Единственное, что они не учли, так это возможность нападения изнутри их же собственной крепости. МакКолл открыл огонь из Gauss Rifle в спину вражескому «Vindicator'у». Мех неуклюже развернулся и попал под залп ракет от карверовского Derwish'а, который только что подошел на помощь майору.
«Hatchetman» обошел подбитый Vindicator и устремился к МакКоллу. Бледно-серый мех явно был совсем новый, даже не покрашенный. Он поднял правую руку, на конце которой располагался огромный топор, способный пробить любую броню. Вражеский пилот явно хотел навязать ближний бой, и МакКолл понял, что боезапас у этого меха на исходе.
— Йе, — усмехнулся Макколл, — ну, иди сюда, иди, безмозглый идиот!
Он перевел дуло протонной пушки на новую мишень, затем, когда запульсировало алое колечко, нажал на спуск, потом еще раз и еще. К его удивлению, все три сгустка без всяких заметных усилий пробили корпус «Hatchetman’а» и ударили в следующего робота. В корпусе же этого металлического громилы, вооруженного секирой, появились три сквозных отверстия размером с человеческую голову. Он по-прежнему не спеша подбирался к «Highlander’у». Майор тщательно прицелился и дал залп из всех видов оружия: шесть неуправляемых ракетных снарядов, двенадцать управляемых, лазерный луч из орудия, установленного в груди «Highlander’а»…
Что, достаточно? На мгновение вражеский робот охватило вспышками пламени. По коридору прокатился громовой раскат. Противник замер на полшаге, затем пошатнулся. Пилот успел даже вскинуть руку с секирой к потолку — лезвие высекло из потолочной обшивки множество искр, но в следующую секунду машину повело назад, и она с ужасным грохотом опрокинулась на спину. Тут же из обширных проломов в корпусе повалил дым.
Карвер на своем «Dervish’е» тем временем продолжал осыпать «Vindicator’а» и вышедшего из-за его спины «Urbanmech» градом неуправляемых снарядов. «Urbanmech» представлял собой совсем не похожую на человеческую фигуру конструкцию. Малого роста, вытянутый в ширину, он был приспособлен для боев в черте города. Оба вражеских робота уже были покрыты многочисленными ранами — «Vindicator» вообще находился при последнем издыхании. Последним защитником баррикады оказалась «Cicada», сорокатонный разведывательный робот CDA-2A, который славился своей скоростью и был незаменим на ровной и слегка всхолмленной местности.
Здесь, в туннеле, у него не было никаких шансов против четырех роботов.
К тому же он уже был поврежден огнем с внешней стороны. По нему ударила Кейтлин. После первого же залпа неуправляемых ракетных снарядов он опрокинулся на спину и бессильно принялся царапать воздух когтистыми лапами.
Однако «Vindicator» и «Urbanmech» не собирались сдаваться. Оба робота, прикрываясь дымом, старались занять выгодные позиции для стрельбы. В это время ошеломляющей силы взрыв раскидал их в разные стороны. Стоявшая под углом металлическая створка треснула и развалилась. В проеме появился «JagerMech» капитана Дениса, командира третьей роты. Этот робот был новейшей конструкции, вооруженный счетверенной автоматической пушкой — по два ствола в каждой руке. Робот, громыхая и разбрасывая ногами обломки, вошел в туннель, броня на груди после попаданий снарядов была испещрена кавернами. Первым делом он приблизился к «Vindicator’у» и принялся долбить его кулаком правой руки. Двух ударов хватило, чтобы смять корпус. Потом он принялся за «Urbanmech» — тот сразу загорелся, а лежавший на спине «Vindicator» поднял лапы, сигнализируя, что сдается.
— Добрро пожаловать на «Дефианс Индастрриз», капитан, — сказал в микрофон Маккол.
— Простите за задержку, майор, — ответил по радиану связи капитан третьей роты. — Какая-то сволочь обнаружила нас на подходе и подняла тревогу.
— Ладно, собиррайте своих рребят и следуйте за мной. Действуйте по утверржденному плану. Обрратите внимание на многочисленные входные дверри, поставьте возле них караулы. Всех впускать, никого не выпускать. На огонь немедленно отвечать огнем.
— Так точно! Сдается мне, что здесь будет чертовски горячо, майор.
Только успевай поворачиваться…
— В твоих словах, паррень, есть ррезон, но я надеюсь, ты не отчаиваешься?
— Что вы, майор, самое интересное только начинается.
— Пррекррасно.
Маккол повернул машину и отвел ее в глубину темного коридора. Машины третьей роты цепочкой входили в туннель, по бокам продвигались одетые в броню пехотинцы.
Теперь все зависит от того, как скоро Гарет сумеет организовать штурм завода и насколько хватит сил у Легиона.
«Действительно, — усмехнулся майор Маккол, — самое интересное только начинается».
Борт космического челнока «Европа»
(курс на стартовую точку надира)
Система Геспериды II, Ранешир
Лиранское Содружество
12:45 часов по местному времени
21 декабря 3057 года
Наконец, наконец перегрузка исчезла. Грейсон помотал головой и подивился неожиданному наступлению невесомости. Он глубоко вздохнул и моргнул, чтобы избавиться от пятен, все еще мелькавших перед глазами. Восемь дней он провел в пртивоперегрузочном кресле, ощущая на себе вес по меньшей мере пяти людей такого же телосложения, и этого ему вполне хватило, даже более чем.
Правда, за эти восемь дней изредка случались короткие перерывы. Иначе было просто невозможно одолеть повышенную силу тяжести — для приема пищи, например. В условиях пяти «джи» всякие отправления человеческого организма были небезопасны. Попить нормально и то было невозможно.
Молодой человек, прикинул Грейсон, может, в конце концов, справиться с этим. Может привыкнуть, но если, не дай бог, он свалится откуда-нибудь, то перелом обеспечен. Хорошо, если отделается только сломанной конечностью или ребрами. А если повредит позвоночник? Для сорокашестилетнего мужчины подобное путешествие смерти подобно — сразу обостряется всякая хворь, в организме начинает происходить черт знает что. Даже 1, 34 «же» на Гесперидах он переносил с трудом — хотя пытался этаким бодрячком ходить в туалет или есть что-либо твердое. Жареный бифштекс, например. Здесь же, на «Европе», все это приходилось проделывать в редкие минуты отдыха, а питаться одной манной кашей и соками.
Скоро кое-как освоился — занялся аутотренингом. Хотя кого здесь надо убеждать? Подобное ускорение — необходимость, а не блажь. Он и бороду не брил, теперь вон какая лопата выросла. Грейсон помассировал кожу вокруг глаз. Нос заложен, отек, в конечностях покалывает от застоя крови, внутренности ноют.
Наконец и Дюпре ожил, принялся безуспешно нащупывать пряжки пристегивающих ремней.
— Никак не ожидал… — едва шевеля языком, выговорил он. Неожиданно его лицо скривилось от боли, он громко застонал, замер, больше не пытался ни говорить, ни вертеть головой.
