— У меня? Команда? — усомнился Гош, карабкаясь через надолбы. — У меня пятнистая амнезия, вот что у меня точно есть. А команды не помню.
— Вспомнишь! — пообещал Родионов, поддерживая его под локоть. — Такое не забывается. Так, извини, теперь придется через танк…
Гош легко вспрыгнул на броню, миновал громадную башню и остановился на носу танка, одной рукой держась за ствол. Перед ним было залитое светом шоссе. И там стоял…
— Регуляторы, в седло-о!!! — заорал, надсаживаясь, какой-то смутно знакомый голос. — Капитан! Гошка-а!!!
Гош спустился на асфальт и медленными осторожными шагами пошел вперед, поедая глазами огромную боевую машину, которую совсем недавно видел — то ли во сне, то ли в короткой вспышке памяти. Никаких сомнений, это был «Тюльпан».
И четверо мужчин в черных комбинезонах что-то кричат непонятное, машут руками, улыбаются… Гош почувствовал, как шаги становятся все короче, потому что подгибаются ноги. А перед глазами плывут круги. Наверное, от яркого света. Чересчур яркого. Слишком.
— Я же вас не помню, ребята… — пробормотал Гош. — Я вас совершенно не помню…
— Гошка! — кто-то непомерно большой схватил его и так сжал в объятьях, что кости затрещали. — Гошка, родной! Ну, ты как?! С Женькой не встретился?! А?! Нет?! Она где-то здесь должна быть, мы найдем ее обязательно…
— Отдай капитана, зараза толстая! Гош, старина, неужели это ты?! Живой! — смуглый черноволосый парень мертвой хваткой вцепился в руку и заглянул в глаза.
— Зловещие Регуляторы возвращаются! Капитан… — невысокий крепкий мужчина с простым и открытым лицом четким движением отдает честь и тут же принимается хохотать.
— Здравствуй. Ну, почти все в сборе! — еще один парень без особых примет, только взгляд натуру выдает — острый, умный, бесстрашный.
Гош крепко зажмурился, стараясь понять, что с ним происходит. Голова будто взрывалась изнутри.
— Ненормальный, ты куда из города делся?!..
— Женька, понимаешь, чуть грыжу не нажила, пока нас до Тулы доперла, и тут на тебе!..
— Вообще-то, Дымов, сволочь ты порядочная. Если проснулся раньше всех, мог бы не растворяться в пространстве, а за бутылкой сбегать…
— Откуда ты знаешь, может, он и побежал, только остановиться не сумел!
— Да ладно, Регуляторы, перестаньте! На нем же лица нет!
— Эй, Гош! Очнись! Мужики, да что это с ним?!
Медленно, очень медленно Гош закатил глаза и повалился вперед, прямо Большому в руки.
— Аптечку! — крикнул заставе Родионов, все это время стоявший рядом и с умилением наблюдавший за сценой встречи. — Эй, там! Чего-нибудь! Человеку плохо!
Регуляторы уже тащили Гоша к спрятавшимся за кормой миномета джипам. Точнее, Большой его нес, а остальные так, придерживали.
— Не надо аптечку! — бросил через плечо Олег. — У нас есть. И вообще, мы его коньячком…
— Вы это, мужики… — нерешительно сказал Родионов. — Может, встанете тогда на ночь тут, в отстойнике? А я вам Гошкин «Хаммер» выгоню. Чтобы уж вместе.
От суетящейся компании отделился Цыган и вернулся назад.
— Слушай, — тихонько сказал он Родионову. — Строго между нами. Здорово Гош успел дров наломать? Или так, простительно?
Родионов поперхнулся. Видно было, что Цыган не шутит, а на самом деле интересуется, много ли Гош в Москве набезобразничал.
— Да нормально… Жертв и разрушений нет, — выдавил он. — А что?
— Ну и слава Богу. Понимаешь, мы в конце прошлого лета ехали в Тулу. И по пути заснули все. Только девчонка одна с нами была, вот ей и удалось нас до города довезти. А очнулись мы более или менее только сейчас, но все в пределах Тулы, не разбежались за зиму. И с очень хорошей памятью. Тут же вспомнили друг друга и бросились на поиски. Все нашлись, а Гошка пропал. Исчез бесследно. Вот мы и…
— Гошка зато тут возникал, — сообщил Родионов. — На протяжении нескольких месяцев. И как раз очень старался наломать дров. Приезжал, стрелял, ругался матом. Если бы не Борис, давно бы шлепнули. Потом он исчез, а возник только вчера и сказал, что месяц назад проснулся. Тихий был и скромный. Так, напугал кое-кого, но без кровопускания. Зато успел завести собаку. Кстати, она у него в машине сидит.
— Ладно, — кивнул Цыган. — Не нравится мне этот его обморок, но будем надеяться… Давай, гони сюда его «Хаммер» вместе с собакой. А утро вечера мудренее. Нам еще Женьку искать, она тут рыщет где-то по его душу, неугомонная. Вперед рванула, не дождалась. Не видел рыжую такую на коне? Амазонку со снайперской винтовкой?
— Не-а, — помотал головой Родионов. И улыбнулся.
— Ты чего? — прищурился Цыган.
— Любен! — крикнули ему из-за миномета. — Откачали, кажется!
— Иди, — кивнул Родионов. — Иди к нему. А я так… Ничего. Хорошая команда у вас. Аж завидно.
— Хочешь — смейся, хочешь — нет, дружба в боях закалилась, — гордо сказал Цыган. — Ну, до утра. Встретишь нашу рыжую, не пугайся, она на самом деле золотая.
— Мне своя нужна, — тихо произнес Родионов. — Единственная. Тьфу! Валите в отстойник, сейчас подгоню машину. Собаку только не обижайте.
— Ты говоришь так, будто Гош умер, — заметил Цыган. — Оклемается, сам займется своей псиной.
— Он теперь уйдет с вами, — сказал Родионов еще тише.
— Ну… На какое-то время мы бы хотели тут задержаться.
— Но потом-то он все равно уйдет.
— Если Гошка решит, что это правильно, ты сможешь пойти с нами.
— А-а!.. — Родионов как-то скованно махнул рукой, повернулся и зашагал в город. Цыган побежал к миномету.
Гош, бледный и взъерошенный, сидел в «Лендровере». Олег массировал ему виски и приговаривал: «Ну вот и все, уже все прошло, мы тебя сейчас уложим баиньки, и утром ты будешь как новенький, сейчас приедет твоя машинка…».
«И придет твоя собачка», — чуть было не ляпнул Цыган, но решил на всякий случай повременить. И угадал.
Гош повел глазами в его сторону и вздохнул.
— Простите, ребята, — через силу прошептал он. — Понятия не имею, что со мной такое. Устал я. Жутко устал. Как во сне. Туман сплошной. Цыганище, ты покомандуй тут… Обеспечь. Слушай, где это мы? Как нас сюда занесло? Это что, опять Москва?… Зачем? Все, сломался. Устал. Олег, хватит, оставь меня в покое, ради Бога… Ничего не понимаю. Слушайте, на самом деле, я посплю немного, ладно? Вот прямо здесь и посплю…
— Спи, братишка, — мягко улыбнулся Цыган. — Но чур, только до утра. Не больше.
— Ага, — кивнул Гош.
Уронил голову на грудь и мгновенно заснул.
На этот раз — только до утра.
Москва 1998.
