Внезапно из дальнего конца зала по нам открыли огонь, прервав мои размышления. Выстрелы просвистели мимо нас, словно крошечные дурные звезды. Некоторые из них попадали в пол, выбивая каменную крошку. Другие оставляли дыры в зеркальных стенах, отчего те начали дрожать. Наши отражения, бегущие в укрытия, раскачивались и сотрясались в унисон. Заняв позиции за стеклянными колоннами и серебряными статуями, мы открыли ответный огонь. Несколько из выпущенных врагом снарядов были болтерными. От сверкающих колонн откалывались огромные куски стекла. Серебряные статуи лишались голов и конечностей либо падали со своих пьедесталов. Вдалеке я заметил воина Тысячи Сынов, разряжающего в нас болтер. Окружавшая его аура походила на миниатюрную бурю. Орсир высунулся из укрытия и выпустил очередь из тяжелого болтера. Масс-реактивные снаряды изрешетили предателя и отбросили его труп на стеклянную стену позади, которая тут же обрушилась оглушительным каскадом стекла.
Орсир и Богобой бросились вперед. Враги все еще стреляли по нам. Судя по плотности огня, это была Стража Шпилей. Я не мог смотреть на то, как рушится величественный зал: ширящиеся трещины, бьющееся стекло, дыры от пуль, падающие статуи, разрушающиеся украшения. Чтобы расчистить путь Орсир вновь открыл огонь из своего гигантского, висящего на ремне оружия. Я скользнул в видневшийся слева боковой коридор, надеясь найти лучшее укрытие. Мое устройство смещающего поля до сих пор не перезарядилось. Внезапно огонь еще больше усилился, и мне пришлось отступить вглубь коридора. Я потерял из виду Богобоя и Орсира. Меня окружали зеркала. Смотровое стекло, в котором вырисовывалось мое отражение. Сжимая пистолет и секиру, я добрался до конца коридора и открыл стеклянную дверь. Я сделал шаг.
Внутрь пробивался золотой свет, придавая комнате теплый и уютный вид.
Я настороженно вошел внутрь. Раздался электронный перезвон.
— Да? — прошептал я.
— Сэр Хавсер? Пять часов, ваше время пробуждения, — произнес мягким модулированным голосом сервитор.
— Спасибо, — ответил я. Все мое тело затекло, я чувствовал себя изможденным. Мне давно не было так плохо. Вновь разболелась нога. Возможно, в ящике найдутся болеутоляющие.
Я доковылял до окна и надавил на кнопку, чтобы открыть ставни. Те поднялись с низким гулом, и в комнату хлынул золотистый свет. Я выглянул в окно, из которого открылось потрясающее зрелище.
Над полусферой внизу вставало солнце. Солярный диск, циркумпункт взирал на меня, словно око. Я смотрел прямо на Терру во всем ее великолепии. Я созерцал ночную сторону планеты вместе с ярко светящимися созвездиями городов-ульев за терминатором, видел искрящиеся в лучах солнца океаны и кремово-белые завихрения облаков, а также мерцающие огни сферхорбитальной платформы «Родиния», величественно скользящей под той, на борту которой я находился.
Я понял, где нахожусь. Я достиг конца своего сна.
Я взглянул на само окно. В толстом стекле я увидел собственное, освещенное солнцем отражение. Я увидел в стекле отражение стоящего позади меня человека.
Меня охватил ужас.
— Как ты можешь быть здесь? — спросил я.
И не проснулся.
— Я всегда был здесь, — ответил Гор Луперкаль.
Четырнадцатая глава: Взгляд в стекло
Он мог не называть своего имени. Я не раз видел его гордое лицо на плакатах и пиктах, на подарочных медалях и голо-портретах. Примарх, Магистр Войны, прекрасный, первый среди сынов. Как и все его братья, он был настоящим исполином. Крошечная спальня сверхорбитальной платформы едва могла вместить его. Он был закован в величественные бело-золотые доспехи своего легиона. С нагрудника на меня взирало око. Заключенное в восьмиконечную звезду.
Гор успокаивающе улыбнулся мне, словно мудрый отец нерадивому ребенку.
— Я не понимаю, — выдавил я.
— От тебя этого и не требовалось, Каспер, — произнес он. — Ты всегда был обычной фигурой на доске. Но за минувшие годы ты успел мне понравиться, и поэтому мне захотелось увидеть тебя в последний раз, прежде чем завершится игра.
— Мой лорд, мы никогда прежде не встречались, — пораженно сказал я. — Я бы запомнил.
— Думаешь? Сомневаюсь, — ответил он.
— Сэр, — вновь повторил я. — Я слышал предостережения. Мрачные предостережения. Вашей жизни грозит опасность. Мне показали оружие…
— Это? — спросил Гор, доставая Анафем. Оружие источало резкий свет, прямо как в моих не-воспоминаниях. — Слишком поздно. Где-то спустя год после событий на Просперо этот клинок сделает свое дело. Я умру и пройду перерождение.
— Где-то спустя год? Почему вы так уверены?
Гор опять улыбнулся.
— Когда этот клинок обрежет мою нить, Каспер, меня заберут темные боги. Они обратят меня. Моя смертная оболочка предастся бессмертному Хаосу. Я буду опровергать законы космоса и самой жизни. Только взгляни на нас, стоящих в твоем прошлом. Просперо горит в твоем настоящем, но мы оба не в нем.
— Почему? — воскликнул я. — Почему? Что вы наделали? На какое безумие вы пошли?
— Я расчищаю доску для грядущей игры, — произнес он. — Расставляю фигуры так, как мне выгодно. Две основные преграды для моего торжества — это Сыны Просперо и Волки Фенриса. Первые — единственный легион, чьих познаний достаточно, чтобы остановить меня путем колдовства; вторые — единственный легион, который достаточно опасен, чтобы представлять существенную военную угрозу. Колдуны Императора и палачи Императора. Мне не хотелось сталкиваться с ними в будущем, поэтому я не пожалел времени и сил, чтобы стравить их между собой.
Я недоверчиво уставился на него. Гор печально пожал плечами.
— Если честно, я надеялся на большее, — вздохнул он. — Магнуса ввели в глубокое заблуждение. Колдовство подвело его угрожающе близко к проклятью, и мой отец поступил правильно, усмирив его. Но без хорошо организованной провокации он бы никогда не переступил черту. Я хотел, чтобы Сыны и Волки вырезали друг друга на Просперо, и таким образом одновременно избавиться от обеих угроз. Вот только Магнус и Русс остались верными себе. Магнус, смиренный мыслитель, принял свое наказание и был уничтожен. Русс, неукротимый и беззаветно преданный, не отступился от своего тяжкого задания. Легион Тысячи Сынов был уничтожен, но Волки остались в игре.
Он посмотрел на меня, и в его глазах я заметил блеск.
— И все же судьба Магнуса и его сынов порадовала меня. Сломленные поражением, они в любом случае перейдут на мою сторону. В конечном итоге, я получил хоть какую-то компенсацию за то, что Влка Фенрика все еще грозная и опасная сила.
