А-а… — крикнула было она, впадая в истерику. Он шлёпнул её ладонью по щеке, совсем несильно, но щека сразу онемела. В следующее мгновение он тащил её в сторону, противоположную двери.
— Куда, там же нет выхода, — пропищала она, переживая пощёчину, а он ответил, таща её за собой:
— Это там нет выхода. А здесь есть.
Он подвёл её к стене вплотную, она осмотрела глухой угол, где с привинченной под потолком арматуры свисали обрывки скрученных в жгут проводов. К металлическому кронштейну болтами был прикреплён старомодный экран в рамке под дерево.
— И что? Спрячемся под ковриком? — в углу на стене висел потёртый ковёр с видами гор и стайками скачущих по горным верхушкам оленей.
Он ухватил два проводка, и скрутил оголённые концы. Подпрыгнул и ткнул снизу в угол кронштейна. Кронштейн мотнулся и изменил положение. Отогнулся край ковра, и Астра увидела прямоугольное отверстие. Из отверстия потянуло знакомым запахом машинного масла и ещё чего-то технического. Друг толкнул её, она медлила, и он подхватил её за талию, пихнув головой в дыру. Астра с придушенным писком свалилась по ту сторону отверстия. Он последовал за ней. Ковёр опустился на место и закрыл отверстие.
Астра поднялась на ноги и огляделась. Это была тёмная комнатка размером с собачью будку. В доме родителей даже ванная была не в пример больше. До потолка здесь стояли стеллажи, заваленные и заставленные всякой всячиной.
— Нас здесь не найдут?
— Найдут, конечно, — ответил он. — Знаешь, чем хороши старинные домики?
— Отсутствием удобств?
— Наличием погребов и выгребных ям.
— Чего наличием?
Он встал на колени, приподнял и отодвинул в сторону плитку пола.
— Быстро полезай.
— Я знаю, что такое выгребная яма, — предупредила Астра. — Я лучше здесь останусь. Пусть меня лучше ножиком порежут, чем в говне утонуть.
— Нет там уже никакого говна. Лезь, давай.
— Сначала ты.
Он спрыгнул вниз. Протянул руки. Она скользнула в лаз, и он принял её снизу. Лаз был узкий, вдвоём они едва стояли, прижавшись вплотную, и Астра трепетно вздохнула, не отпуская его. «Зачем он всё это делает?» Она знала нескольких молодых людей, которые не станут защищать подружку даже от налетевшего комара. Эмансипация давно уже вышла современным женщинам боком, и множество мужчин с огромным облегчением сложили с себя звание рыцаря.
— Я тебе так сильно нравлюсь? — тихо спросила она, уткнувшись лицом ему в куртку, так что он едва мог её расслышать.
— Что?
— Ничего.
Он взял её за руку, и потянул вбок и вниз. Там были две ступеньки, за ними квадратный лаз, уходящий в темноту. Лаз перешёл в тёмную каморку, освещённую падающей откуда-то сверху полоской света. Из каморки вела совсем уже узенькая щель, в которую пришлось протискиваться ползком. Потом, когда она уже основательно ободрала себе коленки, лаз расширился, и появились две ступеньки наверх. Он встал на верхнюю, и толкнул тёмный квадрат над головой. Со скрежетом плита поползла в сторону, и он подтянулся, ухватившись ладонями за края образовавшегося отверстия. Протянул руку, свесившись с краю, и вытянул Астру. Она поднялась, отряхивая потерявшие всякий вид брючки. Он сразу же принялся прилаживать на место кусок пола. Панель легла на место, узор потёртого линолеума точно совпал с остальным покрытием. Астра огляделась. Это был гараж. В несколько рядов стояли здесь байки. Она подошла к крайнему, провела пальцем по металлическому значку, выгравированному на руле. Серебристый металл приятно холодил пальцы, неровные линии рисунка ощущались так необычно, что она поняла — это ручная работа.
— Это раритет. — Он подошёл и глянул ей поверх плеча.
— Это всё твоё?
— Не совсем.
Он прошёл в глубину, ко второму ряду. Повозился там и вывел за рога один из мотоциклов. Байком его Астра не смогла бы назвать. Это была таратайка, из тех, на которых пенсионеры возили с дачи кабачки и охапки потрёпанных пионов. Не хватало только прицепленной сбоку коляски.
— Ты получше ничего не нашёл?
— В самый раз, — сказал он, выводя мотоцикл и оглядывая его со всех сторон. — Для твоих драных штанов.
— Сам дурак. — Астра с достоинством уселась позади него на широкое, мягкое сиденье. Ухватилась за дугообразную металлическую ручку.
