«Может быть, я в плену? – мельком подумал он, но сразу опомнился: – Ага. В гномьем».
Он вернулся к окошку и посмотрел вниз. Этаж второй, но дощатые потолки такие низкие, что высота до земли несерьезная. К тому же под окнами в саду растет ветвистое дерево, по которому можно не только слезть, но и при необходимости пробраться назад.
«Может, нужно было просто подождать?» – подумал он в тот момент, когда уже стоял ногами на низком подоконнике и хватался руками за толстую шершавую ветку.
Под его весом ветка отодвинулась от окна, ноги Франка соскользнули с подоконника, и мальчик повис, болтаясь, как маятник. Он решил попробовать по-обезьяньи перебирать руками, но понял, что слишком слаб для этого. Потные ладони скользнули по коре, и он свалился вниз, но приземлился на ноги и довольно удачно.
Он сразу же встал, поправил лямки и посмотрел, откуда упал. Потом огляделся и пошел по мягкой-мягкой траве яблоневого сада. Франк перемахнул через невысокий заборчик и вышел на край бугра, за которым открывался вид на светлый, утопающий в садах городок, располагавшийся на склоне холма и полумесяцем огибавший пруд, где плавали лодочки с парусами.
– Господи, как здесь красиво! – воскликнул Франк, еще щурясь от дневного света, и, не в силах устоять, бегом помчался по склону к домам.
По неровной песчаной дороге он вошел в чудесный городок и увидел, что в нем кипит сельская жизнь. По улицам проезжали обозы. Женщины в платьях и фартуках несли от колодца ведра с водой, вытряхивали половички или развешивали через весь двор белье. Усатые мужчины в незатейливой одежде и соломенных шляпах работали или курили, облокотившись на ограду и подозрительно глядя на Франка.
Он шел по улочке, стараясь не привлекать внимания, но все пялились на него. Возле водяной мельницы, мимо которой он проходил, играли местные ребятишки. Они, хихикая и перешептываясь, проводили Франка взглядом. Он сделал вид, что не замечает их, и торопливо прошел мимо. Игравшая с детьми собачонка, отскочила, залаяла и побежала за Франком. Тот остановился и строго посмотрел на ее хозяина.
– Фу! Ко мне! – закричал мальчик с палочкой. – Я кому сказал, ко мне!
Он кинул палку во двор, и собака, все еще заливаясь звонким лаем, галопом умчалась за ней. Франк цокнул языком, глядя в глаза деревенскому парнишке, и молча пошел дальше. Тут дома кончились, и начался очередной яблоневый сад. По правую руку от Франка цвели подсолнухи, а на дальней поляне паслось стадо коров. Там, где вновь начинались дома, пруд приближался к селению вплотную, и в одном месте в него впадал ручей, через который был перекинут деревянный горбатый мостик. Франк уже подходил к ручью, когда увидел движущуюся ему навстречу гогочущую стаю гусей.
Во Франке вдруг проснулся совершенно детский страх перед этими нагловатыми птицами, и он соскочил с дороги в овраг. Сзади донесся детский смех. Франк обернулся и увидел, что ребятишки, вышедшие на середину дороги, все еще провожают его взглядами. Сначала он подумал, не погрозить ли им кулаком, но в этот момент гуси поравнялись с ним и, продолжая гоготать, прошли мимо. А один гусь повернулся прямо к Франку и, как бы здороваясь, сказал:
– Га-га.
Тут Франк и сам усмехнулся. Он поднял руку, сложил пальцы гусем и, приоткрывая «клюв» из пальцев, тихо поздоровался в ответ:
– Га-га.
Потом он посмотрел в сторону детей и увидел, что они убегают назад в свой двор.
Франк снова вышел на песчаную дорогу и перешел через старый деревянный мостик, под которым журчал бойкий ручей.
По одну сторону от мостика снова начинались домишки, а с другой стороны – той, что была обращена к озеру, плавали четыре лодки, и в каждой – рыбак или двое.
