Не успел Северянин подумать о свете, как его фонарь начал тускнеть. Черт, выругался Северянин, черт, черт! Надо быть форменным кретином, чтобы сунуться в подземелье, не проверив зарядку аккумулятора. Он быстро перевел фонарь в экономный режим и прибавил ходу. Однако его ждала новая неприятность – путь впереди преградил поваленный набок вагон. Луч света выхватил его проржавевший остов, густо заросший плесенью, будто корпус потонувшего судна – кораллами. Путь дальше был закрыт.
«Я должен пройти, – подумал Северянин. – Я обязательно должен пройти, обратного пути у меня нет. Поверну обратно, опять буду плутать по полуразрушенным корпусам завода, теряя время и силы». Северянин отключил фонарь на шлеме, включил запасной, который достал из рюкзака. Он еще в Уваре заметил, что грабберы часто привязывают фонарь липкой лентой к стволу автомата. Теперь эта уловка очень ему помогла: опустившись на корточки, Северянин тщательно осмотрел пространство под вагоном. Ему показалось, что слева, у самой стены тоннеля, зазор между корпусом вагона и бетонным полом тоннеля достаточно велик, чтобы в него ползком мог протиснуться человек. Рискнуть или не рисковать, поискать обходной путь? Вагон насквозь проржавел, может потерять равновесие при малейшем толчке, завалиться, и тогда его неминуемо раздавит. Сердце у Северянина бешено заколотилось. Когда-то в детстве он лазал по чердакам и новостройкам, проникая во все возможные и невозможные закоулки, ужом пролезая между строительными конструкциями. Но тогда ему было двенадцать лет, а не тридцать семь. Тогда он даже не задумывался над тем, что его может задавить или же он рискует застрять в какой-нибудь трубе или между плитами. Через двадцать пять лет приходится вспоминать опасные детские забавы.
Северянин лег на живот и начал осторожно втискивать себя в узкое пространство между полом и бортом вагона. В какое-то мгновение ему показалось, что он застрял, и его охватил приступ клаустрофобии. Однако он всего лишь зацепился лямкой рюкзака за торчащий из вагона железный штырь. Северянин освободил рюкзак и после, уже без всяких осложнений, прополз под вагоном.
– Уф! – вздохнул он. – В спелеологи не пойду. Хреновая у них работа.
Стряхнув с комбинезона пыль, Северянин двинулся по тоннелю вперед, обходя нагромождения битого камня и клубки исковерканной стальной арматуры. Пискнул биосканер в шлеме – впереди было что-то живое. Зебровски предупреждал, что биосканер очень чувствительный и может реагировать, например, на большие массы вездесущей белесой плесени. Но сигнал повторился, а потом биосканер зажегся оранжевым тревожным огоньком.
Северянин на всякий случай проверил автомат, на ходу перезарядил его и поставил на предохранитель. Огонек биосканера горел постоянно – нечто было довольно близко. Северянин остановился. Темнота в тоннеле стала казаться угрожающей. Протянув руку к шлему, Северянин щелкнул тумблером прибора ночного видения; на несколько секунд он увидел пространство тоннеля перед собой, залитое зеленоватым свечением. Ему показалось, что вдалеке что-то промелькнуло, но рассмотреть, что именно, Северянин не успел – прибор ночного видения отключился. Аккумулятор сел безнадежно. Северянин облегчил душу несколькими фразами, в которых большинство слов были непечатными, но его ругань ничего не могла изменить.
– Хорошо, – пробормотал он. – Попробуем так!
Выстрел из подствольника был совсем негромким, похожим на хлопок в ладоши, зато секунду спустя весь тоннель потряс мощный взрыв. Термобарическая граната наполнила тоннель облаком пламени, а ударная волна едва не сбила Северянина с ног. А потом стало звеняще тихо. Оранжевый огонек биосканера погас.
– Так-то лучше, – сказал Северянин и пошел вперед.
Через двадцать пять или тридцать метров он натолкнулся на труп скрэтча. Тварь была очень крупной – величиной, пожалуй, с сенбернара. Она лежала на спине, запрокинув голову с узкой мордой и хищно торчащими резцами. Шкура скрэтча обуглилась и жирно блестела в свете фонаря. Северянин обошел тушу чудища и поспешно вставил в подствольник новую гранату – скрэтчи никогда не охотятся в одиночку, раз был один, значит, рядом где-то есть еще как минимум одна тварь. Однако сканер молчал, и Северянин немного успокоился.
Тоннель неожиданно закончился глухим тупиком. Северянин постоял несколько секунд, размышляя, как быть, потом сообразил, что если в тоннеле был скрэтч, значит, он откуда-то сюда пролез. Он повернул назад и двинулся по тоннелю, осматривая каждую выемку в сплошном бетоне. Очень скоро он натолкнулся на полуоткрытую металлическую дверцу, ведущую, по всей видимости, в инженерную шахту. За дверью оказалась крошечная служебная комнатушка с разбитым пультом управления, из которой спиралевидная решетчатая лестница вела вниз, в генераторный зал. Генераторы давно вышли из строя и заржавели, пучки проводки торчали во все стороны, под ногами громыхали какие-то железки, которыми был усеян пол. Северянин прошел через генераторный зал и, отыскав открытую дверь, снова оказался в тоннеле.
«Однако, уж очень намудрили тут строители», – подумал он. У него промелькнула мысль, а не заблудился ли он – уж очень новый тоннель был похож на тот, в котором он был вначале. Однако компас показывал, что он все это время продолжал идти на восток. Ошибки быть не могло. Северянин остановился, чтобы поправить съехавший набок рюкзак. И в этот момент биосканер отчаянно запищал.
К нему из глубины тоннеля метнулись сразу два скрэтча. Северянин не успел среагировать и снять автомат с предохранителя – первый скрэтч прыгнул, сбил человека с ног. Падая, Северянин выронил автомат. Второй скрэтч подскочил к упавшему, свирепо сверкнул маленькими красными глазками. Северянин попытался лягнуть его ногой в морду, попал по передней лапе твари, сам получил удар в ответ, и хотя ТБК выдержал его, ногу пронзила боль. Не пытаясь искать потерявшийся автомат, Северянин выхватил «стингер», нажал на спуск. Полыхнул белый огонь, тепловой импульс ударил в стену. Второй выстрел оказался точнее, задев одного из скрэтчей – раненная тварь со злобным шипением метнулась в сторону. Северянин выстрелил еще два раза, и недобитый скрэтч дымящимся комом покатился по тоннелю, отброшенный убившим его импульсом. Второй монстр тут же шмыгнул в темноту, и через секунду Северянин услышал его крик – мерзкий, протяжный, будто обиженный.
– Мать вашу! – Северянин встал на колени, потом попытался встать на ноги. Его внезапно замутило, сердце подступило к горлу. Что-то щелкнуло, и в маску шлема стала поступать смесь кислорода с противоболевым аэрозолем. Северянину сразу полегчало. Нога, по которой его ударил скрэтч, была в порядке – легкий ушиб, не больше.
