и потряс указательным пальцем в мою сторону: — Но ты же не мой помощник!
— Твоя правда, — я слабо улыбнулся. — Сам вспомнишь, откуда я?
— Ты… не помню… ох, — он снова схватился за голову.
— Кажется, память твоя серьезно пострадала, — заключил я.
И все-таки над ним поработали. Добавили страха, убрали несколько дней — причем стирание памяти зацепило еще и «пограничные» области. Мне предстояло разобраться с тем, что этот человек вообще знает.
— Хорошо, что ты помнишь про дочь. И странно, что знаешь про жену, но не помнишь про меня, — добавил я, пытаясь якобы внести ясность в ситуацию.
— И ты был там же?
— Где там? В машине? В лесу? В твоем штабе? — я наугад накидал несколько вариантов, за исключением верного, чтобы проследить за реакцией Большакова.
— Нет, это же все случилось… у меня дома. Черт… Там же полно следов!
— Нет, — коротко ответил я, уже решив, как можно вывернуть ситуацию в свою пользу.
— То есть как? Не дома? Я же не могу помнить то, чего не было на самом деле! — вскричал кандидат.
— Я имею в виду, что следов там точно нет.
— А… как… — он даже начал заикаться и тут я уже позволил себе улыбнуться чуть шире. — О… ты мне помог?
— Почему бы нет?
— А что взамен? — тут же поинтересовался Большаков.
— Да все просто.
— Душу не продам, — последовал мгновенный ответ и тут я уже обнажил зубы:
— Твоя мне и даром не нужна.
— Ха, шутник, — откликнулся он, правда как-то уныло.
— Мне нужно гораздо больше, чем одна душа.
— Ну, слушай, не смешно. Денег хочешь?
— Нет, — я посерьезнел и внимательно смотрел на Большакова.
— Да ты же не вправду про души мне говоришь?
— Как знать. Может, ты видишь договор, который надо подписать кровью?
В этот раз смех прозвучал чуточку веселее.
— И все же, ты не мой помощник.
— Нет, не помощник.
— Но знаешь, что случилось у меня дома и помог мне.
— Точно, — кивнул я, тихо радуясь тому, что мысль кандидата направлена в нужную сторону. — И не просто так знаю и помогаю.
— И за что мне такого ангела-хранителя послали, — хмыкнул Валерий Анатольевич.
Как же он был далек в своей догадке, но я старательно сдерживал эмоции, чтобы не спугнуть его. Время еще не пришло. Человек не втянулся — да и вообще я бы постарался до конца не давать ему карты в руки. Не то что козырей — даже вшивую червовую шестерку.
— Если бы я сам знал, — развел я руками. — Но цель у нас с тобой одна — надо выиграть выборы. И каждый получит, что он хочет.
— А тебе-то что за резон?
— Так, маленькие просьбы. Ничего особенного, — уклончиво добавил я.
— Ну а помощь от тебя теперь какая будет? Тоже ничего особенного? Ситуация у меня… Пиздец, сам видишь.
— Вижу. Ты пропал. Люди беснуются. Не то что бы ты был фаворитом гонки, но этот неожиданный поворот придал тебе массу популярности.
— Я не читал ничего, — Большаков скривился после моих слов.
— Да брось, отличная технология! Популярности у тебя должно быть уже больше, чем у фаворита.
— Ничего не понимаю все равно. Кто ты? Чем ты занимаешься?
Пошли неудобные вопросы, которые стертая память никак не могла не генерировать. Не мог же я сказать человеку, который планировал вернуть святость русскому народу, что я занимаюсь съемками порно. Причем весьма успешно.
— Давай так — у меня достаточно денег, чтобы помочь тебе с твоей кампанией.
— Я не могу, — он замотал головой. — Я же не знаю, откуда ты взял их! Мне нужны документы о твоей деятельности.
— Ответственный ты слишком, — я даже поморщился после его слов. — Но только понимаешь ли, в чем дело. Либо я помогаю тебе на своих условиях, которые ты не обсуждаешь. И гарантирую тебе победу.
— Либо? — спросил Большаков, когда вышло время, выделенное ему на «подумать».
— Думаю, нет нужны говорить, что будет в случае, если ты откажешься.
— Умеешь уговаривать, — медленно отозвался кандидат, а потом внезапно поднял голову: — А вы кто?
Его возглас заставил меня обернуться. Пришла моя очередь удивляться — позади меня стояла Арина, явно неузнанная дочь Большакова.
Глава 9
Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять — она явно не та, за кого себя выдает. Осталось догадаться, кто же она на самом деле.
— Следила за мной? — спросил я.
— А как же иначе я смогла бы добраться до своего обожаемого «папочки», — воскликнула девушка, вновь игриво щуря глазки
— Да кто ты такая?! — раздался голос Большакова и тут же загрохотала кровать, о которую он споткнулся, когда пытался добраться до окна.
— Кажется, папочка тебя не признал, — я сыграл бровями. — Лучше уходи, пока не поздно.
— Ох, не поздно для кого? Для тебя? Или для него, может быть?
— Так, развернулась и вышла, живо.
— Как грубо… Папочка, куда же ты!
Большакова точно подцепили крюком, сдернув с места вместе с ручкой окна, которую он крепко стиснул, пытаясь открыть створки, не менявшие положения с момента постройки дачного домика.
Он ударился копчиком об изголовье кровати, перекувырнулся через него, рухнув на продавленный матрас. Сперва завалился на плечо, запрокинув вверх ноги, согнутые в коленях, невнятно вывернул руки, а потом издав глухой стон, опрокинулся дальше, на живот. При этом голени у него звучно стукнулись об изножье, и лишь после этого тело замерло.
— Джонни? — недоверчиво спросил я, косясь на Большакова.
— Агась, — радостно кивнула деваха, обогнула меня, насколько это позволяло пространство маленького домика, и приблизилась к телу кандидата. — Вот как же хорошо, что ты есть, а, — добавила она, потыкав Валерия Анатольевича пальцем. — Ну, в смысле ты, Ром.
— С чего бы? — просипел я, пытаясь побороть подступающую тошноту.
Ситуация с Викой как-то стабилизировалась, я принял ее и ее прошлое, видя в ней исключительно женщину, но вот новый тандем меня обескуражил.
— А то ты не понимаешь, — все с той же ухмылочкой продолжала Арина, она же Джонни.
Надо было догадаться, промелькнула первая мысль в голове. Но реальных шансов избежать этого у меня на самом деле не имелось совсем.
— Только не говори, что ты имеешь что-то против моих талантов.
— Только против твоей суч… сущности, — запнулся я.
— Ох, нежный какой, — Арина покрутила кистью Большакова. — Пф. И этот такой же. А мне сказали, что ты со мной поговорить хотел, прощенья попросить, договориться.
— Хуй тебе, — и