Дверь гаража с шелестом поползла вверх. Мотор затарахтел, потом взревел, машина дёрнулась, и Астру качнуло назад. Они взяли с места одним рывком, и вылетели из гаража.
Глава 7
Виктория Восьмая, магистр оккультных наук и посвящённая в таинства Запретного Братства, глава Ордена Чёрной Розы, и прочая, и прочая, заварила себе чай. Она наклонила над чашкой маленький керамический чайничек, наблюдая за свитой в жгут струйкой тёмной жидкости. Виктория любила заваривать травы. Любопытным отвечала — это секретный рецепт, доступный лишь посвящённым. Особо дотошным начинала перечислять необходимые для сбора манипуляции, и уже на первой минуте, при упоминании выхода в полночь на кладбище, интерес к рецепту угасал.
Виктория устроила своё немного раздавшееся, но ещё сохранившее остатки былой стройности тело в кожаное кресло. Кресло было сделано на заказ, и рисунок тиснения подозрительно напоминал контуры рук и отпечатки человеческих пальцев. Посетители, разглядевшие рисунок, бледнели и оседали на предложенном Викторией стульчике.
Посетителей у Виктории давно уже было считанное количество. Только избранные, хорошо знакомые и проверенные солидными рекомендациями люди. Когда её избрали главой Ордена, ей пришлось отказать даже нескольким своим друзьям, не вписавшимся в новый стиль жизни. Друзья обиделись, кое-кто ушёл из её жизни, но дело того стоило. Виктория не поставила бы никого выше своего долга перед Орденом и таинствами Запретного Братства, упоминать о которых нельзя даже в постели любимому человеку. Она вспомнила последнее испытание на чин Высшего магистра и содрогнулась. Никто не знал, в чём оно заключается, пока не проходил через него. Ни за что, никогда Виктория не хотела бы пройти через это снова. И чтобы она после всего пережитого обращала внимание на обиды не понявших её людей?
Она тихо выдохнула воздух, выпуская из себя отрицательную энергию, и впустила позитивную, медленно втягивая воздух нижним отделом лёгких. Заурядная тренировка для новичков, но всегда помогает успокоиться и настроиться на нужный лад. Поднесла к губам чашку с травяным чаем и вгляделась в тихо колышущуюся жидкость. По янтарного цвета поверхности курился лёгкий парок, свивался в струйку и исчезал совсем. Виктория тихонько отпила, подержала чашку, прикрыв глаза и ощущая, как насыщенный травами настой проникает внутрь, отдавая ей своё тепло и энергию. Предстоял важный разговор, посетитель был из тех, кому не отказывают, и Виктория должна была быть на высоте.
Делая точно отмеренные глотки, она постепенно впитала в себя всё, что было налито внутрь. Покатала чашку в ладонях, добирая пальцами остатки тепла. Сегодня ей было нужно всё, что она могла взять. Посидела, глядя на шкафчик напротив, изящно вписанный в угол комнаты. За створками, собранными в витраж из цветного стекла, за переплётом ажурной рамки, мягко светил округлым боком хрустальный шар. Луч света, искусно направленный лампой, пройдя через стекло витража там, где юная дева сжимала тонкими пальчиками чёрную розу, придавал шару неземную красоту. И тень розы, ставшей в свете лампы дымчато-лиловой, парила в его хрустальной глубине.
Обучение обращению с хрустальным шаром и прочей атрибутикой входило в первый курс оккультных наук академии, которую Виктория окончила с золотым дипломом. Она виртуозно владела техникой всматривания и прочими манипуляциями, рассчитанными на зрелищный эффект. На занятиях Виктория вместе с сокурсниками таращилась вслед за преподавателем в шар, жгла благовония в лампе на трёх ножках, и даже расчленяла пупырчатых жаб. Но в глубине души она признавалась себе, что на деле в шаре пусто, и ничего нет в этих пугающих глубинах, как в них не смотри. Тем не менее Виктория была лучшей на курсе, и когда настало время последних испытании на скромное звание бакалавра оккультных наук, к ней подошли и предложили работу. Место было выгодным, сулило блестящие перспективы, и Виктория ухватилась за него обеими руками. Рынок был насыщен предложением разного рода услуг, и в среде работников оккульта царила жестокая конкуренция. Не всем удавалось добиться успеха, выражавшегося в денежном эквиваленте. Гадалки и знахарки, знатоки потусторонних сил и астрологии считались такими же рядовыми работниками, как все остальные граждане, и исправно вносили налоги в государственную казну.
