Разумеется, три дня и три ночи рядовой Любимов провел в артиллерийских мастерских и добился-таки своего. СВТ40 перестала давать сбои и осечки, повела кучную, снайперскую стрельбу. Капитан Камышин был дико рад и начал поговаривать о скором присвоении рядовому званий ефрейтор. По батальону, который на деле оказался самой настоящей деревней, мгновенно разнесся слух о том, что горожанин малец и без году неделя служит в армии обходит бывалых сельчан армейцев. А бывалые армейцы давно стоят в очереди на звание ефрейтор, а этот горожанин собирается его получить без положенного стояния в этой очереди. В российских же деревнях все такие вопросы всегда решались дракой на кулаках.
Однажды поздно вечером возвращаясь на постой и на ужин к разведчикам, рядовой Артур Любимов в прибрежных ивовых зарослях был встречен небольшой группой деревенских активистов за равномерность распределения солдатских званий в количестве семи человек, пятерых рядовых и двух ефрейторов. Парни недвусмысленно заявили городскому мальчишке рядовому, чтобы тот не лез, куда не надо. Артур не понял, чего хотят эти лоботрясы и вежливо попросил их разъяснить ситуацию и говорить более прямо о том, чего они хотят. Сельские ребята последнее заявление своего друга, рядового бойца горожанина, восприняли, как прямое оскорбление. И пошла потеха, деревенская драка, когда дилетанты машут кулаками. Но проблема заключалась в том, что рядовой Любимов не был дилетантом и более полугода тренировал волю и тело к дракам при подавляющем большинстве противника.
Когда капитан Камышин утром прочитал рапорт об имевшем месте прошлой ночью маханию кулаками между старослужащими и молодым бойцов, то при виде списка жертв он аж схватился за голову. Ведь не может быть такого, чтобы один мальчишка горожанин смог бы побить семерых тяжеловозов крестьян. Крикнув писарю штаба батальона, чтобы срочно подготовил приказ на присвоение рядовому Любимову очередное звание ефрейтор, капитан Камышин с этим приказом понесся в штаб полка к майору Александру Дулькейт, чтобы приостановить донесение комиссара батальона Ужицкого о подготовке контрреволюционного заговора в третьем батальоне 125-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии.
Прибыв на КПП полка, капитан Камышин присоединился к майору Дулькейту, командиру полка, и с громадным удовольствием стал наблюдать за тем, как какой там майор НКВД Воробьев по телефону имеет батальонного комиссара Ярослава Ужицкого. Ярослав был хорошим их другом, но имел слабость немного фантазировать, пописывая донесения наверх. Поэтому Дулькейт с громадным удовольствие рядовому Любимову присвоил звание сержант, а не ефрейтора. Камышин же был прямо-таки ошеломлен таким перегибам в командовании полком. Но Ужицкого вскоре перестали ругать и столица начала говорить с батальонным комиссаров уже в более спокойном тоне, а это уже было не так интересно. Поэтому командиры полка и батальона решили заглянуть в вокзальный буфет, кто-то сказал, что туда завезли свеже пиво.
Но до железнодорожного вокзала в Бресте было далековато добираться, а в гараже полка на ходу оставался один только мотоцикл с коляской. Но батальонные шофера, деревенские трактористы, которые уже давно все полковые грузовики поставили на прикол, это ж вам не трактора. А до мотоцикла они побоялись даже дотрагиваться.
2
Артур никогда в жизни не сидел за рулем мотоцикла и его не водил, но когда капитан Камышин ему приказал ему оседлать тяжелый армейский мотоцикл К-72, то рядовой боец не рассуждая и послушно, сел за руль этой тяжелой машины. В тот момент, когда трое здоровых мужиков пытались разместиться на тех местах, на которых должны были разместиться два и не очень дюжих бойца, Артур прикладывал невероятные усилия, чтобы завести это чудо современной мотоциклетной техники. Самое удивительное заключалось в том, что этим мужикам удалось-таки рассесться, двое из них улеглись в коляске мотоцикла в обнимку, а третий восседал на высоком заднем сиденье и, отставив зад далеко назад, обеими руками крепко держался за рядового мальчишку. А рядовому Любимову удалось-таки завести эту дрыну и тронуть ее с места.
В шесть вечера они прибыли на центральный вокзал в Бресте, командиры тут же поперлись в буфет, пробовать пиво, а рядовой-сержант Любимов, которому еще не зачитали приказа о присвоении очередного звания сержант, как и полагается, остался на привокзальной площади для охраны военного имущества. От нечего делать он залез в двигатель и, выбросив многие не нужные детали двигателя, добился стабильной и мощной работы двигателя К-72.
Но командиров, по-прежнему, не было видно, видимо, пиво завезли очень свежее и прохладное, будущий сержант удобно устроился в коляске мотоцикла и начал подремывать. А мысль его расплылась по всей привокзальной площади, она начала присматриваться и прислушиваться ко всему, что на площади происходило. Артур дремал, но он одновременно слышал и даже видел каждого человека, чем этот человек занимается и о чем он думает, находясь на привокзальной площади областного городка Бреста.
Никогда и ничего подобного раньше с Артуром Любимовым не случалось. Первые несколько минут такой усиленной работы головного мозга рядового солдата вылилась в определенное напряжение и небольшую головную боль. Но вскоре головная боль ушла, а работа головного мозга стала осуществляться как бы сама собой, без малейшего усилия с его стороны. В какой-то момент неподалеку от него мимо мотоцикла с дремлющим солдатиком промелькнула симпатичная, но совсем молоденькая белоруска и Артур сразу же услышал:
— Какой молоденький и симпатичный мальчик, а уже в военной форме. Так все ребята вскоре уйдут в армию, а за кого же мне тогда выходить замуж?
Вот в этот-то момент Артур догадался о том, что сейчас он слышит не только слова, но сокровенные мысли некоторых девчонок. Причем эти слова и мысли других людей он слышит не только поблизости от себя, но и на другом конце привокзальной площади. Тогда Артур решил проделать небольшой эксперимент, определить расстояние, на котором он может слышать мысли других людей. Он начал мысленное путешествие по площади от одного человека к другому, но и этого ему показалось мало. Незаметно для себя, он углубился в здание городского вокзала.
К этому времени оно заметно опустело.
Рабочие часы закончились и люди разошлись по домам.
Только в буфете, по-прежнему, толклось много народа, да и в зале ожидания сидели две — три молодых пары. Оказывается, железнодорожный вокзал был удобным местом для свиданий влюбленных. Но эти пары привычно молчали и только посматривали друг на друга, а в мыслях у них было одно только одно, а что она "скажет, если я ее поцелую".
