Крис нетерпеливо поерзал на стуле. Тонкое попискивание датчиков на его кибернетической руке и слабое гудение работающей батареи смешивались с гулом многочисленных компьютеров за спиной Уидерманна. Детектив продолжал изучать документы, но у Криса сложилось впечатление, что мысли Уидерманна блуждают где-то далеко.
Киборг решил привлечь внимание к своей персоне.
— Э-э-э, послушайте, мистер Уидерманн…
— Эд. Эд Уидерманн. Младший.
— Прекрасно. Вы вызвали меня к себе, Эд. Насколько я понимаю, это означает, что вы достигли какого-то прогресса в моем деле?
— Да. — Уидерманн кивнул, продолжая просматривать материалы из картонной папки. — Фактически мы успешно завершили его.
Буря чувств, захлестнувшая Криса, не имела ничего общего с перебоями в питании от батарей. От внезапно вспыхнувшей радости едва не остановилось сердце. Он давно не испытывал такого чистого, ничем не замутненного удовольствия. Позволив себе несколько секунд упиваться торжеством, он медленно произнес:
— Вы хотите сказать, что нашли Роуэна?
— Дэлина Роуэна. — Уидерманн как будто смаковал имя. — Мы подошли близко к нему. Очень близко.
Крис прикрыл глаза. Вспышка эмоций вызвала слезы, обжигавшие веки изнутри. Его рука — здоровая рука, лежавшая на здоровом колене, — сжалась в кулак. Ногти вонзились в кожу. Здоровая плоть, теплая плоть. Кровь — настоящая, теплая кровь — кузнечным молотом стучала в его висках. Зажужжал сигнал: система предупреждала его, что возникли проблемы с компенсацией внезапного выброса адреналина. Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
— Скажите мне, где он?
— Не уверен, могу ли я это сделать, — рассеянно отозвался Уидерманн. — Я отдал распоряжение о приостановке расследования.
— Что вы сделали? — Крис не верил своим ушам; у него даже мелькнула мысль о поломке слухового аппарата в левом ухе.
— Я выразился достаточно ясно, — язвительно произнес Уидерманн. Его зеленые глаза сузились. — Я приостановил операцию. У меня сложилось четкое мнение о том, к чему может привести расследование данного дела, и мне это не понравилось. У нас могут возникнуть большие проблемы. В настоящий момент наша фирма не готова взять на себя такой риск. Я поговорил с моим отцом, и он…
Протянув здоровую руку, Крис отодвинул в сторону огромную кучу папок, сбросил их на пол. Он нагнулся над столом и поставил свою металлическую руку, согнутую в локте, на расчищенном участке прямо перед носом Уидерманна.
— Видите это? — Крис сжал и разжал металлические пальцы. — Девять лет назад эта рука была настоящей. А также нога, глаз и все остальные части моего тела. Не стану утомлять вас подробностями — все это имеется в ваших отчетах. Я едва не умер после того взрыва. Дэлин Роуэн, мой друг и партнер, спас мне жизнь, но мне так и не представилось случая поблагодарить его. Он исчез после инцидента. Теперь я в долгу перед ним.
Крис был вынужден сделать паузу. На короткое время у него возникли проблемы с дыханием.
— В неоплатном долгу — с трудом продолжал он. — Я потратил год жизни на поиски Роуэна. Безуспешно. Вы потратили на поиски шесть лет и массу моих денег. Теперь вы говорите, что нашли его, но не скажете, где он находится. Полагаю, вам следует пересмотреть свое решение. Дайте сюда эту папку.
— Пожалуйста. — Уидерманн сохранял спокойствие, ничуть не оскорбившись. — Но боюсь, она не слишком поможет вам. Это не ваше дело. Вот, взгляните сами.
Крис выпрямился. В свое время он достаточно много играл в покер и знал, когда человек блефует.
— Ну хорошо. В таком случае где моя информация?
— В компьютере. — Уидерманн указал на экраны за своей спиной. — Вернее, в одном из компьютеров. Вам никогда не найти их, даже если бы вы искали до конца своих дней. И между прочим, я не говорил, что не скажу вам. Я еще не решил.
— Чего вы хотите? — требовательно спросил Крис. — Еще денег?
Уидерманн покачал головой.
— Наша деятельность в этой Галактике осуществляется с соизволения Его Величества. Галактическое правительство в любое время может отозвать нашу лицензию. Если это произойдет, то все сокровища Короны не смогут компенсировать наши убытки. Если расследование вашего дела обернется юридическими акциями против нас, то я хочу иметь твердую уверенность в том, что мы сможем отстоять свою правоту.
— Юридические акции? — Крис фыркнул. — Что это значит? Я пытаюсь найти своего друга…
— Все зависит от вас, — перебил Уидерманн. — Если мы откажемся от продолжения расследования, то не станем выставлять счет за потраченное время. Мы вернем ваш аванс. Вы ничего не потеряете.
— Кроме восьми лет моей жизни, — процедил Крис сквозь стиснутые зубы.
— Изложите мне вашу историю.
— Я уже рассказывал вам эту проклятую историю! То есть вашему сотруднику. Она записана в его отчете.
Уидерманн откинулся на спинку кресла. Закинув ногу за ногу, он сложил вместе кончики пальцев.
Крис смотрел на компьютерные экраны. Его пальцы непроизвольно шевелились. Он хорошо разбирался в компьютерах, но все же не настолько хорошо. Дэлин Роуэн — вот кто был, настоящим экспертом. За все эти годы Крис ни разу не встречался со специалистом такого класса, как Роуэн.
Медленно, неохотно киборг опустился на свое место.
Крис помедлил, приводя свои мысли в порядок. Ему понадобилось совсем немного времени. В последние годы он каждый день думал об этом — гадая, пытаясь найти хотя бы крупицу здравого смысла.
— Это случилось при старой демократии. Я был федералом, агентом бюро по расследованию межпланетных преступлений. Не знаю, как много вам известно о том агентстве, но полагаю, достаточно.
Уидерманн с улыбкой кивнул.
— Бюро практически не изменилось при новом режиме. Прошли кое-какие чистки, но в основном все осталось по-старому.
— Для крупных изменений не было оснований, — согласился Крис. — Там работали хорошие специалисты. А если и была какая-то коррупция — черт побери, чего еще можно ожидать от такой большой организации! Разумеется, в то время я не знал, что все проклятое правительство прогнило до мозга костей, от президента до последнего служащего. А если бы и знал, то это бы ничего не изменило. Я работал на бюро по собственным соображениям.
— В чем они заключались?
Крис пожал плечами. Вытащив портсигар, он подержал его в руке, но не открыл, потом задумчиво постучал по крышке здоровым пальцем.
— Я не такой уж моралист. Правильно, неправильно. Хорошо, плохо. Этика меняется от планеты к планете. Двадцать лет назад на Адонии родители были вправе отказаться от ребенка, если считали его безобразным. Нам приходилось чертовски трудно с мерзкими законами. Но это не важно. То, что поддерживало меня, заставляло меня работать, — это люди, жиревшие на чужом несчастье.
