сам то?! Чудовище, девушек нельзя бить… — простонала Софиан, показав за спиной Петера Антону язык.
Внутри парня из-за ледяного гнева образовался маленький человечек, который начал умолять заткнуть Софиан рот и открыть именно сейчас Петеру глаза на правду, но гневный взгляд Петера показывал, что тот явно поверит Софиан, а не человеку, который недавно сбежал из его звездолета.
— Ты ненормальный? — злобно спросил Петер, — Ты в курсе, что тебе за это может сильно достаться? Зачем ты ударил мою принцессу?!
— Он не благодарен тебе за то спасение… — прошептала Софиан, — он должен быть наказан! Он не хочет, чтобы в Галактике возродилось Царство Аридверских, ему плевать, что ты спас ему жизнь! Наказание требуется немедленное!
«Скажи сейчас, скажи сейчас…» — умолял внутри юноши маленький человечек, который, скорее всего, являлся его совестью.
— Петер, не слушай эту предательницу! Софиан желает тебе смерти! Она не любит тебя, а использует! Она предана Эрамгедону! Пожалуйста, не убивай всю династию Поэмнов и Питша Уолтэра! Даже если их ненавидишь, то просто оставь их, но не иди завтра на церемонию коронации! Ты там погибнешь и вернешь силы Эрамгедону!
Глаза Петера опасно сузились, но маска гнева на лице сменилась маской удивления. Софиан злобно глянула на Антона и начала тараторить:
— Он больной! Он псих! Придумал какого-то Эрамгедона, лишь бы ты не выиграл войну! Слышал, что он сказал: оставь в покое тех людей, которые истребили всю твою семью! Да он явно им помогает, а не тебе! Он тебе не друг, плюс ко всему псих, который нуждается в лечении!
Антон был потрясен лицемерию Софиан. Уровень адреналина в его крови зашкаливал до предела. Дрожь охватила полностью, и парень крикнул голосом, схожим с голосом бездушной говорящей машины:
— ТЫ ЛЖЕШЬ! Петер, умоляю, не слушай ее, я могу объяснить причину, по которой сбежал. Вернее, не сбежал, а временно улетел…
Петер ласково поцеловал Софиан в красную щеку и поинтересовался, не болит ли. Девушка слабо кивнула, мол, болит. Он погладил ее по лицу, с любовью на нее глядя. Смотреть на это Антону было противно, зная, что Софиан предала Петера, что она за Эрамгедона, что она отдалась злодею… И Антон не выдержал мощи своей ярости:
— Петер, она не любит тебя! Она целовала твоего лучшего друга Хандагала! Она спала с ним на столе! Она изменница!
Софиан злобно нахмурилась, девушка была потрясена этим словам. Новая ложь вылезла из ее губ:
— Что?! Что ты несешь?! Я изменила Петеру с его лучшим другом? — последние слова она произнесла полушепотом.
Петер с любовью обнял Софиан и подарил Антону презрительный взгляд:
— Немедленно перед ней извиняйся. Ты оскорбил мою девушку и обвинил ее в том, чего не было! Как она могла целовать Ринчэна и спать с ним? — он слабо рассмеялся, глядя на Софиан. Софиан, посмотрев ему в глаза, тоже залилась смехом, — Ты вообще понимаешь, что несешь? — злобно посмотрел на Антона Петер, убрав с лица смех.
Ярость ослепляюще пульсировала под кожей и заставила Антона пронзительно завопить. Он задыхался, крича это:
— Я не буду перед ней извиняться! Эта стерва манипулирует твоими чувствами, как и твой лучший друг Хандагал! Поверь мне, Петер, я не вру, как бы ни звучало это безумно! Я могу тебе все объяснить, если эта дура оставит нас наедине!
И до парня только сейчас дошло, что зря он Софиан при Петере назвал дурой. Это слово вызвало в Петере такой гнев, и не будь здесь Софиан, то мятежник покалечил бы юношу до смерти. Он верил больше Софиан, девушка идеально сыграла свою роль, вместе с Эрамгедоном, и теперь Петер откажется слышать что-то плохое про них. И этим самым делал самому себе хуже…
— Принцесса моя, оставь нас наедине, — попросил Петер, взяв лицо Софиан в руки, как мяч, — я с этим ненормальным сейчас разберусь.
Сердце сильно забилось по ребрам. Антон не знал, что сейчас будет, но начал бояться за самого себя, ведь он прекрасно знал, каким бывает Петер в приступе ярости. А ведь недавно они хорошо друг с другом разговаривали, и не будь этого Эрамгедона в жизни Петера, его судьба повернулась более приятной стороной.
Петер на прощание поцеловал Софиан. По нему было видно, что он искренен с ней, предан ей, испытывал к ней сильные чувства.
"А эта стерва только радуется этому, вместе с мерзавцем Эрамгедоном…" — подумал юноша, смотря на пару разочарованным взглядом.
Софиан, хлопая ресницами, улыбнулась ему, кивнула и покинула отсек. Антон начал идти назад, к стене, когда Петер устремил на него недоуменный взгляд:
— Я требую от тебя немедленного объяснения! Зачем ты сбежал, зачем ударил мою милую, зачем ты обвинил мою девушку в предательстве, что ты мне в деревне хотел сказать и какого черта ты стал ближе к Королевству?!
«Сейчас идеальный момент ему все рассказать! У тебя получится! Сегодня же Петер выкинет Эрамгедона в открытый космос, а всех его тайных шпионов отдаст аборигенам…» — сказал внутренний голос, который не мог успокоить безумно натянутые обнаженные нервы.
— Я… пожалуйста, выслушай меня до конца! Я тебе сейчас все расскажу! Я тебе не враг, я друг, и хочу тебе помочь избежать завтра ужасной гибели. Если ты мне не поверишь, то завтра произойдет что-то очень ужасное. — возбужденно тараторил Антон.
— Например, то, что я стану царем Галактики? — хмуро сдвинул брови Петер, — По-твоему, это плохо?
— Н-нет… — Антон чувствовал, что трясся всем телом, — это наоборот: отлично! Только своей победой ты окажешь кое-кому медвежью услугу…
Мысли в голове путались. Антону хотелось начать с одного, но в итоге из-за сильного обжигающего холода по телу парень потерял нить мыслей и говорил о другом, но ему удалось рассказать Петеру о коварном злодее Эрамгедоне, и об его планах, которые осуществиться никогда не должны!
Взгляд Петера после рассказа был ошеломленным и недоверчивым. Сердце в груди юноши начало сумасшедше биться, ноги отнялись, но при этом дрожали. «Поверь мне, пожалуйста, поверь!» — в надежде думал он.
— Ты… ты реально ненормальный? — заговорил Петер после рассказа, — по-твоему, я такой дурак и поверю в эту чушь?! Мой лучший друг Ринчэн — мертв, а его телом изнутри управляет представитель первой цивилизации, который использовал меня, чтобы я выиграл войну, так как я являюсь последней печатью, которая вернет какую-то эру, так еще мой лучший друг целовал мою девушку и спал с нею, и она меня вовсе не любит? Ты кого за меня считаешь? Мало того, что я хотел дать тебе новую жизнь, а ты этого не оценил, мою любимую ударил, так
