Ну а дальше… Дальше я совершил ошибку. Страшную ошибку, едва не стоившую мне жизни…
Здраво рассудив, что вся истинная документация по проведенной нашими исследовательскими группами работе (не только теми двумя, в составе которых был мой дед, но и последующими, делавшими робкие попытки что-то там исследовать вплоть до девяностого года XX века) до сих пор мирно пылится в архиве бывшего КГБ, я позвонил своему старому, армейскому еще товарищу, а ныне капитану ФСБ с просьбой помочь в этом несложном, как мне казалось, деле.
Он тоже не усмотрел в моей просьбе ничего особенного: если штатный сотрудник соседнего силового ведомства запрашивает какую-то информацию — пусть даже и не делая официального архивного запроса, — значит, она ему действительно необходима. За годы нашей с ним службы и дружбы мы иногда помогали друг другу, особенно я: Петька, так его звали, был оперативником одной из служб и ему частенько требовалась информация из нашего архива.
Предмет моей просьбы его тоже не особенно удивил: нужно — значит нужно; тем более что я в общих чертах обрисовал ему ситуацию с найденными документами, да и шестьдесят прошедших лет почти что наверняка гарантировали снятие грифа секретности. Собственно, именно поэтому я и позвонил ему по обычному телефону — не подстраховался, как учили когда-то, вот и подставил парня, и сам подставился…
Впрочем, в тот вечер ни я, ни он ничего не заподозрили: Петька пообещал разузнать, что к чему, а я — поподробнее рассказать всю удивительную историю моего деда. Дня через два Петр перезвонил мне на мобильный и мрачным голосом сообщил, что его, точнее мой, запрос вызвал какие-то не слишком понятные движения и явно не соответствующий моменту интерес и что нам необходимо встретиться. Мы договорились следующим утром увидеться где-нибудь в людном месте (подстраховались-таки, разведчики, блин!) и…
И я опоздал. Не учел утренних пробок на дорогах- и опоздал. Совсем чуть-чуть опоздал, минут на пять… И это спасло мне жизнь!
…Матеря всех на свете автомобилистов вместе с их стальными конями, очередным бензиновым кризисом и наглыми гаишниками, я перестроился наконец в крайний ряд и собрался припарковаться. Петька стоял на тротуаре метрах в тридцати впереди и нервно курил, высматривая меня почему-то с другой стороны дороги. Я уже приготовился просигналить, привлекая его внимание, но в этот момент мою «девятку» опасно подрезала не первой свежести иномарка с затемненными, практически черными стеклами, метнувшаяся к бровке откуда-то из второго или даже третьего ряда. И прежде чем я успел выругаться и возмущенно засигналить вслед наглецу, автомашина резко тормознула около Петра. В отличие от меня он, похоже, все понял сразу: отшвырнул полиэтиленовый пакет, который держал в руках, и прыгнул в сторону рекламного щита на массивной металлической опоре. Впрочем, успеть он все равно уже не мог — из темного салона ударила короткая автоматная очередь, наискосок прочертившая грудь и живот моего товарища.
Автомашина же взревела двигателем и, взвизгнув нещадно стираемой об асфальт резиной, рванула с места. Все заняло от силы секунды три — люди на остановке неподалеку еще только оборачивались на звук выстрелов, а машина уже уносилась прочь…
Останавливаться я не стал — сработали боевые инстинкты самосохранения. Все еще не в силах отвести взгляд от скрючившейся на тротуаре Петькиной фигуры, боковым зрением я наметил небольшой просвет в потоке несущихся автомобилей и резко взял с места, вбивая туда свою «девятку». Не обращая внимания на визг тормозов и истерические сигналы за спиной, я перескочил в следующий ряд, неожиданно оказавшись на две машины позади зловещей иномарки. Подобное соседство меня не устраивало — преследовать киллеров, наверняка фээсбэшных, я не собирался.
Выбрав подходящий момент, я почти до отказа вывернул руль влево и через двойную сплошную разделительную полосу вылетел на встречную. Ощущая себя юным Скайуокером во время гонок на реактивных скутерах в первой части «Звездных войн», я каким-то чудом увернулся от маршрутной «Газели» и еще какой-то машины — не рассмотрел — и, едва не вылетев на тротуар, все-таки выправил автомобиль. Да уж, случайным свидетелям будет о чем сегодня поговорить! Сжав зубы, я вдавил газ, выжимая из верной «девятки» все возможное и невозможное и стремительно удаляясь от места несостоявшейся встречи. Прости, Петя, так уж получилось, друг… Если бы я только знал! Разведчик хренов — дед ведь предупреждал: будь осторожнее! — так нет, расслабился, спецназ, блин…
Так что прости, Петр Евгеньевич; а я уж постараюсь сделать так, чтобы они сильно пожалели о своем решении. Оченьсильно пожалели!..
Свернув на первом же повороте с центральной улицы и основательно поплутав по переулкам, я решил все-таки ехать домой, ибо, обдумав все случившееся, пришел к выводу, что сейчас мое главное оружие — верно просчитать возникшую ситуацию. Если они, зная из наших с Петькой телефонных переговоров о времени и месте встречи, собирались завалить обоих — повторять попытку прямо сейчас не станут. По крайней мере до сегодняшней ночи.
Если же это был акт устрашения дляменя и им нужны дедовские документы, о которых я тоже ухитрился растрепать по телефону, то у меня тем более есть время, в этом случае они скорее всего сначала свяжутся со мной и выдвинут свои требования… или ультиматум, что более вероятно. Тем более что «хвоста» за мной не было — это сто процентов: я ж не зря круги по переулкам и дворам наматывал.
А значит, как ни крути, надо ехать домой. Ехать и готовиться к худшему, поскольку в живых меня все равно не оставят. Смысла нет — как говорил герой одного старого фильма: «он слишком много знал»…
Как бы там ни было, подъезжая к дому, я уже имел почти сформировавшийся в голове план действий. В меру авантюрный, в меру реалистичный и в меру безумный — по крайней мере была надежда, что просчитать все мои действия они не смогут… Да, конечно, любой нормальный человек, пусть даже и трижды армейский спецназовец, в подобной ситуации задергается, наделает глупостей и попытается скрыться, «залечь на дно». За квартирой уже скорее всего следят — и наверняка следили все эти дни.
Вот и пусть видят, что я вернулся. Могу даже чуть подыграть им, изобразив смятение чувств, нервное выскакивание из машины, роняние ключей и прочую истерическую муть. Запрусь в квартире и буду ждать их следующего хода. Официально они мне ничего предъявить не смогут, а неофициально… Я, хоть и лоханувшийся, но все-таки спецназ ГРУ — справлюсь. Не впервой!..
