Мы решили потом признаться во всем и молить о прощении. Надеюсь, мы его полним, если с помощью верного меча сумеем победить куй. Если.
Но даже если победа будет за нами, разносить об этом весть мы погодим. Прошлый поход в Ад и так попортил нам жизнь. Теперь мы собирались вернуть Фотервик-Боттса на место. Потом Фрогмортон обратит на редкий экземпляр внимание ученых и предложит исследовать его. Естественно, тут откроются его способности. А мы дадим слово не упоминать друг о друге.
Что бы ни случилось, будущее Фотервик-Боттса предопределено. Он настоящее сокровище для историков. Я уже представлял, как наш меч читает лекции по всему миру — тем более что банкеты его вовсе не интересуют, — а потом получает степень профессора. Единственным неясным моментом оставался вопрос, что он изберет — какой-нибудь знаменитый университет или военную академию.
При условии, конечно, что останется в целости и что мы победим в этой войне.
Я обо всем забыл, когда мы сели у дома Балавадивы. Он опередил мою просьбу, молвив:
— Звони отсюда, Стивен. Нельзя терять ни минуты. А я пока все подготовлю.
Индейцы, которые уже возились на огородах, удивленно поглядывали на нас. Я бросился к двери.
— Прошу прощения, миссис… Адамс, — извинился я перед женой Балавадивы. Никогда не мог запомнить ее индейского имени. Стыд-то какой! Но сейчас не те обстоятельства. А может, английский вариант даже более уважительный? Ладно. Я подбежал к телефону и набрал номер нашего дома.
На экране появилось заспанное лицо Уилла.
— А… Стив. Что такое? Ты меня разбудил.
— Жаль, что не раньше! — рявкнул я. Он уже должен был встать, приготовить завтрак и поднять детей. Если только не доверил все это Вэл. Нет, он никогда не перекладывал заботы на чужие плечи. Но в последнее время Уилл сам на себя не похож.
Подозрения, которые мы с Джинни отрицали, возродились во мне с новой силой. Ну что с того, что психоскопия доказала, что Уилл чист? Половина меня застонала: не может быть! Вторая половина продолжала разговор:
— Срочно буди Бена и Криссу. Собери их вещи, зубные щетки и прочее. Я попрошу Голдштейнов приглядеть за ними.
Холодный голос рассудка подсказал мне: „Объясни!“
— Не обижайся, Уилл. Но мне не хотелось бы. чтобы за наши долги расплачивались дети.
— Неужели демон? Ты же говорил, что ваш дом под защитой? Здесь они в большей безопасности, чем где-нибудь еще. Тем более что он под наблюдением.
— Я знаю. Ни ты, ни февруны не знают, на что способны демоны. К тому же нам нужна твоя помощь.
Если он не предатель — Господи, пусть так и будет! — его знания могут нам пригодиться. В противном случае детей нужно держать от него подальше.
— А почему ты не упомянул Валерию?
— Потом расскажу. — Он может наткнуться на ее запись. Пусть считает, что она что-то натворила, и я испугался. Испугался ее, а не его. — Слишком долго объяснять. Собирай Бена и Криссу. Сэм и Марта Голдштейн зайдут через пару минут. Или кто другой, если я их не застану. Или полиция. Двигайся! А потом жди моего звонка. Задание ясно?
Он неуклюже кивнул.
Я сразу же позвонил Голдштейнам. Подошла Марта.
— Привет, Стив. Как дела? Честно говоря, ты выглядишь ужасно. Что-то случилось?
— Именно. Пока не могу рассказать. Но Джинни уехала, а нашим младшим нужно где-нибудь побыть некоторое время. И забрать их надо прямо сейчас.
— У вас пожар или… — Улыбка исчезла, уступив место спокойной готовности. — Хорошо. Свободная кровать у нас есть, а еще кроватка для Криссы — там спала Эстер, когда была маленькой. Я скажу Сэму, и он сразу отправится. Не беспокойся, Стив. Мы только будем рады. Особенно Дэнни, когда его друг Бен переселится к нему.
— Не отправляйте моих ни в школу, ни в ясли. Пусть сидят в доме. Это всего на пару дней, пока не вернется Джинни.
Она сразу все поняла.
— Они в опасности? Это все из-за того, что взялись за Темные силы?
— Не мы. Марта. Они сами нас нашли.
— Тихо, Стив, — подняла она руку. — Вы с Джинни никогда ничего плохого не делали. Если ты не против, я позову рабби Левингсона, и он наложит на наш дом новое благословение?
— Против? Б-благослови вас бог, — прохрипел я, смахивая слезы.
Потому я и обратился к этой семье. Не только из-за их гостеприимства и доброжелательности — они верующие, и активно верующие. Силы зла не могут проникнуть сквозь благую защиту, которая покрывает их дом.
Их могут взять в осаду. Но едва ли демоны пойдут на такое открытое выступление. Наш с Джинни дом — другое дело. Его защищает магия, то есть технология, которую может осилить другая технология. Тем более что именно на нем сосредоточено внимание врагов.
А может, его уже взяли изнутри.
Нет, будем считать, что пока не взяли. И не возьмут. Ну, пожалуйста! Что может стоить моя молитва, не обращенная ни к кому? Если бы мы могли верить так же искренне! Но мы такие, какие есть: для нас вера — могучая сила, если это настоящая вера. Она не знает сомнений и колебаний. Разум здесь ни при чем. Сэм, например, более образован, чем я, — много читает, лучше разбирается в математике и так далее. Все дело в психологии.
Хватит! Что дальше? Вернуть Вэл из космоса. Для этого нужно проверить все расчеты. Иначе и в истерику впасть недолго.
Я бросил взгляд на часы. Увы, в Твердыне пока еще никого нет. Хотя особой помощи оттуда ждать не приходится. Они, конечно, посочувствуют, но многие ли знают и понимают, что такое операция „Луна“? Нет. Они начнут спорить, мне придется поехать на совещание…
Аль-Банни скорее всего в Вашингтоне, и перерыв на обед еще не скоро. Я нашел в справочнике номер его офиса и попытался связаться. Его не было. Отчитавшись перед Конгрессом (в который раз!), он взял отпуск на выходные и улетел в неизвестном направлении. Понятно. Я бы и сам так поступил.
Но к понедельнику Вэл, как комета, улетит на биллион миль. И амулеты уже не смогут удерживать всю радиацию и космическую пыль. Но прежде у нее выйдет вся вода и еда.
А и чем может помочь аль-Банни? Он просто передал операции „Луна“ начальные разработки, которые уже сильно видоизменились. Я сам разбирался в них лучше, чем он. Экспериментальный путь всегда более точен, чем теоретические разработки. Джим Франклин работал с нами, но только по связи, которая как раз в порядке. Нам нужны Джинни и Фьялар. Когда я смогу связаться с ними?
Тут меня поразила новая мысль.
Сперва я позвонил Голдштейнам. Они уже забрали детей, которые вели себя тихо, но были очень напуганы. Потом связался с Уиллом.
Он уже нашел запись Вэл. И предстают передо мной бледным и дрожащим.