Франк увидел, что на озере есть деревянная пристань, свернул к ней и пошел по ее деревянным доскам мимо торчащих столбиков-бревен. Дальше, далеко в озеро, выдавались мостки, и тут Франк увидел, что на самом краю мостков сидит одинокий рыболов – полненький и рыжеволосый. Его подвернутые до колен штаны держались на лямках, на голове красовалась соломенная шляпа. Он болтал ногами, сжимая в руках короткую изогнутую удочку.
Конечно, это был Вильке. Увидев друга, Франк от радости даже икнул, но не удивился ничуть. Ведь они почти всегда оказывались вместе – и в школе, и на войне.
– Вильке! – воскликнул Франк, побежав навстречу, и с разбегу обнял своего закадычного товарища. От этого оба грохнулись на доски, а с мостков плюхнулись в воду.
Франк выплыл на поверхность и увидел, что Вильке уже вцепился в один из опорных столбов.
– Дружище, – сказал он, улыбаясь, – ты, что, забыл, что я не умею плавать? А если бы я утонул? Кто бы тебе показал здешние места и со всеми перезнакомил?
Франк ловко вскарабкался на доски и помог выбраться Вильке.
– Уф-ф, – поежился толстячок. – Вода-то еще ледяная.
– Как ты-то тут оказался? – спросил его Франк.
– Так же, как и ты, – пожав плечами, ответил Вильке.
От переполнявшей его радости у Франка вылетели из головы все слова. А Вильке, козырьком прислонив руку ко лбу, улыбаясь, разглядывал друга.
– Франк, а что это у тебя на голове? – спросил он.
Франк положил руку на затылок и стянул мокрый ночной колпак.
– Ой! Забыл снять. А я-то думаю, что на меня все так пялятся.
– Ну ты даешь, дружище! – засмеялся Вильке.
– Да ладно, Вильке! – воскликнул Франк. – Колпак ерунда! Боже! Мне чудится, что мы не виделись целую вечность.
– Нет, Франк, – улыбнулся Вильке, – это ты меня не видел, а я каждый вечер тебя проведывал, приходил смотреть, как тебя врачуют. Наш местный волшебник кроме всего прочего давал тебе снадобье, которое вызывает целебный сон.
– Такой же волшебник, как старый Гольден? – дивясь, спросил Франк.
– Нет, здешний-то настоящий, а не лавочник какой-нибудь, – сказал Вильке, наклоняясь за удочкой и банкой с червями. – Вот, смотай. Пора домой. А то простынем, будем еще по койкам валяться. Я уже носом швыркаю. Ну, пойдем-пойдем, покажу тебе свою виллу. – И они побрели с пристани. – Спрашивай.
– Я не знаю с чего начать, – признался Франк. – Так много надо узнать…
– А ты не спеши, дружище, – улыбаясь, ответил Вильке, – у нас с тобой не один вечер впереди. Мне и впрямь есть о чем тебе рассказать.
– Когда нас демобилизовали?
Вильке пожал плечами.
– А сколько ты уже здесь? – спросил тогда Франк.
– О-о, – махнул рукой Вильке, – давно уже. Недели две, как минимум. – Все ждал, когда ты появишься.
– А где мы, Вильке? – задал Франк свой главный вопрос.
– А пес его знает, – пожал плечами толстяк. – Как здесь оказался, так и не перестаю гадать. Сначала думал, что где-то в Альпах, потом – что где-то в Пиренеях, потом – что в Америке, наконец, что это какая-то затерянная германская колония, о которой нам забыли рассказать в школе. На том и остановился. Но как-то, будучи в гостях у владыки Сергиуса, ну, того самого мага, что тебя врачевал, милейший человек, кстати сказать… Так вот, как-то у него в гостях я поинтересовался, как там дела в отчизне, как продвигается война. А он мне: какая война? Я: какая, какая! Священная. А он мне, представляешь, и говорит: «Ты это, парень, брось. У нас в Боденвельте о войнах уже тысячу лет как не слыхать. И не надо».
