— Дюпон! — даже сквозь шум боя прорезался высокий голос Кристин. — Дюпон, их капитан возле штурвала, в красной шляпе!
Эта девчонка действительно неплохо соображала! Если честь капитана зависит от исполнения им же вынесенного приговора, то единственный наш шанс — убить его! Может быть, тогда испанцы задумаются о потерях и согласятся оставить нас в живых? Между тем натиск врагов понемногу усиливался — их было больше, на место раненого тут же вставал свежий боец. Мои руки налились тяжестью, я размахивал саблей все медленнее. Заметив это, мой противник, коренастый испанец в железном шлеме, со всей силы ударил по моему клинку и оружие вылетело у меня из рук. Следующий удар прикончил бы меня, если бы отчаянно кинувшийся мне на помощь Роберт не успел вонзить нож в живот врага.
Испанец, удивленно вытаращив глаза, прижал руки к ране, будто пытаясь таким образом остановить хлынувшую кровь. Роб, почему-то не менее удивленный, выпустил нож и попятился. Мне пришлось хорошенько встряхнуть друга, чтобы он пришел в себя. Дюпон, расстреляв все заряды, снова взялся за шпагу, расшвыряв сразу нескольких врагов. Однако испанцы, поняв, какую угрозу представляет для них француз, теперь не нападали на него по одному. Как ни яростно дрался буканьер, но вынужден был отступать шаг за шагом, пока не оказался прижат к борту. Я с ужасом понял, что Дюпон вот-вот падет, и тогда нам долго не продержаться.
И в тот самый миг, когда зашедший сбоку испанец уже поднял шпагу для решающего удара, у меня заложило уши от чудовищного, истошного визга. Все, как по команде, перестали сражаться и повернули головы. Если бы я не видел этого сам, то не поверил бы, что этот крик гарпии могла издать прекрасная Моник. Тянулись мгновения, а она все визжала и визжала, идя прямо на испанцев. И еще прежде, чем замолчать, вдруг выхватила спрятанный в юбках пистолет и выстрелила прямо в лицо высокому, богато одетому испанцу. Прежде, чем враги Успели что-то понять, во второго полетел тонкий, узкий стилет. В наступившей тишине я отчетливо услышал, как рядом выругался Моррисон — испанец упал на палубу с торчащей из горла рукояткой.
Единственный, кто не терял времени — Дюпон. Получив неожиданную и такую нужную помощь от своей жены, он несколькими точными ударами прикончил неподвижных противников и с криком бросился вперед, разя неприятеля. Вслед за ним кинулся Моррисон, потом другие, и испанцы дрогнули. Мы теснили их по всему кораблю, некоторые уже перебирались обратно на свое судно. Такой неожиданный перелом в сражении вызвал панику у испанцев и прилив сил у наших. Надолго бы этого не хватило, но старик Мерфи внес свою лепту. Кок поджег запал у ядра и, крякнув от натуги, исхитрился перебросить его через высокий борт вражеского корабля. Ядро разорвалось в самой гуще не ожидавших этого испанцев, и на вопли изувеченных врагов мы ответили дружным победным ревом.
— Ты достал его! — снова донесся до меня крик Кристин. — Молодец, старый Джек!
Я скосил глаза и увидел, как испанцы на руках уносят белобородого капитана, то ли раненого, то ли убитого. Богатая красная шляпа, подброшенная разрывом, упала на нашу палубу. Но и это еще не все — бросок Мерфи оказался настолько удачен, что повредил фок-мачту испанцев, она опасно накренилась.
— Руби концы! — закричал Дюпон. — Нам надо отвалить от них!
Потеря капитана окончательно деморализовала испанцев. Они полностью прекратили попытки захватить «Устрицу» и отступали на свой корабль. Мы занялись крючьями и спустя минуту полностью освободили от них борт брига. Матросы, почти не нуждаясь в командах, занялись парусами, Мерфи встал к штурвалу. Когда испанцы опомнились и дали по нам залп из пушек, бриг почти успел повернуться к неприятелю высокой кормой. Мы потеряли еще двоих, но оснастка урона не понесла. Минута — и «Устрица», набирая ход, оказалась уже в сотне футов от врага.
— Теперь нам бы только не затонуть! — Мерфи взял командование на себя. — Проверьте трюм — нет ли течей! Плотника убили, вот черт! Без него нам придется туго. Кристин! Да не вертись на палубе, они же снова будут стрелять! И вообще шла бы переоделась, неприлично девице твоих лет разгуливать в платье с оторванным рукавом.
— Да, пора проведать хозяйку! — проходя мимо Роберта, Кристин сунула ему в руку все еще дымящийся пистолет. — Кстати, все хочу спросить: а где наш геройский капитан?
— Упился в стельку еще до того, как испанцы пошли на абордаж…
— хмуро сказал Моррисон. — Валяется в каюте, где ему быть?
— Надо посмотреть! — Дюпон решительно направился к корме. — Вдруг испанцы добрались до него?
Не зная, чем себя занять и чувствуя дрожь во всем теле, я пошел с ним. Француз оглянулся на меня через плечо и отчего-то подмигнул.
— Вы просто великолепны, мсье Дюпон, — сказал я, когда мы подошли к капитанской каюте. — Если бы не вы…
— Теперь ты знаешь, каковы в деле буканьеры. А то небось думал, что я «хвастливый французик», как вы нас называете?
— Дюпон без стука отворил дверь и я увидел капитана, ничком лежавшего на койке. — Постой здесь, мне кажется, там ужасная картина…
Дюпон вошел и затворил за собой дверь. Я, несколько обескураженный, вдруг вспомнил о ревности мсье Клода к капитану и заподозрил неладное. Но прежде, чем я решился войти, француз уже вернулся ко мне.
— Так я и знал — мертв! Кто-то из испанцев побывал здесь и заколол его, пьяного, в спину, — он посмотрел прямо мне в глаза и вдруг широко улыбнулся. — Оно и к лучшему, правда? Такой капитан всем только мешал.
Он вернулся на палубу, а я, немного подумав, все же решился войти. Внешне все выглядело именно так, как сказал Дюпон: из спины лежавшего капитана торчал нож. Удар пришелся прямо в сердце. Вот только в тот короткий миг, когда я видел капитана через дверь, ножа у него в спине я не заметил… Я никогда не считал себя трусом, а теперь только вышел из кровавой сечи, и все же мне пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы прикоснуться к руке мертвеца. Она оказалась еще теплой. Снова взглянув на спину Бриджиса, я увидел, как по камзолу медленно расползается кровавое пятно. Капитана убил Дюпон, прямо сейчас, почти на моих глазах!
Только что я был готов преклоняться перед этим человеком
— и вот, оказалось, что он может убить спящего человека ударом в спину. И всего-то потому, что ревнует к нему жену! Мне стало не по себе, навалилась страшная усталость. Я вышел на палубу и сел прямо на доски, залитые кровью. Вокруг царило ликование — оказывается, у испанцев вдобавок ко всему вспыхнул один из основных парусов, и теперь враги были заняты тушением пожара.
— Даже не стреляют! — ухмылялся довольный Мерфи. — Скоро будем далеко. А меньше, чем через час, будет уже темно, и пусть тогда попробуют нас отыскать! Парни, огни не жечь, это серьезно!
