– Информацию выдает не Олег, – наконец медленно проговорил Борода. – Ты знаешь, что она поступает от информаторов, аналитиков, дозорных и черт знает еще от кого.
– Но охотникам ее передает Олег?
– Да, – неохотно признал Гриша. – Но тут такой момент. Если бы Олег подставил Фродо и Сэма, он тебя на пушечный выстрел не подпустил бы к Двум Нулям. Больше того, вряд ли бы протянул так долго, если бы ты был неугодным свидетелем. Отправили бы тебя домой, а через месяцок траванулся бы ты паленой водярой. Сгинул бы в своей квартирке, никто следов бы не нашел, да копать бы не стали.
Кобылин поежился – вспомнил, как тогда, передавая чемодан Грише в машину, все ждал выстрела. Действительно – один выстрел, и все проблемы решены.
– Да, тут не сходится, – признал он. – Но сомнения остаются, верно?
– Верно, – согласился Борода. – Ложечки, положим, нашли, но осадочек остался. Но к Олегу могла поступить паленая информация. Его могли ввести в заблуждение. Или у Фродо с Сэмом действительно мог быть черный день.
– Надо разобраться, – сказал Кобылин. – Слишком много неясностей. И надо подумать, как решить проблему с оборотнями.
Борода молча кивнул и одним глотком допил остатки чая. Потом завозился, поднимаясь из-за стола.
– Я пойду, – сказал он. – Надо узнать, откуда взялась информация о том торговом центре.
– И постарайся узнать насчет чемоданчика, – попросил Кобылин. – Если это пустышка, то тут совсем другое дело. Если нет, то надо понять, почему так разозлились оборотни.
– Постараюсь, – пообещал Борода. – Ты вот что, друг Кобылин…
Достав из одного из многочисленных карманов жилета ручку, Григорий наклонился над столом и написал на бумажной салфетке номер телефона.
– Это что? – спросил Алексей, принимая салфетку из рук напарника.
– Моя левая мобила, – пояснил Григорий. – Для срочной связи. Если что случится, звони. Но учти, только в крайнем случае и только чтобы связаться. Ничего по этому телефону обсуждать не нужно. Понял?
– Понял, – отозвался Кобылин, пряча бумажку в карман.
Борода подхватил свою неказистую трость и заковылял в коридор.
– Ты сам-то как? – спохватился Алексей, чувствуя себя виноватым. – Как нога?
– Хреново, – буркнул Борода. – Нужна операция на суставе. Я думал лечь в больницу, уже сегодня. Теперь придется повременить.
– Вот черт, – расстроился Кобылин. – Гриш, ты прости, что я на тебя это все вывалил. Просто больше не к кому обратиться…
– Да слава богу, что на меня, а не на Олега, – отозвался Борода, надевая куртку. – Ты, главное, сейчас дров не наломай. Затаись. Не мечись по городу.
– Затаюсь, – пообещал Алекс. – Пока ты не разберешься с этой информацией, ничего не буду делать. Да и в голову ничего не приходит, остается только ждать.
– Вот и жди, – посоветовал Борода. – И чтобы без глупостей, ладно? Хватит уже смертей. Я тебе сам позвоню, если что-то узнаю. Все, салют.
Кобылин закрыл дверь за Григорием, потом вышел на кухню и стал у окна. Он видел, как Борода вышел из подъезда и направился к своей «шестерке», припаркованной у соседнего дома. Наблюдая за тем, как напарник неловко забирается в машину, Алексей ощутил укол совести – это надо же, в самом деле, так озадачить больного человека. Грише надо лечиться, а не заниматься расследованиями.
Наконец белая «шестерка» тронулась с места и, порыкивая движком, скрылась за поворотом. Только после этого Кобылин отошел от окна и начал убирать со стола. Нужно было вымыть посуду. Прибраться в доме. Посмотреть видео. И ждать.
* * *
За ночь Кобылин совершенно измучился. Ворочался с боку на бок полночи – сон не шел, в голове вертелись обрывки предположений о планах оборотней, одно чудней другого. Хотелось действовать. Алексей чувствовал, что время уходит. Утекает по капле, сочится речным песком сквозь пальцы, бежит, летит, мчится. И он бесился оттого, что не мог ничего сделать.
Лишь ближе к утру забылся тревожным сном. Не выспался. Встал, долго болтался по дому, не зная, чем заняться. Потом, поймав себя на мысли, что готов взять оружие и очертя голову броситься на розыски оборотней, просто сел и полчаса сидел на полу, не думая ни о чем. Взяв себя в руки, Кобылин принял контрастный душ, чисто выбрился, позавтракал и занялся домашним хозяйством. Неторопливо и аккуратно перебрал залежи старой одежды, что на время ремонта были свалены в картонную коробку и спрятаны в шкаф. Рассортировав обноски и определив большинство из них в мусорное ведро, Алексей занялся обувью, оставив разбор старых бумаг на потом.
К десяти вся работа в доме кончилась. Алексей вытащил из шкафа купленный еще в прошлом месяце дисковый телефон и сменил свой старый домашний аппарат на новый. Задумчиво постучал по рычажку, дождался гудка. Весь процесс установки занял минут десять, и все, как назло, работало идеально. Постояв над телефоном, Кобылин медленно набрал знакомый номер. Выслушав длинные гудки, положил трубку.
Вадима по-прежнему не было дома. После того как его ранили оборотни – там, в лабиринте подземников, – Алексей старался не терять из виду проводника. Подземники обещали его вылечить, не дать превратиться в оборотня. И сдержали свое обещание. Через неделю Вадим вернулся домой – еле живой, ослабевший, но так и не обросший шерстью. Алексей иногда позванивал новому знакомому, проверял, как он там. На долгие беседы Вадима не хватало, силы еще не вернулись к нему, да и раны давали себя знать. Тем не менее и проводник был рад, что его не забывают, и Алексей чувствовал себя не таким виноватым. А пару недель назад Вадим сказал, что ему придется вернуться к подземникам. Появились осложнения, и Алексей догадывался, какого плана. Вряд ли поднялось давление или воспалилась старая царапина. Последние известия о судьбе проводника, что принес в контору всезнающий Гриша, гласили, что Вадиму предстоит провести у подземников не меньше месяца. Но зато подземные жители обещали поставить его на ноги, а им Алексей верил больше, чем всем врачам страны, вместе взятым.
Оставив в покое телефон, Кобылин принялся собираться. Уложив в сумку спортивную форму и обувь, он оделся поприличнее и отправился в спортзал на другой конец города. Абонемент на занятия еще действовал, его Кобылин купил себе сам и старался не пропускать занятия даже тогда, когда тренировался дома. На стрельбища он ходить перестал. Военные игры его больше не привлекали, а тренировать стрельбу из пластмассовых пистолетиков – только руку портить. Правда, один из игроков все обещал провести Алексея в загадочный Бункер, где, по слухам, собирались мужики тертые, далеко не игруны, но Кобылин так и не сподобился выкроить для этого время. Сначала было много работы, а теперь и вовсе не с руки.
