Понятно, за что сталкер получил своё прозвище. Была такая женщина — мать Тереза, проповедовавшая добро и хорошее отношение к людям. И даже применявшая свои убеждения в деле. Очень редкие люди могли воспитать в себе и пронести через всю жестокость жизни это знание. Здесь нужны были железная уверенность в своей правоте, сила воли, определённый склад характера и множество мелких факторов. Смотря как пошёл по жизни, в каких условиях вырос и какие книги читал. Не задавили ли это светлое чувство грязь, непристойность и равнодушие серой массы людей, окружающих эти очаги света. Терезу повезло. Он умел отрешаться от плохого, ставить барьер. Сложный мифический приём, тем не менее благополучно освоенный этим человеком. В свои сорок Терез был подтянут, жилист, тело его было налито силой. Уверенный в себе, весёлый, он всегда излучал какую-то поднимающую энергию. Она поднимала то хорошее в людях, что в них ещё осталось. Подсел к нему бродяга в баре, колючий, злой, рявкающий на всех проходящих и глянул в лучистые синие глаза. Глаза у Тереза особые, хотели сначала назвать Христом, да не прижилось. Они ясные, смотрят на тебя с целой гаммой чувств. Непонятная светлая грусть, уверенность, доброта и чуть ли не любовь. Бродяга хочет сказать что-то, сделать неприятное этому человеку, но замолкает, отворачивается и начинает неспокойно ёрзать на стуле. Чувствует, что что-то поднимается из глубин его души, что непривычное, вступающее в конфликт с его теперешним «я». Бродяге неудобно, он срывается со стула и уходит из бара, а ночью мрачно глядит в потолок, вспоминая необычно светлый взгляд. И это, пожалуй, самое чудесное в таких редких людях — они глазами могут менять других.
Понятно, многие отнеслись недоверчиво к Терезу, это недоверие, въедающееся под кожу годами вымарывает всю веру в простое человеческое добро. И сразу ясно всем, что этот Терез — жулик, что-то ему надо, а он лишь прикидывается сладеньким и добреньким. Собственно, в Зоне бывало много людей, здесь видали всяких чудаков, и в этом баре у сталкеров есть свои большие проблемы и дела. Все отметили необычного новичка, чуток подумали и наутро снова ушли в Зону. И никто не вспоминал о нём, пока за один день тот не стал вдруг героем. Сначала он нашёл в Зоне раненного, атакуемого собаками солдата и помог ему отбиться. Сошёл с надёжной сталкерской тропы в аномальное поле, отбил срочника у мутантов и поделился аптечкой. Через пару часов получил известие о выбросе, но наткнулся на застрявшего в «жадинке» незнакомого бродягу. Терез спокойно выставил таймер до выброса на десять минут, натаскал мусора, вытащил сталкера из аномалии и в оставшееся время с огромной удачей нашёл для обоих полуобвалившуюся землянку где-то в лесу. Это уже выходило за рамки обычного сталкерского поведения. Если ты пришёл в Зону — никакого участия не жди, ты здесь такой же как и все, и никто помогать тебе не собирается. Но Терез был убеждённым фанатиком, и в тот день это поняли все. Тереза нарекли звучным именем и стали ждать, что тот вытворит дальше.
Прошёл почти год. Сталкеры, каждый вечер собиравшиеся в баре, бывалые и молодые, стали думать, как отметить годовщину пребывания в Зоне такого редкостного болвана. Все уже привыкли к нему, но до сих пор удивлялись, как он до сих пор был жив. Редкая в сталкерских кругах сцена — все малознакомые люди, живущие бок о бок несколько лет, собрались вместе и с жаром обсуждают, что же подарить сталкеру, ходившему под смертью уже год, да ещё помогшему стольким. Даже Бармен, протирая стакан, навострил уши и в самый разгар спора неловко вставил:
— Нужно что-то полезное от каждого из вас. Символика здесь не важна, сами понимаете.
