— А тяжелые крейсера? — рассеяно поинтересовался Фарбах, наблюдая на тактическом дисплее за попыткой полудюжины синих точек разорвать кольцо килрачей. Ничего из этого не вышло, и крейсера Конфедерации с потерями откатились назад.
— А тяжелых крейсеров тут вообще нет, — пожал плечами Джонсон. — Только легкого и среднего класса.
Фарбах механически кивнул головой… и тут до него дошло, что сказал заместитель. «Тяжелых крейсеров нет…» — но у килрачей должно было быть как минимум шесть кораблей такого класса. В подобном бою бессмысленно держать самые мощные крейсера в резерве, разве что…
— Командор, что-то приближается из гиперпространства! — прервал ход мыслей Фарбаха один из навигаторов. А на дисплее корабли, только что удиравшие сломя голову от них, остановились, развернулись — и вместе с истребителями неспешно двинулись на встречу боевой базе.
— Назад! Полный назад! — заорал командор, вскакивая на ноги; рядом побелел Джонсон, сообразивший, что задумали килрачи. — Защитное поле на максимум, задействовать системы заградительного огня…
Перед базой внезапно вспыхнуло яркое белое сияние разрываемого пространства. Оно появилось так неожиданно, что светофильтры не успели вовремя среагировать, и ослепленные люди какой-то миг ничего не видели. А когда увидели…
Восемь тяжелых крейсеров, рой «Бабочек» и Сунк'кхов шли точно на боевую базу «Гетман Хмельницкий».
На свою настоящую и единственную здесь цель!
Экваториальные джунгли Изольды, семь километров от блокпоста килрачей. Тоже время.
Одним прыжком покрыв половину расстояния между ним и Джеймсом, Фашар без промедления атаковал. Ярко вспыхнул клинок, отразив лучи заходящего солнца, воздух застонал, не успевая расступиться перед лезвием. Атака была так стремительна, что Джеймс не успел ничего понять, как перед глазами у него мелькнула остро отточенная сталь. Но рефлексы оказались быстрее разума: качнувшись назад, юноша избежал секущего удара в горло. Вместо этого кинжал рассек ткань костюма и пробороздил длинную кровавую полосу через всю грудь, от одного плеча до другого. Боль еще не успела добраться по нейронам до мозга, как Фашар подался вперед и снова ударил, обрушив клинок сверху вниз, метя в шею.
Этот удар Джеймс парировал уже сознательно: поднятая вверх рука принимает на себя удар, вторая — молниеносно сдавливает кисть килрача у запястья. Джеймс ощутил сопротивление могучих мускулов, выкручивая руку Фашара на себя, и с размаху ударил его в сгиб локтя острым концом камня. Захрипев, килрач выпустил кинжал, но тут же резко повернулся вокруг своей оси и локтем ударил Джеймсу в лицо. По лицу он не попал, зато руку освободил: уклоняясь от удара, Джеймсу пришлось отпустить его и отпрыгнуть назад. И вовремя: Фашар, разворачиваясь по инерции, взмахнул рукой, выпустив все пять когтей. Попади он по Джеймсу, когти разорвали бы плоть не хуже стальных крючьев.
Приняв стандартную боевую стойку килрачей: руки сведены над головой, вес тела перенесен на носки, Фашар плавно, словно танцуя, двинулся за юношей. Как бы там ни было, Джеймс не мог не восхититься превосходной техникой когор'руала — каждое движение было изящным, без задержки переходящее в следующее: килрач, как капля ртути перетекал из одной позиции в другую. Судя по всему, он не оставлял без внимания тренировки по рукопашному бою, и вновь Джеймс подумал, что ему не стоит уповать на ошибки Фашара.
Килрач двигался немного быстрее юноши и всего через несколько шагов вновь приблизился к нему. Испустив короткий боевой клич, он прыгнул вперед, ложно замахиваясь правой рукой. Но Джеймс, вместо того чтобы уклониться, рванулся на встречу и отменным апперкотом со всей силой ударил его в челюсть. Хрюкнув от удивления, Фашар отступил на шаг назад, переходя в защиту. Блокировав три следующих атаки, килрач внезапно скользнул к нему вплотную и выполнил какой-то немыслимый прием, словно окружив себя составленной из взмахов рук стеной. Один из таких взмахов зацепил Джеймса, разорвав плечо до костей.
— Я считал тебя более ловким, человек, — на мгновение остановившись, прохрипел Фашар на чон-саа. Нарочито медленно он поднял руку и слизнул кровавую влагу с них. — Видно, я ошибался.
Не отвечая, Джеймс продолжал отступать, шаг за шагом приближаясь к силовому полю, державшему в плену девушку. Фашар сказал, что у нее пять минут — а сколько времени прошло? Как ему казалось — около трех минут, но могло быть и так, что отсчет заканчивается и через несколько секунд… Даже мысленно Джеймс не мог себе представить, что случится потом — любая мысль про это вызывала волны дурманящего ужаса, а требовалось сосредоточиться исключительно на поединке или килрач покончит с ним следующей же атакой.
Теперь Джеймс понял, почему Фашар совершил непростительную, на первый взгляд, для профессионала ошибку — не убил его сразу, а разглагольствовал, давая прийти в себя. Заключив девушку в смертоносную ловушку и сообщив про это Джеймсу, он рассчитывал, что ошеломленный ужасом юноша будет слабым противником. И Джеймс знал, что если Жанна умрет, то его собственная судьба будет мало что для него значить.
— Джеймс! — вздрогнув, он не сразу догадался, что это кричит Жанна. Ее голос был едва слышен из-за поля; к тому же она говорила на одном из первых языков, который Джеймс выучил во время учебы в ВАК: французском. — Ради всего святого, втолкни его в поле! Джеймс, прошу тебя, втолкни его в поле! Пожалуйста, Джеймс!..
Обернувшись, Джеймс встретил молящий взгляд Жанны, взгляд сквозь затянутые слезами глаза — силовой экран не позволял каплям влаги скатываться по коже. Она говорила на французском — языке, которого Фашар знать не мог — значит, это действительно важно. Но в этот миг когор'руал снова пошел в атаку, отбрасывая Джеймса еще ближе к полю: заметив растерянность юноши, он решил закончить все одним ударом. Кинжал, который Фашар успел подобрать, превратился в бледно-желтую молнию, падающую ему на грудь…
Паладин немного учил Джеймса приемам борьбы его народа. Самым главным в ней было использование силу врага, а не противопоставление сил. «Рано или поздно ты встретишь врага, который превосходит своей силой тебя. И тогда тебе придется или использовать его силу, или уступить ей» — говорил тогда серигуанин. Техника же рукопашного боя килрачей была основана именно на противостоянии сил и, выбрасывая руку в ударе после серии ложных замахов, Фашар рассчитывал на ответ в прежней силовой манере. Вместо этого Джеймс не стал уклоняться или блокировать выпад, а лишь сдвинулся в сторону на полшага, раскрываясь навстречу удару.
Острая боль обожгла его, когда клинок вонзился в тело, дробя ребра, разрывая кожу и мускулы. Невольно вскрикнув, Джеймс мертвой хваткой вцепился в руку Фашара и рванул на себя. Громадная масса, помноженная на инерцию движения килрача, сделала свое: споткнувшись об выставленную ногу юноши, он потерял равновесие, и Джеймс швырнул его через себя…
