«идите куда хотите»? — на лице Брума была злость, какой Линд ещё никогда прежде не видывал. — И зачем мы только тебя послушали?.. Вот куда нас завела твоя дурость!
— Потому что у самого тебя никогда бы не хватило мозгов вообще хоть куда-то пойти! Так бы и сидел в папашином поместье всю жизнь со своей дурой-сестрой!
— Заткнись, урод! — Бруматт, не выдержав, накинулся на приятеля с кулаками.
Линд весил куда меньше, был младше и ниже ростом, но зато он был силён и жилист. Но ярость, бушевавшая в Бруме, удесятерила его силы, и он, сбив товарища с ног, принялся колотить его по туловищу. И тут произошло нечто неожиданное — Динди воскликнула нечто вроде «Не надо!» и навалилась на брата, пытаясь удержать его руки.
Вообще Динди говорила довольно плохо — она сильно картавила, и произносила слова так, будто её рот забит песком. За всё время их знакомства Линд весьма нечасто слышал её голос. Обычно девушка обходилась лишь жестами или мимикой, изредка довольствуясь отдельными звуками. Линд не знал — способна ли она сформулировать целое предложение, поскольку обычно слышал лишь какие-то едва понятные фразы произнесённые неприятным, непривычным к общению голосом.
Брум прекратил молотить в грудь Линду, а тот так и не ответил ни разу на весь этот град тумаков. Он был настолько поражён, что словно бы впал в ступор. Ещё четверть часа назад ему и в голову бы не могло прийти, что Брум способен поднять на него руку. Мир для Линда Ворлада сегодня менялся слишком быстро и слишком сильно… Когда Бруматт слез с него, обняв сестру, Линд ещё какое-то время просто лежал, пытаясь обрести почву под ногами.
Наконец он поднялся, отряхивая налипшие на одежду сухие сосновые иголки и морщась от боли — здоровяк-Брум всё-таки знатно намял ему бока. Хвала богам, он не надумался бить по лицу!
— Ну и что же мы будем делать? — голос дрожал и прерывался, но Линд вновь пытался говорить делово и спокойно. — Вы со мной, или как?
— С тобой… — нехотя бросил Брум.
— Тогда идём вон туда, — Линд зашагал, то и дело шипя от боли в рёбрах.
Они побрели дальше. Время от времени Линд задирал голову, словно он действительно мог видеть солнце сквозь непроглядную зелень ветвей. К сожалению, идти строго прямо не получалось — в лесу кроме деревьев было полно кустарников, зарослей папоротника или крапивы, поваленных стволов, и всё это приходилось обходить.
Кстати, в некоторых местах, где деревья, похоже, падали недавно, в лесном куполе бывали и просветы, так что можно было более-менее понять, где на самом деле находится солнце. Увы, это не сильно помогало, потому что чувство направления, похоже, у троих путников было развито довольно слабо, так что, добираясь до очередной такой прорехи, Линд с горечью и страхом понимал, что солнце опять находится не с той стороны, где он предполагал.
Стало жарко даже здесь, в сумраке леса. Комары исчезли, но их место заняли слепни и крупные оводы, басовито жужжащие вокруг головы, и кусающие очень больно. Никакой реки не было и в помине. Трое беглецов сделали ещё привал, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Линд попытался разыскать какие-нибудь ягоды, но не нашёл ничего, а отдаляться от товарищей побоялся.
— Если куда-то идти, то рано или поздно всё равно куда-то придёшь, — понимая, насколько жалко звучат эти слова, Линд всё же произнёс их, надеясь вселить немного уверенности в друзей. — Труон велик, и мы так или иначе придём к нему.
Скорее всего, уже перевалило за полдень — трудно было судить о времени, не видя солнца. Они всё шли — Линд впереди, как предводитель, хотя и брёл наугад, а следом — двое его верных спутников. Временами накатывала паника, но Линд боролся с ней как мог. Он беспрерывно твердил себе те же слова, что только что сказал товарищам, и почти верил в них. Но иногда вера будто исчезала куда-то, растворялась, как уходит в песок лужа после дождя. И тогда становилось страшно до одури…
Говоря откровенно, случиться могло что угодно. Этот лес, быть может, уходил на сотни миль к югу, и если они не смогут держаться верного направления, то могут бродить бесконечно, покуда не упадут от истощения. А ночью… Кто знает, какие хищники водятся здесь? Медведи, волки и кабаны — это уж точно… А у них нет ничего, чем можно было бы развести огонь… Об этом Линд, к сожалению, не позаботился…
Хвала богам, до темноты оставалось ещё много времени, хотя здесь, в этой чаще, конечно, стемнеет куда раньше… Больше всего Линд мечтал сейчас найти тропу, хоть самую плохонькую… Это означало бы, что где-то поблизости есть люди. Да и продираться сквозь этот бурелом было не всегда просто — то и дело приходилось огибать препятствия, что ещё больше сбивало их с выбранного направления. Радовало одно — небольшие ручейки попадались достаточно часто, так что смерть от жажды им не грозила.
— Какой же я идиот!.. — резко остановившись, хлопнул себя по лбу Линд и захохотал от облегчения.
— Что случилось? — на лице Брума явно читалась надежда.
— Мы не так давно перешли через ручей, — обернувшись, Линд кричал, не в силах совладать с охватившим его возбуждением. — А куда бегут все ручьи?
— К реке?.. — расплываясь в улыбке, догадался Брум.
— Конечно к реке! — счастливо хохоча, отвечал Линд. — Куда же ещё, старик! Они бегут к Труону! И всё, что нам нужно — просто пойти вдоль ручья!
Теперь они хохотали уже все втроём — Динди вторила парням, заливаясь каким-то лающим смехом.
— Ну что, пойдём, найдём тот ручей, и отправимся вдоль него! — наконец провозгласил Линд.
Они переходили (скорее даже перепрыгивали) через ручей всего каких-то четверть часа тому назад, но отыскать его оказалось нелёгким делом. Вроде бы и места казались знакомыми, где они точно проходили, но всё же они порядком поплутали, покуда увидали поросшие папоротниками берега ручейка.
— Ну вот и всё! — заявил Линд с огромным облегчением. — Скоро мы будем у Труона!
Они двинулись вдоль ручья с новыми силами. Даже Брум, казалось, избавился от усталости и радостно шагал следом за Линдом. Идти прямо вдоль русла было неудобно — слишком много самых разных растений стремилось прильнуть поближе к воде, и потому берега то и дело оказывались заросшими кустами. И всё же далеко трое путников старались не отходить, наученные уже горьким опытом. Они знали, каким коварным обманщиком мог быть лес, и потому предпочитали лишний раз пролезть через крапиву, чем отойти далеко от
