– Ну как, – бросился я ему навстречу, – отыскал?
– Как бы не так! – раздраженно швырнул Михаил мокрое полотенце на спинку одного из стульев. – Ничего похожего не обнаружил. Только все ноги посбивал на этих чертовых буреломах! Гадство. Йода у нас случайно нет?
– А ты со всех сторон встречающиеся камни осматривал? – подсел я к нему.
– Да вроде бы со всех… Все тамошние булыжники практически одинаковы по цвету, и, к несчастью, их оказалось достаточно много. Похоже, их кто-то специально перетащил в определенные места. Во всяком случае, у меня создалось впечатление, что в одних местах камней много, просто уйма, а в других… вообще ни одного.
– Тогда тухлы наши дела, – спохватился я, пододвигая ему тарелку с супом. – Но ничего. Отдохни, покушай, потом подумаем, как действовать дальше.
Михаил жадно принялся за еду, а я смотрел на него и думал, как сильно меняет человека неудача. Еще несколько часов назад он был полон энтузиазма, не находил себе места от неуемного желания начать поиски. А теперь передо мной сидел поникший, измученный человек, механически пережевывающий предложенную ему пищу. Чтобы как-то развеять его мрачные думы, я принялся рассказывать о результатах наших поисков. Однако добился прямо противоположного результата. Воркунов еще больше помрачнел и с раздражением отодвинул тарелку в сторону.
– Ты что, – обратился он в мою сторону, – считаешь, что этот, как его там, пан Болек-Лелек и в самом деле француз? Ну это уже полный бред! Что французу делать в глухой белорусской провинции? Да еще со столь явным российским прононсом? Это просто дурацкое совпадение. Вспомни историю! Ведь поляки издавна обожали подражать французам.
Они вечно набивались к ним в непрошенные родственники. Это же известно. Ну и почему такого поляка во время войны не могло занести сюда? Запросто могло. И его сыну достались по наследству и дом, и фамилия! Что же тут необычного?
– А не могло случиться так, что его родственники имели какое-то отношение к кассе маршала Удино?
– Хочешь сказать, – издевательски хмыкнул Михаил, – что наш бородач сидит здесь специально и стережет клад своего прапрадедушки?
– Ну-у, пусть не стережет…
– Что же тогда? Если знаешь, где лежит золотишко, то его надо поскорее вытащить и запродать. А сидеть и ждать? Чего?…
– Возможно, – принялся фантазировать я, – его отец знал лишь часть кладоискательской истории. И, соответственно, сын тоже не может добраться до бочонков. К тому же местность была кем-то специально изменена. Ты ведь, кстати сказать, тоже не обнаружил меченый валун!
– Все равно картинки не получается, – замотал головой Михаил. – Тут либо все известно, либо ничего. Мы тоже ничего толком не знали, пока вы с Сандрин не обнаружили альбом Анны Николаевны. Но если бы кто-то добрался до этого рисунка раньше, то просто-напросто унес бы его с собой. И вам бы с этой тощей француженкой ничего не досталось…
Хлопнула дверь, и в помещение кухни поднялась Сандрин.
– Как вам наш суптчик? – подсела она ближе к Михаилу. – И как прошли поиски?
– Суп вполне приличный* – искоса зыркнул он на нее, – а поиски пока не дали результата. Про камень можешь даже и не спрашивать, мне он не попался.
– Завтра пойдем искать все вместе, – решительно вздернула та подбородок, – прямо с утра.
– Только надо взять с собой длинную веревку, – несколько оживился от ее присутствия Воркунов. – Без нее невозможно маркировать проверенное пространство, – пояснил он в ответ на наши непонимающие взгляды, – а иначе начинаешь путаться в трех соснах.
– Разве там только три сосны? – удивленно переспросила Сандрин.
– Это выражение такое, – пояснил я, – чисто российское. Определенный намек на трудность в ориентировке где-либо.
– О, это прямо про меня сказано, – смущенно улыбнулась девушка. – Я только в городе и умею ориентироваться. Так что вы завтра за мной присматривайте, иначе мигом потеряюсь.
– Ничего, на острове ты точно не заблудишься, – успокоительно потрепал я ее за плечо. – Если увидишь воду, тут же поворачивай в обратную сторону.
Глава двадцать вторая
В ДВУХ ШАГАХ ОТ БОЧОНКОВ
Вечером было решено отдохнуть и прогуляться по окрестностям. В половине шестого мы покинули дом и, добросовестно изображая отдыхающих, двинулись по направлению к деревне. Все же нужно было хотя бы приблизительно ознакомиться с местами, где мы оказались. Но сама деревня Местечко нас откровенно разочаровала. Только разноцветная красота осенней природы скрашивала впечатление от этого крайне убогого и словно бы всеми забытого места. Старые деревянные домишки, равно как и ограждавшие их покосившиеся заборы, однозначно указывали на то, что ее жители давно махнули рукой на собственную судьбу.
Дойдя до конца дороги, мы свернули налево, в направлении подходящего с восточной стороны перелеска. Постепенно извилистый проселок увел нас от обжитых мест в совершенно глухую местность. Солнце подсвечивало нас сзади, и мы медленно брели по песку, наступая на свои постоянно удлиняющиеся тени. Сандрин, как бы давая понять, что мы есть нечто целое, взяла нас под руки, связав тем самым в одну внешне дружную компанию.
– Что будем делать, если и завтра ничего не найдем? – не выдержав долгого молчания, поинтересовался Воркунов. – Поедем домой или будем искать до победного конца?
– Если не найдем, то действительно придется сматывать удочки, – неохотно подтвердил я.
если найдем, – подзадорила нас Сандрин, – тоже смотаем?
– Еще чего! – мигом взбодрился Михаил. – Непременно попробуем откопать и вывезти!
– Вы же хвалились, что у вас есть какой-то прибор для поисков металла, – повернулась теперь Сандрин в мою сторону. – Что же вы не взяли его с собой? И как же теперь вести поиски без него?
– В принципе, мы планировали его захватить, – бросил я уничтожающий взгляд на конфузливо отвернувшегося Михаила. – Но, видишь ли, дело в том, что он очень громоздкий. С такой штукой мы сразу же обозначили бы свои намерения. А привлекать к себе внимание вовсе не входило в наши планы. Так что мы посоветовались и посчитали его присутствие излишним.
– Во всяком случае, на первом этапе, – как ни в чем ни бывало, вставил Воркунов. – Если же по подсказке с портрета нам ничего откопать не удастся, то тогда мы, конечно… привезем его… в следующий раз…
– Но надеюсь, – постарался я перехватить нить столь неприятной беседы, -мы и так разберемся. Лишь бы тот камень найти поскорее…
– Надо решить, как потом все найденное повезем, – озабоченно проговорил Михаил. – Все же полтораста килограммов – вес очень солидный. Если загрузим монеты в маленькую двухвесельную лодку и вдобавок сядем в нее сами, то она попросту пойдет на дно!