На том и порешили. Каждый выбрал от себя что-то важное для сталкера, но не особо затратное. Как обычно.
Коршун перекинул пистолет-пулемёт через плечо и вскинул вверх руки. Два дюжих парня в спортивных костюмах обыскали его, сняли ствол и что-то сообщили по рации. Через полминуты перед ним открылась дверь, и мужчина медленно вошёл внутрь. Переговоры проходили в обычной заброшенной избе чернобыльского хуторка, через редкие прорехи в крыше светили косые лучи, расчерчивая пыль в воздухе подобно северному сиянию. Коршун спокойно осмотрелся и подошёл к столу, стоявшему посередине комнаты. За столом уже кто-то сидел, тень скрывала его лицо, но фигура была грузная и крепкая.
— Садись, — человек в тени указал перед собой.
Коршун сел на шатающийся, скрипящий стул.
— Давай товар.
Коршун еле заметно повозился на стуле.
— Товар до меня не дошёл.
Молчание.
— И?
— Я не знаю, босс! — с отчаянием воскликнул Коршун. — Я отправил самых лучших людей, что у меня были, надёжно защитил груз.
— Ненадёжно.
— Надёжно, босс! Надёжнее некуда.
— Тогда где мой заказ?
Коршун исподлобья смотрел на собеседника.
Тот помолчал, а затем заговорил:
— Ты закупишь на свои деньги оборудования у учёных, какого я скажу. Научишь им пользоваться своих людей. И перекроешь все сталкерские тропы засадами. Если кто-то взял мой товар, приборы засекут его. Если нет… пеняй на себя.
Через день все постоянные сталкерские ходы были перекрыты, дорогущее научное оборудование прощупывало каждого проходящего. Нужного уровня излучения не исходило ни от кого, но приборы всегда что-то замеряли. Из инструкций на чужом языке Коршун понял только одно: эти приборы замеряют ментальное излучения существа. У человека с вещью, нужной Коршуну, должен быть определённый заряд. А уж почему эта вещь излучает, не его дело. Тяжело вздохнув, сталкер осмотрел раскинувшийся перед ним пустырь в прицел снайперской винтовки и перенёсся воспоминаниями в бар. Сегодня годовщина пребывания в Зоне Тереза. Подозрительный фрукт, но очень интересный. Коршун пару раз общался с ним, даже чем-то немного помог, чем заслужил расположение добряка. Теперь тот всегда делился с ним сигаретами, продуктом сейчас дефицитным у сталкеров. Коршун поморщился, поняв, что не поспеет в бар к вечеру. Может вообще туда больше не попасть, если товар не найдётся. С соседних участков постоянно приходили донесения, но ничего воодушевляющего. Остаётся только ждать. Поскорее бы разделаться с этим противным заказчиком и вернуться в бар, к ребятам.
Бармен выставил на стол деликатесы, вроде жареной курицы и картофельного пюре, домашнего, не из банок, и несколько бутылок шампанского. Это был его личный подарок Терезу, пару месяцев назад крупно выручившему торговца с поставкой артефактов. Тогда пропала крупная партия артефактов, шедших на Большую землю, за которую бармен отвечал головой. В последний момент вызвался помочь Терез, отдав нужные артефакты торговцу, чем крупно подорвал свой бюджет и лишил себя, так сказать, зарплаты за целый месяц. И тут уж ясно было, что никто ему эти артефакты не вернёт — у бармена всё поставлено на поток, а другим сталкерам и незачем отдавать кровно нажитое. Остальные подарили кто хороший, но побывавший в использовании детектор, кто новый нож, кто крепкую обувь, кто-то подарил платный ключ для полезной программы в ПДА. Гот, нелюдимый и молчаливый бородач преподнёс первогодку какой-то серебряный чемодан, который никто так и не смог открыть. Долго потом ругали Гота за такой подарок, но Терез и не подумал вернуть его. В общем, кто чем смог, одарил добряка, в благодарность за этот луч света, который он привнёс в их жизнь.
