— Это очередная секта?
— Нет. Скорее зарождающийся религиозный культ, поскольку император их не угнетает, и они никому ничего плохого не делают. Короче, неважно это. Нам с тобой без разницы.
— Да, пожалуй. Слушай, Васильев, а ты, когда меня пред светлые очи императора доставишь, чем займешься?
— Как это чем!? — он удивился. — Конечно, с тобой останусь. Помогу тебе дружину собрать и освоиться. Погуляем по столице, местным франтам морды бить будем. Потом в войска смотаемся или на курорт куда-нибудь, а затем станем думать, куда твои силы и умения приложить, чтобы не киснуть. Нормально?
— По крайней мере, неплохо. А у меня что, еще и дружина своя будет?
— Само собой. Ты разве про имперскую военную систему не знаешь? Эх, ты! А еще выпускник военного училища.
— Да ладно тебе, я же недоучка. Про НРИ я кое-что знаю, но знания у меня неполные. Так что там с дружиной?
— Вооруженные силы Ново-Росской империи состоят из нескольких частей, которые дополняют одна другую. Во-первых, есть императорские войска: Гвардия, Военно-Космические Силы (ВКС) и Военно-Планетарные Силы (ВПС). Во-вторых, имеются территориальные войска, которые подчиняются Генштабу. В-третьих, в империи немало наемников. В-четвертых, свои небольшие полицейские армии имеет СИБ и МВД. Ну и, в-пятых, есть дружины аристократов. Про первые четыре составные части тебе объяснять не надо, а с дружинами все просто. Это частные охранные отряды. Как правило, в них не более сотни бойцов с легким стрелковым вооружением и парализаторами. Но в крупных кланах дружины сильные и они имеют свои космические корабли. У тех же Харфагеров, твоих родственников, в дружине около трех тысяч человек, как правило, ветераны, которые служили под командованием принца Андрея, знатного вояки. А помимо того у них три старых списанных эсминца и переделанный в авианосец контейнеровоз с полусотней аэрокосмических истребителей и штурмовиков на борту.
— А император не опасается, что аристократы могут ударить ему в спину или станут настолько сильны, что сместят его?
— У нашего Серого Льва настолько хорошие спецслужбы, что любого, кто против государя плохое задумает, они уничтожат еще на взлете. Но обычно они до крови не опускаются, не те времена, легче и проще стравливать противников императора между собой, а потом добивать ослабевшего в борьбе.
— Хитро работают.
— А ты что думал, все просто так? Э-э-э, нет, Тор. За нами опыт тысячелетий, и не надо придумывать ничего нового. Просто бери наработки, которые еще на матушке-Земле умные люди использовали, и применяй без стеснения.
— Значит, говоришь, в империи скучно не будет?
— Нет, — Васильева пробило на разговор и понесло, наверное, от избытка чувств. — В империи хорошо, самое место для таких как ты, молодых и жаждущих подъема богатых и здоровых парней с хорошей родословной. Хочешь, воюй с инопланетянами. Хочешь, снаряжай экспедиции в неизведанный космос. Хочешь, торгуй или строй заводы. Весь мир перед тобой. Да-а-а… — протянул он. — Как вспомню, о чем мы с твоим отцом мечтали и душа радуется. Казалось, что только руку протяни и звезды ухватишь. Было дело, даже как-то подумывали о создании своего государства.
— Как это?
— Да очень просто. Подвязки среди пиратов у нас были и старые карты имелись. Вот Константин и подумал, что если собрать вольных бродяг космоса в кулак, а затем ударить по неоварварам, то можно отжать себе две-три планеты.
— А ознакомиться с этими планами можно или это имперская тайна?
— Документы и архив твоего отца у государя. Попросишь, он отдаст, так я думаю.
— А о чем еще вы мечтали?
— Хотели совершить паломничество на Землю. Была такая идея. Еще Константин твою матушку хотел найти. Потом была одна легенда расы лер-ариш, про Великий Корабль, которую рвались проверить. В общем, о многом думали. Но судьба-злодейка свалила твоего отца в расцвете сил и я сделаю все возможное, чтобы она не уничтожила тебя. Это мой долг.
— Ну-ну, посмотрим…
Тем временем минул час, а за ним другой. Васильев рассказал много интересного, над чем мне обязательно следовало бы подумать. Однако это потом. Пришла пора покинуть КП планетарного корпуса, и я собрал всю свою группу в ангаре. Барбару к тому времени уже извлекли из реаниматора, и она, еще не понимая, кто я таков, даже улыбнулась мне. Чистая душа. Улыбка, будто бальзам на сердце, и сразу настроение поднялось. После чего я попрощался с Симмонсом и Ольсеном, проследил за тем как в КШМ погрузилась Кармен Миранда, которую сопровождал Пабло Бриан, и дал отмашку на погрузку.
Бойцы спрятались под броней, и Ортега достал миниатюрную УКВ-радиостанцию.
— Давай, — я коротко кивнул.
Бывший лейтенант нажал на кнопку передачи сигнала, который поступил на радиовзрыватели, и КП слегка встряхнуло. ЦПУ и еще парочка мест в подземельях: боевая рубка и узел связи; обрушились.
— Вот и все, — сказал я. — Назад дороги нет.
— Это точно, — подтвердил Васильев.
Втроем: майор, Ортега и я; мы погрузились в уже ставший родным «Рокот-МТ» и Васильев повел танк к западному выходу. Тяжелая машина легко выбралась из подземелий, а за нами и вся остальная бронеколонна на поверхность выползла. Мы оказались в лесу, рядом с древней автострадой, и первое что я увидел, два автотанка, которые замерли без движения. После уничтожения систем управления КП корпуса они превратились в обычные безмозглые железяки, которые не представляли для нас никакой опасности, прошивка на нашей технике есть. Однако они продолжали функционировать как самостоятельные боевые единицы без общего руководства. Солдаты с базы «Дуранго» вскоре это заметят, пожгут противостоящую им бронетехнику и рванут на выручку журналистам. Но меня сие уже не касалось. К черту команданте, ссыльнопоселенцев, поисковиков, адмов и аборигенов. Все! Заботы и проблемы планеты Аякс оставались позади. Мыслями, чаяниями и душой я был далеко отсюда, от этого одичавшего мира. И хотя планету группа должна покинуть только через несколько дней, я был уверен, что все у меня получится. Своим чередом мы уберемся с Аякса, выскочим в открытый космос, доберемся до границ империи и я увижу деда, про которого слышал много ужасного, но понимал, что он не чудовище, а всего лишь политик, который по определению не может быть «добрым» или «злым».
Впрочем, до знаменательной для меня встречи было далеко, и в тот момент меня тянуло сказать нечто весомое и патетическое. Например: «Прощай Аякс!». Однако я сдерживался и только улыбался. Наверное, это неправильно и улыбка у меня могла быть немного глуповатой. Но кому какое дело? Васильев прав — мне нет еще девятнадцати и передо мной весь мир. Великолепно! Так чего грустить? И понимание этого подстегивало меня и гнало вперед, навстречу своей судьбе…
