– Угу, – буркнул охотник.
Но, чувствовалось, убедить его капитан не сумел.
– Пошли. Вон изба Прохора на первый взгляд почти цела. Дверь, во всяком случае, имеется, – Воронов кивнул на соседний дом. – Печь растопим, переночуем, словно белые люди.
– Еще баньку растопи, – тоскливо вздохнул охотник. – В ловушку бы не попасть.
– По-твоему, идти лучше?
– Нет. Не дойдем. Ежели бы БМП…
Грозная техника стояла на приколе. Горючего было мало, поневоле приходилось сберегать его на крайний случай. Это сразу после Катастрофы еще сохранились всякие склады, а то и просто заправки. Где их теперь найти?
Дверь в избе Прохора действительно была целехонькой. Никто ее не выламывал, никто, кажется, даже не пытался взломать в свое время. А вот внутри успели побывать и люди, и хищники. Вещи тоже были взяты практически все, остался совсем уж ненужный хлам или громоздкая, а скитальцы не признавали другой, мебель. Стекла в оконцах выбиты, на полу рядом с ними намело небольшие сугробы. Зато костей почти не было. Лишь какие-то маленькие, явно принадлежавшие кому-то из детей. А где погибли взрослые – велика ли разница? Все равно исправить что-либо невозможно.
Главное – крыша над головой. Прикрывая друг друга и то и дело замечая в отдалении серые силуэты, перетащили в избу небольшой запасец дров. Затем уже забаррикадировались, наметили сектора обстрела, распределили дежурства. Между делом растопили печь, даже сварганили похлебку в найденном и тщательно отмытом горшке. Благо некоторый неприкосновенный запас продуктов с собой имелся. Охота зачастую была плохой, полагаться лишь на нее в пути не стоило.
Ночь прошла тревожно. У всех не шли из головы слова деда Володи. Тем более волки больше не таились, то и дело завывали где-то чуть в отдалении, словно призывали собратьев на подмогу. И на обед. Иногда вообще на грани слышимости им отвечали другие хищники.
– К утру, чую, столько наберется… – качал головой Володя.
Уж точно. Стая явно росла, и даже четыре ствола не казались надежной защитой от многочисленных хищников. Если же представить три десятка километров, которые требуется преодолеть, да ладно, когда по льду, там хоть открытое пространство и дальнобойность оружия дает немалые преимущества людям, а вот в тайге… Видимость ограничена, вылетит несколько хищников из какого-нибудь ельника, да вплотную, тут можно не отстреляться.
Неужели волки поумнели благодаря мутациям настолько, что теперь то распадались на небольшие стаи, которым легче прокормиться, то собирались вместе, если добыча огрызалась и десятку-другому хищников была не по зубам? Организация лесных хищников в целях борьбы за пропитание…
Воронов словно воочию увидел наполненную волками огромную поляну. То один, то другой хищник выходил на холм посреди, что-то выл, а остальные то слушали молча, то начинали подпевать «оратору». Потом невесть как на возвышении появилось несколько человек в волчьих шубах. Вот кто-то сделал шаг вперед, взвыл ничем не хуже серых хищников, даже, пожалуй, громче.
И тут капитан очнулся. Рука привычно вцепилась в автомат. Приснится же такое! Мрак в избе царил практически полный, лишь немного света давал снег за небольшими окнами. Поблизости в самом деле раздавался заунывный и зловещий волчий вой. Маячил дежурный.
– Как обстановка? – Воронов поднялся, спросил едва не шепотом.
– Почти спокойная, – так же тихо ответил Гаричев. – Ложитесь, товарищ капитан. До смены еще больше часа.
– Такая ерунда приснилась, – признался Воронов. – Волки здесь?
– Да вон же они! – сержант отступил от окна, давая возможность командиру самому оценить ситуацию.
На фоне белого снега что-то чернело. Приглядевшись, Воронов понял – не что-то, а волки. Хищники сидели плотно, заняв большую территорию. Сколько их здесь столпилось, в темноте, сказать было невозможно, но счет наверняка перевалил за сотню. Может, и за две. Не так легко прикинуть количество зверей.
– И что? Только сидят?
– Временами воют.
В самом начале ночи волки попытались с налета выбить дверь, однако разведчики закрыли ее добротно. Завалили всем, что попалось под руку, да так, что самим выбраться теперь стало проблемой.
– Воют – ладно, – а уже думал: с утра-то как? Придется прокладывать путь огнем, однако любой бой чреват разными неожиданностями. Хватит ли патронов? Взяли с собой запас, давно были приучены к опасностям, так любые запасы конечны. И те, находящиеся в Елабуге, в том числе.
– Вот чего сидят, не пойму, – признался Гаричев. – Словно ждут чего-то.
На полу шевельнулись, и еще один человек поднялся. Судя по фигуре, внук. Дед был пониже. Присоединяться к военным Димка не стал. Вместо этого медленно и молча пошел в сторону сеней.
– Ты куда? – окликнул капитан.
Не отвечая, парень открыл внутреннюю дверь и уже на пороге был перехвачен бодрствующими товарищами. Но даже лишенный возможности идти, продолжал вяло вырываться, словно лунатик, задержанный санитарами. И все это по-прежнему молча.
Даже как-то жутковато стало. До сих пор Димка считался здоровым. Откуда же навалилась болезнь? Что на него вообще нашло?
– Димка! Стоять!
Резкая команда подействовала, судорожные движения прекратились.
– Что? – сипло вопросил Димка.
– Это тебя надо спросить.
– Где я?
– В избе, – едва удержался, чтобы не сказать иное слово, капитан. – Куда намылился?
Парень врубился в ситуацию не сразу. Пришлось дать хлебнуть ему воды, печь неплохо сохраняла тепло, и на ней стоял котелок, а там поднялся разбуженный шумом дед, и уж втроем допытались до правды.
– У меня чувство было, будто я должен выйти. Обязательно должен, и все, – зубы Димки начали стучать, вообще парнишка был здорово перепуган. – Тянуло прямо, а что, зачем…
– Куда тянуло? Димка, ты в своем уме? – возмутился дед. – Как врежу сейчас!
– Подождите. У меня тоже было впечатление, словно кто-то зовет наружу, – неожиданно признался Гаричев. – Не сильно, однако…
– Меня – нет, – Воронов прислушался к себе и не нашел никаких позывов.
Но на душе стало тревожно. Вспомнились смутные слухи о всяких зовах, о превращавшихся в безвольных кукол людях – страшилки, порою звучащие в редкие минуты отдыха. Кто его знает, вдруг мутации привели к развитию паранормальных способностей? Гипнотизировали же удавы кроликов, почему волкам не совершать того же? В природе выживает сильнейший. В нынешние времена – в особенности.
В душе Воронова поднялась клокочущая ярость. На Димку, на хищников, на весь мир, суровый, лишающий надежды. Она требовала выхода, немедленного действия, и капитан подскочил к окну. Передернул затвор, стал стрелять, даже в ярости по привычке короткими очередями, чтобы не слишком задирало ствол. Темная масса на улице сразу распалась, волки бросились врассыпную, понимая: на них обрушивается смерть.
