— Хорошая башня, — заметил Барнаби. Он прочитал вслух название над парадным входом: «Юлиус Майнел. Торговые сети развивающихся стран». Наверное, нас поставят торговать просроченными йогуртами.
— Да, причем за очень высокое вознаграждение, — согласился Джек и, взглянув на висевшие у входа часы, добавил: — Идем, кажется, мы не опоздали.
Они миновали две пары стеклянных дверей, вошли в холл и приблизились к сверкающей пластиковой стойке, за которой стояли двое представительных охранников.
— Я могу вам помочь, сэр? — спросил один из них, внимательно глядя на Джека. Второй тем временем следил за помятым и разукрашенным синяками Барнаби.
— Мне назначил встречу мистер Рейнольдс.
— Одну минуту… — Охранник заглянул в записи. — Вы мистер Джек?
— Да. А это мой партнер — мистер Рон, — сказал Джек, указывая на Барнаби.
— Проходите, пожалуйста, к лифту, мистер Рейнольдс ждет вас на двадцать восьмом этаже.
— А дальше там куда?
— Никуда. Мистер Рейнольдс занимает весь этаж.
— Понятно.
Джек и Барнаби прошли между двух высоких тумб — это были «ворота безопасности», выявлявшие спрятанное оружие и взрывчатку.
«Хорошо, что я выбросил пистолет», — подумал Джек, почти физически ощущая, как тонкие лучи системы безопасности заглядывают ему в карманы.
Скоростной лифт взлетел к верхним этажам и остановился на двадцать восьмом.
Открылись створки, Джек с Барнаби вышли из кабинки, ступив на бежевый палас, которым была выстлана огромная приемная.
Вся мебель здесь была цвета кофе с молоком. За широким овальным столом сидела секретарша с пышным бюстом и неожиданно умным для такой должности взглядом.
— Мистер Джек и мистер Рон? — спросила она.
— Да, мисс, это мы, — ответил Джек.
— Присядьте, пожалуйста. — Девушка указала на кожаный диван. Затем она нажала кнопку интеркома и доложила: — Сэр, мистер Джек и мистер Рон уже в приемной.
— Что ж, пусть заходят, я приму их.
Одна из стен приемной неожиданно начала раздвигаться, обнаруживая скрытый дверной проем.
— Прошу вас, проходите, — сказала секретарша и улыбнулась. Она не впервые видела удивление посетителей.
Джек и Барнаби прошли в кабинет, который оказался еще больше, чем приемная.
— Прямо спортзал какой-то, — заметил Барнаби.
Хозяин кабинета встал из-за стола и пошел навстречу гостям.
Мистер Рейнольдс оказался худощав, невысокого роста, глаза его смотрели хитро и снисходительно. Наверное, ему казалось, что он все про всех знает, ведь на объявления подобного рода откликались только отчаявшиеся, попавшие в тяжелое финансовое положение люди. Или сумасшедшие, возомнившие себя суперменами.
— Итак, господа, кто из вас Джек, а кто Рон?
— Я Джек, — сказал Зиберт, хотя был уверен, что Рейнольдс прекрасно во всем разобрался.
— А я Рон, сэр, — ответил Барнаби.
— Вы, Рон… — Рейнольдс стал подбирать подходящие слова. — Короче, сколько вам лет?
— Сорок пять, сэр.
— А вам не кажется, что в сорок пять поздно начинать карьеру? Вот Джек — совсем другое дело. Сколько вам лет, Джек?
— Мне тридцать два, сэр, но мой товарищ в хорошей форме. Он провел на войне в Саргоссе долгих восемь лет и кое-чему там научился.
— Ну, я допускаю, что могут быть исключения. Почему бы и нет?
Рейнольдс внимательнее посмотрел на Рона, однако опухшее лицо и синяк под глазом не внушали потенциальному работодателю доверия.
— А сколько пробыли на войне вы, Джек?
— Три года.
— Что-то говорит мне, что вы были офицером…
— Я бы не хотел заострять на этом внимание, если, конечно, в этом нет острой необходимости.
— Острой необходимости нет, — легко сдался Рейнольдс. — На мой взгляд, вы выглядите убедительно, однако и вам, и Рону придется пройти небольшое испытание. Надеюсь, вас это не оскорбит, ведь на нас обрушивается целая лавина звонков, и основную часть желающих приходится отсекать еще в холле — с помощью охраны. Вы не представляете, сколько к нам приходит одноглазых, безногих и больных самыми разными болезнями, названия некоторых даже произносить неприлично. Все эти ловкачи полагают, что можно получить аванс и сбежать. Необыкновенно наивные люди.
— У нас с напарником серьезные намерения, сэр, — сказал Джек.
— О, в этом я не сомневаюсь. Вы же бывшие солдаты — верность, честь, отвага… — Рейнольдс замолчал, словно забыл, о чем идет речь, но тут же очнулся и, вздохнув, сказал: — Ну что же, идемте, вы продемонстрируете вашу силу, ловкость и умение.
После этих слов ближайшая стена кабинета стала бесшумно раздвигаться, как до этого в приемной. Джек подумал, что в детстве Рейнольдс, наверное, обожал фокусы.
За стеной оказался небольшой коридор. Мистер Рейнольдс шагнул в него первым, Джек и Барнаби за ним.
Рейнольдс толкнул вращающуюся панель и прошмыгнул в образовавшуюся щель. Соискатели последовали его примеру и оказались в длинном вытянутом помещении, являвшемся чем-то средним между тиром и спортзалом.
Здесь стояло множество тренажеров, стопкой лежали маты, имелась площадка с татами и несколько боксерских груш.
На одной стене располагались стеллажи с оружием, холодным и огнестрельным. У дальней стены, обшитой панелями-пулеуловителями, стояли картонные мишени.
Кроме вошедших, в зале оказался еще один человек. Он не удивился гостям, наверняка знал заранее об их приходе.
По мнению Джека, выглядел этот парень неприятно: все в нем — от взгляда и до осанки — предупреждало об опасности.
— Это Альберт, — представил своего помощника Рейнольдс. — Он помогает мне проводить отбор кандидатов. Итак, — Рейнольдс энергично потер ладони, — с чего мы начнем? Может, рукопашный бой или стрельба?
— Как скажете, сэр, — отозвался Барнаби, понимая, что основные сомнения направлены в его адрес.
— Хорошо, мистер Рон. Пожалуй, начнем с вас, так проще. Проведите с Альбертом пару раундов. Не испугаетесь?
Барнаби пожал плечами:
— Как скажете, сэр.
— Это еще не все. Вы будете драться без перчаток и без правил. Что на это скажете? — Мистер Рейнольдс с торжествующей улыбкой на лице ждал реакции Барнаби.
Альберт тоже смотрел на него со спокойствием хищника.
— Сэр, раз уж правил все равно не будет, я предлагаю дуэль на ножах.
— Что, холодным оружием до смерти?
— Нет, обещаю вам, что только немного подколю его, но убивать не буду.
Удивленный Рейнольдс посмотрел на Джека. Тот лишь пожал печами. Он не был уверен, что Барнаби после пятилетней спячки в подвале может что-то противопоставить Альберту, однако марку требовалось держать.
