Я беру дюжину и складываю в ранец. Потом еще дюжину. Распер не шевелится.
За мной зажигаются новые световые панели. Весь ангар залит светом. Озираюсь и вижу целую армию роботов, неподвижно стоящих шеренгами. Ноги роботов тонут в их же тени.
Должно быть, я ойкнул от неожиданности, потому что Распер отзывается:
– Я не разобрал вас, сэр. Встряхиваю головой и бормочу: – Сколько ж зоидов… то есть роботов.
– Робо-склад хранит в себе триста шестьдесят законсервированных единиц, сэр. Двенадцать моделей. Тридцать экземпляров каждой модели.
– Покажи мне их.
Распер семенит в конец ряда. Следую за ним и осматриваю войско. Перед нами – ряды невыразительных роботов с плоскими лицами. У них бочкообразный корпус, а вместо ног – реактивные двигатели. За первым рядом вдаль уходят ряды таких же.
– Это робот-мусоросборщик, сэр, – провозглашает Распер и переходит к следующей колонне. Его ноги проворачиваются по кругу, но голова смотрит вперед. – Это домашний робот, сэр, – он снова переходит с места на место. – Робот-аниматор.
Меня заинтересовали эти древние роботы. Должно быть, они так и простояли здесь с тех пор, как остальные превратились в зоидов.
Я иду вдоль одной из шеренг, затем прохожу между рядов. Проверяю через визор. Вот Распер, вот я, вот пульсирующие тепловые сигналы Калифа и блескорыла на крыше, но ни следа зоидов.
– Это робот-садовник, – объявляет Распер.
Останавливаюсь. Робот короткий и угловатый, на лице застыла радующая глаз пустота. У него три ноги и две руки, все пять конечностей способны удлиняться. К одной руке приделан поливочный шланг. В другую, щипцеобразную, вставлены лазерные ножницы. Вынимаю их.
– Если вам нужен источник питания, сэр, я отведу вас…
Я тяну собачку. Ножницы шипят и сверкают.
– Отличный инструмент, – говорю я и вставляю ножницы обратно.
Мой желудок сжимается.
– Распер, источник питания нужен мне.
– Источник питания. Разумеется, сэр.
Распер продвигается вглубь рядов и останавливается перед самыми человекоподобными роботами, каких я когда-либо встречал.
У них есть руки и ноги, и все они правильно сочленены. Их головы имеют человеческую форму и снабжены ушами, носами и ртами. Глаза тоже смотрят совсем как настоящие.
Просто невероятно! У Бронкса в кибернетических мастерских и близко ничего подобного нет.
Их только три, а не тридцать. Распер активирует их, они пикают и оживают.
– Робот-дворецкий в вашем распоряжении, – произносит один из них.
– В вашем распоряжении, член экипажа Йорк, сэр, – поправляет его Распер.
– Робот-дворецкий в вашем распоряжении, член экипажа Йорк, сэр, – повторяет тот. – Чего изволите?
– Изволю отужинать поплотнее, – отвечаю я. Как же мне это нравится!
– Сэр будет ужинать в одиночестве?
Я оглядываюсь. Пожимаю плечами.
– Да, похоже на то.
– Ужин на одного! – провозглашает робот-дворецкий. Все трое дворецких начинают хлопотать. Они носятся взад-вперед. Входят и выходят. Один ящик превращается в стул, другой – в столик; столовые приборы оказываются уложены под идеально точными углами вокруг древней тарелки, супницы и прозрачного бокала.
Один из роботов-дворецких отодвигает стул:
– Не угодно ли присесть, сэр?
Конечно, угодно. Я не могу сдержать ухмылки. Вот оно, значит, как было во времена Запуска. А неплохо тогда люди жили.
Второй дворецкий раскатывает полотняный квадратик и подтыкает его на мне спереди. Третий появляется со стеклянной посудиной; четвертый – с серебряным подносом, накрытым крышкой.
Я предвкушаю праздник. Это будет первая нормальная еда с момента захвата Капсулы. Желудок урчит.
– Не угодно ли сэру попробовать вино?
Я киваю. Посудина наклоняется, но в бокал ничего не льется. Я смотрю на дворецкого. Он смотрит на меня с любезным видом. Снова киваю. Он наклоняет бутылку сильнее, словно наполняя бокал до краев.
Но в нем ничего нет.
Робот с серебряным подносом выступает вперед.
– Осторожно, сэр, это может оказаться горячим, – провозглашает он, поднимая крышку и ставя поднос на стол.
Он так же пуст, как стеклянная посудина. Роботы просто совершают те движения, на которые запрограммированы. Еды и питья, которые они могли бы подавать, здесь, очевидно, нет уже много сотен лет.
Я отталкиваю стул и вскакиваю на ноги.
– Надеюсь, вам все понравилось, сэр, – говорит Распер.
Если он и услышал мое шипение, то на этот раз предпочел не подавать виду.
– Есть что-нибудь еще, что я могу для вас сделать, сэр? – Да. Мне надо в Сектор 17.
– Сектор 17… – повторяет Распер. Следует короткая пауза. – Я могу проводить вас туда, сэр. Если таково ваше желание.
– Именно таково, – отвечаю я. Хотя сама мысль об этом месте наполняет меня ужасом.
Когда мы вываливаемся из ангара, в голове раздается жужжание на высокой, на грани слышимости, частоте. Калиф несется ко мне вприпрыжку, его нос подрагивает, хвост стоит торчком.
Высоко над нами, выписывая широкие круги, парит большая стая блескорылов. Воздух полон их гулких кличей. Скользя над мерцающими куполами, они всасывают рассеянные облака «блестящего потока» своими длинными хоботками.
Только один блескорыл не в воздухе. Мой блескорыл. Он по-прежнему сидит на крыше ангара, где я его оставил, глядя то в мою сторону, то в сторону стаи. Наши взгляды встречаются. Его маленькие красные глазки сужаются.
Он слетает на землю в мою сторону. Подхожу к нему и обнимаю за шею. Он снова смотрит на остальных блескорылов, мне видится грусть в его глазах. Затем опять поворачивается ко мне и приподнимает голову.
– Спасибо, – говорю я. В горле ком. Потом машу на него руками. – А теперь лети. Лети!
Блескорыл смотрит на меня еще мгновение, затем вдруг отворачивается, подается вперед, его крылья вздымаются, он поводит ими из стороны в сторону и, резко опустив их с громким хлопком, взмывает высоко вверх и присоединяется к стае.
Я поворачиваюсь к Расперу.
– Сектор 17.
– Есть Сектор 17! – отзывается он. – Следуйте за мной, сэр.
Мы отправляемся.
Поначалу робот вызывает у Калифа подозрения. Он смотрит на него с опаской. Забегает с обеих сторон, рычит и скалит зубы. Распер не обращает на него никакого внимания. Наверно, он просто не запрограммирован на подобные реакции.
Наконец Калиф успокаивается. Или, вернее, выдыхается. Он вскарабкивается по моей спине и засыпает у меня на плечах.
