Когда каноэ подплыло к дому, его встречали Толик и Швед.
— Ну что? — спросил усатый главарь у брата.
— В доме были дисары! Вот что! — возбуждённо ответил Киргиз.
— Дисары? — недоуменно переспросил Толик.
— Да! Ты понимаешь, что это значит?
— Не совсем…
— Имея в отряде дисара, мы были бы королями Зоны!
— Володь, — Толик взял брата за руку и серьёзно посмотрел на него. — Мы же хотели добыть арты, чтобы как раз свалить отсюда. Ты же говоришь о том, чтобы остаться!
— Да, Толь, да! — Глаза Киргиза горели алчностью. — Ну вот что ты будешь делать за Периметром? Станешь бизнесменом, начнёшь платить налоги, заведёшь семью, детей?
— Да! Почему нет?
— Перестань нести чушь! Лодки готовы?
— Да.
— Хорошо! Эту оставим здесь, чтобы Кратчин видел.
Все внутрь, как будто совещаться. Выбираемся через окно и уплываем. И знаешь, у меня такое предчувствие, что по нам вояки стрелять не будут!
Киргиз заулыбался, хлопнул брата по плечу и следом за ним вошёл в дом.
Штык и не заметил, как наступил рассвет. Всё время, пока они переносили Буля вниз, на площадку, пока Крот его осматривал, а Грач с Хвостом, забрав с собой Хомяка в качестве детектора аномалий, расширяли сигнальный контур, он неподвижно стоял рядом с «ефрейтором». В голове раз за разом прокручивалась одна та же сцена: чудовищный мутант шипит, а потом удирает так, словно увидел не людей, а монстров пострашней себя; Буль хватается за голову и мчится по прямой не разбирая дороги, лишь бы подальше; фонарь светит прямо в лицо, а за фонарем Крот с карабином, который направлен на Штыка…
За одну секунду с ним произошло что-то такое, что мгновенно перепугало не только собственных товарищей, но и огромного зубастого хищника. Хотелось расспросить Крота, но всё внутри противилось этому: подспудно Штык понимал, что теперь старик вряд ли ему скажет что-то утешительное. Да и некогда было Кроту — всё время он теперь посвящал Булю.
Сперва казалось, что последнему уже ничего не поможет — «ефрейтор» был бледен и неподвижен и вроде бы даже не дышал. Но как только стало достаточно светло, Крот, пощупав пульс и проверив цвет глазных яблок Буля, принялся проводить какие-то манипуляции, в которых участвовал коричневый плоский камень длиной с ладонь. Через несколько минут «боец» открыл глаза. Он никого не узнавал и по-прежнему не шевелился — просто смотрел вверх мутным взглядом, став теперь ещё больше похожим на покойника. Штык прекрасно понимал, из-за кого Буль оказался на краю могилы. И чувствовал себя от этого настолько мерзко, что прислушиваться к громкому разговору рядом начал лишь когда Крот повысил голос.
— Ещё раз повторяю: я скорее всего могу его спасти, но для этого мне нужно попасть обратно в дом, — сказал Крот. — Ловушка отстрелила иглы из минерализованной смолы. Они парализуют мышцы и медленно растворяются в тканях. Часов десять он ещё продержится. Но если иглы не извлечь, будет остановка сердца. Я могу их достать, но все средства под домом, в цистерне.
— И как ты предлагаешь это сделать? — спросил Грач. — Там же бандиты.
— Вариантов не очень много, — сухо сказал старик. — Или он умирает, или бандиты получают всё, что хотят, кроме тех самых трёх артефактов. Так что давайте тянуть жребий: кто поплывет со мной на переговоры. Всем соваться нет смысла, а один я с катамараном не справлюсь.
Между деревьев показался Хомяк, дробной рысью спускающийся с вершины горы. Штык вспомнил, что некоторое время назад они с Хвостом отправились посмотреть, цел ли плавучий дом.
— Лодки плывут сюда! — закричал он ещё издалека. — Бандиты плывут сюда!
— Ну вот, и не надо никуда плыть, — мрачно сказал Грач. — Если они видели ночью вспышку от сработавшей «ловушки», то скорее всего правильно поняли, что тут произошло.
— Тем проще, — сказал Крот. — Пойду к ним на переговоры один. Нам нужно попасть в дом любым способом, иначе Булю — конец!
— Они все сюда плывут, — сказал Хомяк. — Возле дома не осталось ни одной лодки.
— Всё понятно, Хомяк, молодец, — рассеянно сказал Штык.
— Товарищ генерал, разрешите поговорить с глазу на глаз, — вдруг настойчиво и просительно одновременно сказал Хомяк.
Штык в недоумении поднялся и отошёл в сторону вслед за «рядовым». Меж деревьев показался спускающийся по склону Хвост.
— Можно сделать иначе, мой генерал… — выпалил Хомяк.
Выслушав «солдата», Штык вернулся к остальным и пересказал им предложение Хомяка.
Крот задумался. Хвост обрадовался и поддержал затею.
Грач пожал плечами и сказал:
— Почему бы и нет? Ничего не теряем.
Катамаран поставили у обреза воды за пышными кустами, оккупировавшими берег. Буля уложили на настил между баллонами, накрыли куском лёгкого брезента, завалявшимся в мешке у Хвоста, и привязали к раме двумя ремнями.
Бандиты выбрали для высадки кусок берега значительно ближе к склону горы. С того места, где стоял катамаран, их было не видно, но зато хорошо слышно. Один из бандитов отдал несколько приказов, а потом всё стихло.
— Дадим отойти подальше, — тихо сказал Грач. — Минут двадцать, думаю, хватит.
— И до верха подняться не успеют, — подал голос Хомяк. — А это значит, что могут вообще не заметить.
Через полчаса катамаран столкнули в воду, и все быстро заняли свои места. Вёсла дружно отбросили воду назад.
Прибрежные кусты разошлись в стороны и остались позади. Катамаран легко мчался по мелкой ряби, покрывшей озеро.
— Просыпаются аномалии, — сказал Крот. — Хорошо бы успеть до начала активности.
Слева открылся крохотный пляжик почти под самым склоном горы, а на нём три лодки и часовой с автоматом. Заметив катамаран, часовой схватился за оружие и что-то громко закричал.
— А ну, налегли! — скомандовал Грач. — Раз! Раз! Раз!
Вёсла замелькали быстрее, катамаран ускорил ход, часовой пробежал вдоль берега, размахивая автоматом и стремясь занять более удобную позицию для стрельбы.
Штык отложил весло, встал одним коленом на настил, дёрнул из-за спины трофейный автомат, попутно снимая его с предохранителя.
— Не стреляй, — сказал ему Крот, поднимая с настила лук и стрелу. — Попробуем тихо вопрос уладить.
Штык снова взялся за весло. Часовой на берегу поднял автомат, готовясь открыть огонь. Крот резким движением натянул тетиву и, почти не целясь, метнул стрелу в сторону берега. Громко хлопнула тетива, человек на берегу шарахнулся в сторону. Стрела воткнулась в борт лодки далеко слева от бандита.
Крот бросил лук на настил и взялся за весло.
