— Ты хочешь сказать, что мы летим не на Грунмар? — вмешался Смит.
— Или Гость сам не знает о планете никаких подробностей, — кивнул Волкофф.
— В таком случае, версия об освобождении липа? — негромко предположил Дуэро.
— Шитая белыми нитками, — невпопад добавил Чен, сверкнув щелочками глаз.
— Постойте, логики-аналитики, а если планета просто называется по-другому, как в случае с именами членов экипажа, и Грунмар — всего лишь вольный перевод? — предположила Стефания.
— Белла донна права, — поддержал ее Кровицкий, — не имея достаточного количества информации, мы не можем обвинять Гостя в лукавстве.
Волкофф кивнул, но по лицу было видно, что он остался при своем мнении.
Инструктаж не состоялся и после прыжка. Когда командующий бригадой попытался встретиться по этому поводу с Гостем, тот заверил генерала, что лекция о Грунмаре обязательно состоится, но после получения свежих новостей о положении дел на планете, то есть завтра-послезавтра. Комбрига этот ответ не удовлетворил, и он попытался созвать совещание высших офицеров.
Орлову результат попытки еще не был известен, когда коммуникатор буркнул голосом зампотеха батальона:
— Орлов, к «папе».
Сергей поднялся с удобной койки и, с недоумением посмотрев на часы, шагнул к двери. Серебристая дверка мгновенно растаяла, но выйти в коридор Сергею не удалось. Что-то удерживало его от следующего шага. Он протянул руку — никаких препятствий движению не ощущалось. «Что за черт?» Сергей наклонился, перенося вес тела вперед, но не достигнув той критической точки, когда по законам физики ему следовало упасть носом в пол, выпрямился. Складывалось впечатление, что кто-то подсказал телу поступить вопреки приказу хозяина. Орлов попытался передвинуть ногу. Ничего не вышло. Он развернулся и шагнул к койке. Это движение не стесняло ничто. «Заперли». Сергей набрал на коммуникаторе код каюты полковника. Комбат сидел за письменным столом, задумчиво поигрывая ручкой. В его глазах застыла безнадежность и смертная скука. Заметив присутствие постороннего, командир сосредоточился и придал своему лицу более подобающее выражение.
— Товарищ полковник, это Орлов. Что происходит, Иван Константинович?
— А почему вы решили, что что-то происходит?
— Я не смог выйти из каюты…
— Не вы один. Я пытаюсь оперативно обзвонить всех офицеров, может быть, кто-то не пострадал, но пока положительных результатов нет.
— Пострадал? Почему вы применили такой неприятный термин?
— Потому, что так оно и есть. Кто-то влез в наши мозги, майор. Весь личный состав заперт по каютам, и его непреодолимо клонит ко сну. Даже выйди мы в коридор, это мало что изменило бы. Вокруг все серебристое и блестящее. Куда бы мы пошли? И наконец худшее — я напрочь забыл код доступа в оружейную комнату. Так что мы, ко всему прочему, безоружны. Весело?
— Не очень.
— Мне тоже. Попытайся связаться со своими «легионерами» и медчастью. Вдруг кто-то сможет выбраться.
— А дальше?
— Не знаю, там посмотрим.
— Хорошо.
Сергей отключился от командира и начал перебирать каюты своих подчиненных. Большинство уже спали, и никакие крики и призывы разбудить их не смогли. Такого крепкого сна Орлов не встречал никогда. Бодрствовали Волкофф, Смит и Анисимов.
— Началось-таки, — с мрачным удовлетворением хмыкнул оберлейтенант. Выйти из каюты он не смог, как ни боролся с невидимым противником за владение собственным телом. Смит за то время, что Волкофф потратил на попытку вырваться из плена, успел глубоко и крепко уснуть. Оставался Анисимов.
Сергей вывел на дисплей панорамную картинку медчасти.
— Алексей, слышишь меня?
— И вижу, — отозвался Анисимов.
— Ты попытался выбраться?
— Да, но, как видишь, пока еще здесь.
— Что же делать?
— А что ты можешь придумать? Придется подчиниться.
— Ты считаешь, что это единственный выход?
— А ты? Сергей, очевидно, что съесть нас никто не собирается. Сидеть и переживать, что не понимаешь сути происходящего — глупо. Следовательно, остается лечь поспать, как и предлагает тот, кто наслал на нас эту дремоту. Утро вечера, сам знаешь…
— Знаю, но просто бешусь от этого.
— Остынь, завтра что-нибудь придумаем, а пока мы слишком мало знаем и можем для активного сопротивления.
— Ты все-таки считаешь, что это враждебные действия?
— Ну и стиль у тебя, только рапорты писать. Нас «обули» и «переобули», майор, исходя из произошедшего. Не знаю точно, зачем нас погружают в крепкий сон, но проснемся мы уже не теми людьми, что прежде. Поверь мне как врачу. Я это знаешь чем чувствую?
— Профессиональным чутьем, видимо.
— Да уж, у меня оно именно в том месте и расположено.
— Да ну тебя, тут такое творится, а ты все шутишь, — Сергей начал зевать.
— Надо же поддержать тебя в трудную минуту, это мой врачебный долг. Если я не могу помочь лекарствами… Хотя, подожди, почему не могу? Кое-что у меня есть, станем слегка заторможенными, зато никаким внушениям не поддадимся.
— Когда это лекарство подействует на тебя?
— Минут десять до начала и еще пятнадцать-двадцать до пика.
— Я не выдержу.
— Постарайся, Сережа. Мы с тобой, похоже, одни остались в сознании. Ну, не сорвать коварный план, так хотя бы проследить за нюансами мы с тобой обязаны.
— Извини, док… я… не могу… — Сергей уронил голову на грудь и плавно завалился на койку.
Анисимов покачал головой и выключил экран. Затем, немного походив по каюте, включил коммуникатор вновь и вызвал Кровицкого. Капитан спал, приоткрыв рот и раскинув руки. Доктор некоторое время смотрел на спящего, а потом, подавив зевок, произнес:
— Палыч, подъем, у нас проблемы.
— У нас что ни день — проблемы, — не открывая глаз, ответил Кровицкий, — так стоит ли их переносить еще и на ночь?
— У нас на самом деле проблемы.
— Да? — на этот раз капитан приоткрыл правое око и скосил его на экран. — Что-то тихо сегодня. Тебе не кажется?
— Я как раз об этом. Всех заперли по каютам и усыпили. Похоже, что готовится имплантация.
— Подожди секунду, — Кровицкий прижал ладонь к экрану и через несколько мгновений, убрав руку, кивнул, — она уже началась. Закачивается программа типа «жаме вю», неузнавание…
— Я в курсе значения термина. Что конкретно должны «не узнать» десантники?
— Плохи дела, товарищ Гиппократ, они не смогут узнать Землю…
6
Северо-восток. Пять месяцев назад
Семеро на одного. Стыдно должно быть. Особенно от того, что справиться со мной они так и не смогли. После короткой потасовки я пулей влетел в машину и с размаху хлопнул по кнопке экстренного взлета. Разведбот, безобразно нарушая конспирацию, стремительно взмыл под облака.
