место. Там, среди людей, он готов был.
Но не здесь…
— Потому что система меня не примет. Управлять ею на начальных этапах должна самостоятельная личность, но не копия… это потом ты сможешь передать права и то не все, ограниченные. Я же, несмотря на то, что оригинал мой давно уже мертв, все одно остаюсь копией. И метки этого системе видны, — Маска произнесла это с горечью. — Таковы были правила. И для этого места они не изменились.
Странно как…
— Ты жалеешь меня, человек?
— Как ты…
— Система считывает и эмоциональные колебания. Она пока подстраивается под тебя, а я могу отслеживать параметры. Только отслеживать, без права влиять на них. Почему ты жалеешь меня, человек?
— Не знаю, — честно ответил Верховный. — Возможно, потому, почему жалею и Акти. Он раб… и рабом останется, если я не дам ему свободу. А я могу. Ему. Но не тебе, как понимаю?
— Пожалуй. Хотя… тут не совсем верно. Я свободен в своих деяних. И в мыслях. И в поступках. До определенного момента.
— Все люди свободны в своих мыслях и поступках до определенного момента, — усмехнулся Верховный. — И в этом ты ничем не отличаешься… ты вовсе, поверь, ничем не отличаешься от прочих.
— Не скажу, что меня это успокаивает. Мне бы хотелось отличаться. Но я отдаю себе отчет, что это желание странно и нелогично. Впрочем, это не имеет отношения к тому, что необходимо сделать… сосредоточься. Базовые системы работают, но тебе необходимо слегка скорректировать эту работу. Для начала — перенаправь потоки энергии…
— Как?
— Силой воли.
— Люди…
— К людям ты выйдешь, — пообещал Маска. — Но чуть позже. Медицинская капсула дает благоприятный прогноз, но ей нужно время… кстати, о людях… у меня есть одна мысль, но сначала все же давай с потоками разберемся…
Это оказалось несложно.
Верховный видел, как реки силы текут по руслам, проложенным Древними в камне. И направлял их… вниз, туда, где грохотали ожившие механизмы, столь сложные, что разум его отказывался воспринимать их, хотя Верховный чувствовал, что пожелай он, и это знание ему откроется.
Но пока…
Он лишь коснулся механизмов, приведя к жизни иные, мелкие и суетливые, которые расползлись, подобно паукам, спеша окутать гигантов полупрозрачными сетями силы. И проникли внутрь, глубже, исправляя и излечивая невидимые глазу раны.
Отчего шум и грохот становились все тише и тише.
А потоки силы — ровнее.
Он направил их вниз, заставив реки раскрыться и наполнить водой все бассейны, а не только те, что на верхнем уровне. Людей будет много. И надо готовиться к их появлению. Края подземных озер вспыхнули синим светом. А следом из стен, словно из нор, возникли новые механизмы.
Сколько их…
Множество.
Одни спешили добавлять что-то в воду, другие грели её, третьи… и снова же, стоило Верховному захотеть, и пред ним раскрывалась суть каждого механизма. Он бы мог и вникнуть в устройство. Уничтожить. Умножить… странная власть.
Подобной, пожалуй, и сам Император не обладал. И она пугала. Но в то же время…
— У тебя отлично получается. Теперь надо перевести уровни с минус тридцатого по минус десятый в режим ожидания. Людей пока немного, но, думаю, они появятся… тогда и начнешь открывать. Людей сели компактно, так, чтобы легче было управлять.
Маска и вправду была рядом. Направляя. Помогая. И пожалуй, без нее Верховный бы не справился. Точнее не сразу, далеко не сразу…
— Теперь стоит открыть ворота, думаю, первые, они ближе всего к поверхности. И еще… пока в физическом обличье ты выйти не сможешь, но вот создать устойчивую инфорграмму вполне реально.
И перед внутренним взором пронеслась информация.
Выйти к людям в призрачном обличье?
— Можно будет добавить чего-нибудь этакого… скажем… огня или образ над головой… в библиотеке должна бы сохраниться подходящая визуализация…
Крылатый змей.
Такой, каким Верховный видел его в те мгновенья, когда первый луч солнца касался земли. Благословенный и ужасный. Пожирающий сердца и заслоняющий землю от мрака ночи.
Освободитель.
И…
— Божественный символ? Пожалуй, тут ты прав, — согласилась Маска. — Это будет очень даже к месту. И мальчишку возьми с собой. Кстати, на нем и попробуй.
— Как я… буду здесь и там?
— Связь. Физически ты будешь находиться здесь, но пространство вокруг пирамиды насыщено энергией, что в свою очередь открывает неплохие возможности… та же визуализация будет работать и, надеюсь, без сбоев.
Без сбоев не получилось.
Верховный честно пытался воплотить себя, но раз за разом из света складывалась нелепая фигурка, которой не доставало ни величия, ни внушительности.
Разве он на самом деле… таков?
— Система берет за основу последние параметры, — ответила на вопрос Маска.
Значит, на самом деле.
Слаб.
Стар до того, что тело сгибается на одну сторону. И лишь посох удерживает от того, чтобы вовсе не сложиться пополам. Его кожа, пусть и золотая, сияющая по желанию Маски, все одно изрезана морщинами. Она слишком велика, эта кожа, для тщедушного тела. А потому образует множество складок над запястьями и ступнями.
Она обвисает на шее зобом.
И обтягивает раздутую грудную клетку со впалым животом.
— Можно, конечно, скорректировать… но не стоит. Люди должны узнать тебя. Хотя… может, есть какое облачение? Из особо торжественных? Если есть, то вспомни.
Верховный вновь подчинился. И фигура послушно облачилась в драгоценные одежды. Верховный едва ли не ощутил знакомую тяжесть на призрачных своих плечах.
— А вот эта штука на голове особенно хороша…
И вправду, несуразность человеческой фигуры сменилась каким-то подобием… величия? Чего-то вроде…
— Посох нужен иной… и сияние… пожалуй, не столь ослепительное. Змей над головой… мальчишку позови.
— Акти! — фигура обрела голос и это был голос Верховного. — Держись подле.
Раб молча склонился.
Надо будет сказать, что Верховный дарует ему свободу. Пред свидетелями. Просто… на всякий случай. А то нехорошо получилось бы, если бы он все-таки умер.
— Теперь открывай врата…
С той стороны это выглядело жутковато. Благо, теперь Верховный получил возможность обозревать все, что происходит вовне пирамиды. Механизмы Древних обладали воистину удивительными возможностями.
Так что…
Земля содрогнулась и разверзлась, явив черный провал, у порога которого возникла сияющая фигура. Тотчас над головой её вспыхнул огненный венец. И пламя расползлось, легло на плечи ярким плащом. Люди, узрев такое, вскочили.
И воины встали рядом, желая заслонить Императрицу.
— Я не желаю зла, — сказал Верховный, и
