Кобылин поежился — вспомнил, как тогда, передавая чемодан Грише в машину, все ждал выстрела. Действительно — один выстрел, и все проблемы решены.
— Да, тут не сходится, — признал он. — Но сомнения остаются, верно?
— Верно, — согласился Борода. — Ложечки, положим, нашли, но осадочек остался. Но к Олегу могла поступить паленая информация. Его могли ввести в заблуждение. Или у Фродо с Сэмом действительно мог быть черный день.
— Надо разобраться, — сказал Кобылин. — Слишком много неясностей. И надо подумать, как решить проблему с оборотнями.
Борода молча кивнул и одним глотком допил остатки чая. Потом завозился, поднимаясь из-за стола.
— Я пойду, — сказал он. — Надо узнать, откуда взялась информация о том торговом центре.
— И постарайся узнать насчет чемоданчика, — попросил Кобылин. — Если это пустышка, то тут совсем другое дело. Если нет, то надо понять, почему так разозлились оборотни.
— Постараюсь, — пообещал Борода. — Ты вот что, друг Кобылин…
Достав из одного из многочисленных карманов жилета ручку, Григорий наклонился над столом и написал на бумажной салфетке номер телефона.
— Это что? — спросил Алексей, принимая салфетку из рук напарника.
— Моя левая мобила, — пояснил Григорий. — Для срочной связи. Если что случится, звони. Но учти, только в крайнем случае и только чтобы связаться. Ничего по этому телефону обсуждать не нужно. Понял?
— Понял, — отозвался Кобылин, пряча бумажку в карман.
Борода подхватил свою неказистую трость и заковылял в коридор.
— Ты сам-то как? — спохватился Алексей, чувствуя себя виноватым. — Как нога?
— Хреново, — буркнул Борода. — Нужна операция на суставе. Я думал лечь в больницу, уже сегодня. Теперь придется повременить.
— Вот черт, — расстроился Кобылин. — Гриш, ты прости, что я на тебя это все вывалил. Просто больше не к кому обратиться…
— Да слава богу, что на меня, а не на Олега, — отозвался Борода, надевая куртку. — Ты, главное, сейчас дров не наломай. Затаись. Не мечись по городу.
— Затаюсь, — пообещал Алекс. — Пока ты не разберешься с этой информацией, ничего не буду делать. Да и в голову ничего не приходит, остается только ждать.
— Вот и жди, — посоветовал Борода. — И чтобы без глупостей, ладно? Хватит уже смертей. Я тебе сам позвоню, если что-то узнаю. Все, салют.
Кобылин закрыл дверь за Григорием, потом вышел на кухню и стал у окна. Он видел, как Борода вышел из подъезда и направился к своей «шестерке», припаркованной у соседнего дома. Наблюдая за тем, как напарник неловко забирается в машину, Алексей ощутил укол совести — это надо же, в самом деле, так озадачить больного человека. Грише надо лечиться, а не заниматься расследованиями.
Наконец белая «шестерка» тронулась с места и, порыкивая движком, скрылась за поворотом. Только после этого Кобылин отошел от окна и начал убирать со стола. Нужно было вымыть посуду. Прибраться в доме. Посмотреть видео. И ждать.
* * *
За ночь Кобылин совершенно измучился. Ворочался с боку на бок полночи — сон не шел, в голове вертелись обрывки предположений о планах оборотней, одно чудней другого. Хотелось действовать. Алексей чувствовал, что время уходит. Утекает по капле, сочится речным песком сквозь пальцы, бежит, летит, мчится. И он бесился оттого, что не мог ничего сделать.
Лишь ближе к утру забылся тревожным сном. Не выспался. Встал, долго болтался по дому, не зная, чем заняться. Потом, поймав себя на мысли, что готов взять оружие и очертя голову броситься на розыски оборотней, просто сел и полчаса сидел на полу, не думая ни о чем. Взяв себя в руки, Кобылин принял контрастный душ, чисто выбрился, позавтракал и занялся домашним хозяйством. Неторопливо и аккуратно перебрал залежи старой одежды, что на время ремонта были свалены в картонную коробку и спрятаны в шкаф. Рассортировав обноски и определив большинство из них в мусорное ведро, Алексей занялся обувью, оставив разбор старых бумаг на потом.
К десяти вся работа в доме кончилась. Алексей вытащил из шкафа купленный еще в прошлом месяце дисковый телефон и сменил свой старый домашний аппарат на новый. Задумчиво постучал по рычажку, дождался гудка. Весь процесс установки занял минут десять, и все, как назло, работало идеально. Постояв над телефоном, Кобылин медленно набрал знакомый номер. Выслушав длинные гудки, положил трубку.
Вадима по-прежнему не было дома. После того как его ранили оборотни — там, в лабиринте подземников, — Алексей старался не терять из виду проводника. Подземники обещали его вылечить, не дать превратиться в оборотня. И сдержали свое обещание. Через неделю Вадим вернулся домой — еле живой, ослабевший, но так и не обросший шерстью. Алексей иногда позванивал новому знакомому, проверял, как он там. На долгие беседы Вадима не хватало, силы еще не вернулись к нему, да и раны давали себя знать. Тем не менее и проводник был рад, что его не забывают, и Алексей чувствовал себя не таким виноватым. А пару недель назад Вадим сказал, что ему придется вернуться к подземникам. Появились осложнения, и Алексей догадывался, какого плана. Вряд ли поднялось давление или воспалилась старая царапина. Последние известия о судьбе проводника, что принес в контору всезнающий Гриша, гласили, что Вадиму предстоит провести у подземников не меньше месяца. Но зато подземные жители обещали поставить его на ноги, а им Алексей верил больше, чем всем врачам страны, вместе взятым.
Оставив в покое телефон, Кобылин принялся собираться. Уложив в сумку спортивную форму и обувь, он оделся поприличнее и отправился в спортзал на другой конец города. Абонемент на занятия еще действовал, его Кобылин купил себе сам и старался не пропускать занятия даже тогда, когда тренировался дома. На стрельбища он ходить перестал. Военные игры его больше не привлекали, а тренировать стрельбу из пластмассовых пистолетиков — только руку портить. Правда, один из игроков все обещал провести Алексея в загадочный Бункер, где, по слухам, собирались мужики тертые, далеко не игруны, но Кобылин так и не сподобился выкроить для этого время. Сначала было много работы, а теперь и вовсе не с руки.
Тренировки заняли всю вторую половину дня. Алексей излишне не усердствовал, подходил к занятиям с холодной головой. После физических упражнений заглянул в соседний зал, к борцам. Борцы-вольники, уже заканчивающие дневную тренировку, встретили старого знакомого душевно и, как всегда, не отказались помочь. В качестве дружеской помощи двое невысоких крепышей мяли Кобылина, раскатывали по ковру. Тот и не пытался бороться с ними, лишь старался уворачиваться да уходить от захватов. Он знал, что оборотни во много раз сильнее человека, спасти в бою могла только ловкость. Вот Алексей и ловчил, как мог. Получалось лучше, чем раньше — к концу он загонял двух ребят до седьмого пота и, лишь когда устал сам, оказался на ковре.
