этого стоило всё это пройти! Не особо осознавая, что делает, Сареф вскинул руку и издал победный боевой клич! Он победил! Он смог! Он сделал всё, что захотел! И никто, абсолютно никто не смог ему помешать!
К его удивлению, этот клич охотно подхватили все вольные болельщики, так же восторженно крича, аплодируя и топая ногами. Мельком Сареф подумал, что в этом есть и некий политический момент. Ведь здесь и сейчас очередной раз Вольный Чемпион прошёл через все испытания и победил. И в очередной раз доказал, что кланы, конечно, богаты, сильны и могущественны… но порой для победы даже этого оказывается недостаточно. И, скосив глаза в сторону своих друзей, он уловил их взгляд… и понял, что не в состоянии описать все те тёплые чувства, что он сейчас к ним испытывал. Потому что, в отличие от остальных болельщиков, они поняли, что означает этот победный возглас Сарефа. Они поняли, что у него всё получилось.
Главы кланов потянулись вереницей вниз, чтобы пожать Сарефу руку. Обычно в этом случае приглашали выйти на поле семейство Чемпиона, но, поскольку в этот раз победил Вольный, то он очевидно не мог пригласить выйти на поле свою семью. Хотя… почему нет? Это будет отличный прощальный плевок прямо в хитрую и наглую рожу Адейро. Достойный заключительный аккорд его поражения.
— Одну минутку! — громко заявил он перед тем, как первый из глав протянул ему руку, — я прошу выйти и встать рядом со мной членов моей семьи!
С этими словами он указал в сторону Бреннера, Джаспера, Яники и Стива. Те на несколько секунд растерялись, но после, справившись с собой, поднялись и подошли к Сарефу, встав чуть поодаль и вежливо улыбаясь всем зрителям. Повернувшись к главам, Сареф с удовлетворением отметил, что Адейро, который в первые секунды после этих слов растерялся, сейчас буквально позеленел от злости. Он явно оценил этот финт, когда Сареф, в чьей фамилии неприкрыто фигурировали два клана, наглядно всем показал, кого на самом деле считает своей семьёй.
А потом пошли поздравления. Большинство глав Сареф пропускал мимо себя, не утруждаясь необходимостью слушать их. Из всех двадцати шести его интересовали только четверо.
Когда к нему подошёл Адейро, то, желая хоть как-то отыграться, схватил Сарефа за руку, явно рассчитывая сломать её племяннику. И тем больше было его удивление, когда Сареф крепко сжал её в ответ. После чего, аккуратно высвободив руку, продемонстрировал дяде Кольцо Силы на среднем пальце, едва удержав в себе желание его оттопырить.
— Кажется, теперь Силы достаточно. Не так ли, дядя? — едко спросил он. Адейро, понимая, что ещё немного — и он потеряет над собой контроль, лишь что-то неразборчиво прорычал себе под нос и поспешно удалился.
Когда руку ему пожимал мастер Ильмаррион, Сареф внимательно его оглядывал. И заметил, что левую руку глава Айон прячет в складках плаща, так, чтобы её нельзя было увидеть.
— Что? — с насмешливым сочувствием спросил Сареф, указывая на спрятанную руку, — всё ещё болит?
Ильмаррион с лёгким удивлением посмотрел на спрятанную руку, а потом снова на Сарефа. Стоило отдать ему должное: он владел собой куда лучше Адейро и явно не собирался демонстрировать на всю Арену злость от своего поражения.
— Поверь, Сареф, это ещё не всё, — мягко сказал он, отпуская руку Сарефа и уходя прочь. Следом за ним к нему подошёл глава Зинтерры.
— Это было совсем неплохо, — одобрительно сказал он, пожимая Сарефу руку. И, как и касание Ильмарриона, его прикосновение было очень горячим, на грани обжигающего, — не зря Сундарк тебя пропустил. И, раз уж ты наверняка общался с этим молодым человеком, — он кивнул в сторону Стива, — то должен знать, что мы силой никого не держим. Так что — ты бы заглянул к нам в гости хотя бы один раз? Вдруг всё будет не так уж и плохо?
Отпустив руку, он тоже отправился на своё место. Главы проходили и поздравляли его. Это длилось долго, но Сареф наслаждался каждой секундой этого триумфа. Это его победа. Законная, заслуженная, выстраданная. Он уже достиг того предела, которого достигают лишь единицы из десятков тысяч. И он поднимется ещё выше. Это всего лишь вопрос времени.
Последним, по праву хозяина Состязаний, его поздравлял Виктор Уайтхолл.
— Это всё было сильно и эффектно, парень, — сказал он, пожимая Сарефу руку, — но тебе не нужно было через всё это проходить. Сейчас ты этого не понимаешь — но однажды поймёшь, что боролся на самом деле не с теми.
— Я знаю, что вы очень дружны с Адейро, Виктор, — не выдержал Сареф, — но как ВЫ можете сейчас меня осуждать?! Вы сами когда-то были на этом месте! Вы сами когда-то точно так же боролись за то, что считали для себя важным! Или вы настолько обжились в кресле главы клана, что уже даже не помните, с чего когда-то начинали?!
При этих словах глаза Виктора на мгновение вспыхнули недобрым огнём. Но уже через мгновение он взял себя в руки и сказал:
— Возможно… Только Система знает, как на самом деле должно быть правильно. И всё, что ни делается — всё к лучшему. Что ж, Сареф, — Виктор скупо хлопнул его по плечу, — если считаешь, что лучше знаешь, что тебе нужно — желаю достичь этого и не разочароваться в конце пути. Удачи, Сареф Гайранос-Джеминид.
После этих слов он отправился прочь. И последние слова он явно сказал бессознательно, не особо думая, о чём говорит. Но что же случилось? Неужели его так больно ранили слова о том, с чего он когда-то начинал? Или… у него до сих пор остались нерешённые вопросы, связанные с тем временем? Разве что… ведь так ли уж зря Лина, проиграв ему, в качестве последнего слова умоляла его ни при каких обстоятельствах не искать Мимси? Или… впрочем, какая разница? Он не будет сегодня об этом думать! Сегодня он будет праздновать! И все, кто помог ему сюда прийти, разделят с ним его триумф.
— Бреннер, — мягко сказал он, повернувшись к гному, — нам нужно место, где мы сможем всё это отпраздновать. И куда поместимся и мы, и все стревлоги… если они, конечно, захотят.
— Я знаю такое место, — ухмыльнулся Бреннер, оценивая масштаб будущего праздника, — но удовольствие будет не из
