Но Финист был к нему готов, собственно, на самый слабый удар он и рассчитывал, не в грудь, что грозило бы переломанными ребрами, даже сквозь бронежилет, а в живот. Для чего даже пришлось подпрыгнуть. Тем не менее чудовищная сила буквально отбросила его на метр-полтора.
Банда Глыбы восторженно заревела. Глыба вел себя соответствующе и, решив, что с противником покончено, стоял на месте и вздымал вверх руки, прикрикивая:
— Да! Да! Да!
Дождавшись, когда Глыба чуть развернется и потеряет из виду поверженного противника, Рон быстро вскочил и в одном перекате достиг врага. Одно движение — и нож противника оказался в его руке. Глыба среагировал быстро, но недостаточно. Прыжок — и Рон, обхватив горло Глыбы левой рукой, правой принялся наносить удары в бок.
Глыба оказался настоящим быком, и десяток ударов не прикончили его мгновенно. Он даже сумел сбросить с себя Рона и, схватив булаву, обеими руками замахнуться для решающего удара, чтобы покончить со своим врагом.
И наверняка покончил бы, но захрипел, неуверенно переступил на месте взад-вперед, зашатался и повалился на спину.
Что тут началось в стане Глока… Крики радости, вперемежку с бранью в адрес членов банды поверженного Глыбы. Глыбовцы хмуро смотрели на своих противников, казалось, еще немного — и они ринутся на своих врагов. Но гибель безусловного авторитета подкосила их уверенность, и они отступили, растворившись в темноте.
— Мы можем продолжить путь к Совету? — первым делом поинтересовался Рон, когда опасность массового побоища миновала.
— Вполне… — ответил Глок, улыбаясь во все тридцать два зуба, и отдал несколько невнятных приказов своим людям.
Глок шел вперед вполне уверенно, что несколько удивило Рона.
— А если нападут, чтобы отомстить?
— Не нападут…
— Почему?
— А зачем? Кто против нас, сейчас бегут в другие банды, кто за — утром придут просить, чтобы их приняли.
— Ясно… Все же не могу понять одну вещь… С чего это ты доверил по сути судьбоносное решение первому встречному? Ведь если бы я проиграл…
— Если бы ты проиграл, ничего бы не изменилось, — ухмыльнулся Глок. — Территорию пришли оспаривать мы, чтобы взять нас, им пришлось бы идти самим к нам… Но я чувствовал, что ты не проиграешь, и оказался прав.
— Мифическое шестое чувство?
— Нет, хотя где-то и это тоже… Ты перехватил Лезвие…
— Это кто? — поинтересовался Финист, поняв, что это кличка.
— Тот, кто держал нож у твоего горла…
— Только поэтому?
— Угу… Лезвие очень быстр…
— Расслабился… чувствовал себя уверенно… — пожал плечами Финист.
— Лезвие никогда не расслабляется. Он псих. К нему невозможно подкрасться ближе чем на два метра… приблизишься ближе — и ты уже с ножом в брюхе. И ты его сделал. Так что вполне понятно, что я поставил на тебя.
— Поставил бы его против этого Глыбы.
— Лезвие быстр, но туповат. Иначе бы он уже давно порешил меня, но все же понимает, что не сможет управиться с бандой, поэтому довольствуется должностью первого воина.
— Как у вас все похоже на…
— На что?
— Неважно.
— Пусть так, — не стал настаивать на ответе Глок, понимая, что у всех есть свои секреты. — Мы, собственно, Уже пришли. Дальше я идти не могу.
Финист огляделся. Они стояли перед парком, только от парка, изрядно пострадавшего во время штурма города Легионом, которым командовал Рон в качестве легата, не осталось и следа. Негры варварски вырубили его подчистую, и теперь от домов до Совета лежало чистое пространство.
— Почему не застроили? — кивнул на поле Рон. — Столько места…
— Лысый запретил. Сам понимаешь, через такое поле в открытую не подобраться, все простреливается как на ладони.
— Понятно… Что ж, будем считать, что ты выполнил свою работу, Глок — машина твоя. Хотя за такую подставу с разборкой тебе башку не мешало бы открутить.
Глок лишь засмеялся и, махнув рукой, почти исчез в темноте, но, остановившись на грани различимости, спросил:
— Как тебя звать-величать, мужик? А то такую работу для нас проделал, и звать промеж себя героя мужиком… Меня не поймут.
— Рон… Рон Финист.
— А кликуха? А то имена у нас не шибко в ходу… Или у тебя ее нет? А то мы быстро подберем что-нибудь стоящее!
Рон ухмыльнулся и, ни секунды не думая, ответил:
— Цербер.
— Ты знаешь… а мне здесь начинает нравиться… — поделился своими ощущениями Лысый. — Чистый свежий воздух, натуральная еда… И даже травка ваша куда лучше нашего «тюфяка»…
Лысый еще раз затянулся косячком и с блаженством выдохнул.
Нэнси с ненавистью смотрела на своего мучителя. Три месяца она жила взаперти в спальне, устроенной из конференц-зала. Ее лицо покрывали многочисленные синяки и порезы. Лысый бил ее, когда у него ничего не получалось, а не получалось довольно часто. Все из-за пристрастия к «тюфяку» на Земле и новой траве уже здесь, когда запасы старого наркотика быстро истощились.
Нэнси много раз пыталась сбежать из Совета, ставшего ее тюрьмой, но спуститься ниже третьего этажа ей не удавалось. Каждый раз ее ловили и возвращали обратно Лысому, после чего следовали новые побои.
— Мозги прочищает… Да, здешние условия не сравнить с теми, что были на Земле. Эти купола…. Вечный сумрак и эти водоросли с вкусовыми добавками вместо настоящих продуктов. Даже странно, что мы до последнего пытались остаться там, в своих норах… Но увы… власти выбросили в воздух усыпляющие газы и нас просто собирали, точно опавшие желуди… А когда мы очнулись, то оказались уже в трюме корабля.
— Ты скоро умрешь…
— Это от употребления вашей дури?! — засмеялся главарь разбойничьих шаек.
— Нет… хотя и от этого тоже. Но скорее тебя убьет мой жених.
Лысый прыснул от смеха, а потом засмеялся во весь голос.
— Твой жених?! — все еще смеясь, переспросил Лысый. — Да я скорее умру от смеха!
Может, Лысому действительно было смешно, а может, так на него действовал наркотик, но смеялся он долго, и казалось, что еще немного, и он действительно загнется от смеха. Лысый повалился на кровать и его буквально ломало пополам, как от жесточайшей ломки, он даже начал хрипеть и кашлять… Но то была не ломка, а сказывался недостаток кислорода из-за долгого смеха.
С большим трудом Лысый перестал смеяться и, утерев слезы, снова сел на кровати.
— Не смеши меня так больше, дорогуша, — все еще вздрагивая, попросил Лысый. — Смех хоть и продлевает жизнь, но от него действительно можно откинуть копыта… Да никто на этой планете не способен прийти и убить меня! Тем более ваши слюнтяи мужского рода! Все их отличие от баб — наличие яиц между ног! Вспомни сама, как разбегались ваши, прости господи, солдаты! Название одно! До сих пор не могу вспоминать без смеха!
