вызывался, даже первичный образ моего тело. Система на запросы не отвечала.
Все-таки я зря избегаю драк во снах, не качается мой класс здухача. Надо начинать там всех избивать, а не убегать от них. Я мог целый торговый город побить (а это уйма народа, так-то), обезьяна, лося, черное тесто и глупую девчушку. Хотя не, ее бы бить я не стал в любом случае. Тут, походу, у меня уязвимость, если мой враг во время боя превратится в ребенка, то не уверен, что смогу его ударить. Даму может еще и побил бы, козырным тузом, но ребенка точно нет. Надо об этом подумать, дыры необходимо закрывать, уязвимости исправлять.
Я двинулся по воде к холмистому озеру. Несмотря на реалистичность погружения в этот сон имелись здесь и свои причуды. Например, двигаться я мог только вперед или в стороны, назад повернуть никак. Чтоб повернуться назад пришлось бы обойти остров по кругу.
Вода под ногами была холодная и мокрая, по ней шли частые круги от падающих капель, но дождя не было. Ветер дул не сильно, но облака по небу неслись стремительно, причем неслись мне на встречу. Куда бы я не повернулся, облака все равно неслись мне на встречу.
Я окунул палец в воду и попробовал ее на вкус, никогда ничего подобного во снах не делал. Вкуса не почувствовал, ни вкуса воды, ни вкуса пальца. Вдохнул побольше воздуха в легкие и тоже не почувствовал его, легкие просто расширились и все. Ущипнул себя и почувствовал боль. Слегка надавил пальцем на глазное яблоко, и картинка мира раздвоилась. Получается, что мир вокруг реален, просто я не полностью в нем воплощен, если можно так сказать.
Рогатина в руках не столько порадовала, сколько удивила, как, впрочем, и остальное снаряжение, в первый раз я одет во сне и имею при себе свои собственные вещи. Надо бы посмотреть, что в коробе, но лень его снимать. Это ж сначала накидку из рогоза снять надо, она поверх короба идет. Меховую же наоборот под него надевать стал, чтоб спину не так сильно натирал. И еще что-то вроде онучей себе замутил из соломы и травы, чтоб мокасины не мозолили ступни. В этом сне все перечисленные детали присутствовали. Просто если говорить о рогатине, то во сне я бы предпочел бы видеть ее сновидческую форму, красивую, и проверенную в бою, ту, которую «недоподарили» мне русалки. В случае конфликта я не знал, как поведет себя то оружие, которое держал в руках.
Я продвигался в сторону центра острова, попутно пеняя на свою нелёгкую долю. Вернее, не нелегкую, а скучную. Почему из всех жанров мне выпадают самые не любимые? Почему не рпг, ну или не стратегия, да даже файтинг был бы лучше, чем, то, в чем приходилось участвовать мне сейчас. Какие-то бессмысленные квесты и головоломки с элементами хоррора. Причем явно косячными элементами, ведь во сне я чувствовал себя словно «под мухой», причем в ее самой храброй дозировке, когда все еще контролируешь себя, но при этом на все сто уверен, что тебе море даже не по колено, а чуть пониже пояса. И вот все эти черные-пречерные леса на черно-пречерной горе ну никак не пугали.
Взбираться на гору было сложно и скучно, этакий симулятор скалолаза-первопроходца, там подтянуться, тут вскарабкаться, здесь просто пройти. Поскользнуться, упасть, подняться и двинуться вновь. Вот и весь драйв — в обычном, и даже обыденном преодолении расстояния. Почва мокрая, размокла под невидимым и неощущаемым дождем и превратилась в грязь, я весь перемазался и стал походить на негра. По пути я подобрал несколько камней, шишку, прямую палку — было занятно иметь возможность оперировать в этой реальности материальными предметами. На вершине горы я уложу все это в короб и посмотрю, перенесутся ли подобранные предметы в реальный мир после пробуждения.
Вот я и на вершине. Гладкая как колено, ведьмина гора, не иначе. И ни одного папоротника. Облака теперь не бежали на меня, а со всех сторон сходились над горой. Красиво, но что дальше?
Молния ударила почти передо мной, волосы встали дыбом от заряда, запахло паленой шерстью. Взрывной волной расширившегося воздуха меня опрокинуло на спину и откинуло метра на полтора назад. Пятно куда ударила молния продолжало светиться белым. Затем из него медленно вырос двухметровый каменный палец. Ну хоть указательный, а не средний. Странно, но мне казалось, что перст Перуна окажется большим пальцем, хотя указательный это, конечно, логичнее.
Спустя еще мгновение на вершину опустилась тишина, пропали звуки ветра и грома. Зато появились русалки, в разных сторонах, так что образовался треугольник с нами в вершинах и перстом в середине.
Русалки, как и все вокруг, были чёрно-белые, но при этом каким-то непостижимым образом казались зеленой и голубой. Выглядели они потрясающе и одновременно жутко, этакие одержимые оракулы, стеклянные глаза, отрешённые лица, застывшие позы и волосы, развиваемые дикими порывами несуществующего ветра. При этом по-прежнему голые, с аппетитными выпуклостями и впуклостями.
Я поднял руку в жесте приветствия чунгачгука, и хотел было подойти к ним по очереди, пообниматься и все такое, но с неба упала очередная молния, предупредительный, так сказать, выстрел в палец, и я благоразумно решил остаться на своей позиции, позволив действию идти своим чередом. Я активировал сканер, русалки стали не черными, а зеленой и голубой соответственно. Вот откуда цвет проступал, словно из другой реальности, с изнанки. Похожи они здесь еще более чужие чем я. Причем в инвертированном виде у них внутри проступила структура, каменная у Лалы и древесной коры у Дубравки.
По идее это не их вотчина, это не их ареал, и даже не их мир если я правильно понимал. Хотя в данж они в принципе могли зайти, почему нет? Однако я думаю, что они появились здесь, используя меня как маяк, вероятно также, как я использовал их в качестве маяка чтобы находить в сновидении. Система, ты записываешь? Нам еще класс покачивать предстоит, любая мелочь важна, не зевай.
При этом я понимал, что русалки скорее всего тратят силу и энергию на этот контакт и вряд ли он, даже при всем моем большом желании, продлится долго. Со своей стороны я начал желать их, надеясь, что это хоть как-то им поможет, подпитает. Может это и было глупо, словно маленький мальчик пытается удержать падающий небоскреб, но пока он не упал никто не мог помешать мальчику почувствовать себя если не спасителем мира, то по крайней мере нужным кому-то.
