забраться под одеяло, лечь набок, поджав ноги, в душной темноте, и лежать, пока не раздадутся Юлькины шаги, шелест пакета (ведь на самом деле она просто выходила в магазин!), скрип дверцы холодильника…

Почти минуту Саня сидел с подушкой на голове, но потом заставил себя отбросить ее. Ходики над трюмо, показывающие три часа, стояли. Из зеркала на Саню уставился красноглазый парень: небритый, долговязый, спортивный. Русые волосы, нечесаные и свалявшиеся, отросли по плечи. Щетина недельная. Саня поднялся, собрал патлы в «хвост», стянул найденной в ящике резинкой. Так лучше.

«Ушла — скатертью дорожка! — раздраженно подумал он. — Ну и дура! Мне даже лучше, никто пилить не будет, а теща пусть подавится!» Но эти мысли сразу сменились другими: «Тебе двадцать пять, тебя бросила жена, потому что ты — неудачник. Нуб в игре и по жизни. Потому что уже… сколько же? Месяца три ты не выходишь из дома. Не работаешь. Забросил спорт. А Юльке разве легче пришлось? Ты, вместо того чтобы поддержать ее, растворился в виртуале. А теперь иди и верни жену!»