Райдона на их фоне выделялась. В частности, своими голубыми волосами и глазами, имеющими точно такой же цвет. Но, в целом, выглядела она очень мило.
— Двенадцать лет, — тихо заметила Шина. — Первый раз встречает гостей. Женщина — Охаяси Анда, мужчину ты, я думаю, и сам узнал.
Судя по лицу девочки, встречать гостей она уже устала. Что и неудивительно, учитывая, что сейчас девять, а стоит она тут с восьми. Пока мы шли к ним, женщина успела шепнуть дочери пару слов.
— Долгих лет, Сакурай-сан, Кояма-сан, — начала девочка, поклонившись. — Приветствую в нашем доме и благодарю, что посетили мой двенадцатый день рождения. Надеюсь, праздник не заставит вас скучать.
— Долгих лет, Ами-тян, — склонил я голову в поклоне. — Уверен, скучать мне здесь не придется. Охаяси-доно, — поклонился я мужчине, — Охаяси-сан, — женщине.
— Рад видеть друга своего сына на этом празднике, как и внучку Кояма Кенты-сана. Для нас честь принимать у себя таких гостей.
— Как и для нас — быть приглашенными сюда, — с полуулыбкой поклонилась Шина.
— Прошу, — повел рукой куда-то в сторону дома глава клана. — Моя жена проводит вас к другим гостям.
Особняк Охаяси был если и не точной копией, то как минимум очень похож на дом Кояма — старый, деревянный, традиционный. Проведя меня и Шину через весь дом, Анда вывела нас на огромный двор, где скучали человек триста гостей. Судя по столам с едой и разным украшательствам, праздник будет проходить здесь.
— Слушай, все спросить хотел, — обратился я к Шине. — Тебе не кажется, что празднование дня рождения маленькой девочки лучше устраивать не так поздно? Или это такая фишка Охаяси?
— Скорей аристократии. Просто еще один повод для приема. А приемы лучше всего устраивать вечером.
— Что-то я не замечал подобного, — обвел я двор рукой, — у Кояма.
— Ну это же все-таки не правило. В нашей семье принято отмечать праздники в семейном кругу.
— Ясненько. А меня зачем тогда приглашали? — В ответ на меня посмотрели как на идиота. — Ладно, ладно, глупый вопрос, признаю. Не смотри только на меня так страшно. Пойдем лучше перекусим, я сегодня только позавтракать и успел.
Именинница вернулась лишь примерно через час, бедная девочка. Впрочем, ее тут же утащили такие же мелкие пигалицы. Шину я от себя не отпускал, на что она поначалу шипела, так что пришлось подходить к разным компаниям, на которые она указывала, знакомиться и заводить разговор. После чего подключалась Шина, и меня незаметно отстраняли от беседы.
— О, и этот здесь!
«Ни фига себе предъявы, — подумал я, оборачиваясь, — К кому это… а-а-а, ко мне, значит».
— Оу, Исикава-тян. Вечер добрый.
Старая зеленоволосая знакомая. Точнее не старая… а… ну, вы поняли.
— Не такой уж он и добрый, раз я тебя встретила, — заявила хмурая девушка.
— Мои соболезнования. Позвольте представить…
— Да чихать мне на то, с кем ты шляешься.
Исикава что, Шину в лицо не знает? Все возможно, она, в принципе, и не должна… но я как-то ожидал иного.
— Полегче на поворотах, Исикава-сан. От того, что вы сейчас скажете…
— И что ты мне сделаешь? Папе своему пожалуешься? Да если бы не этот праздник, я б тебе… Здесь не место для таких голоногих, как ты.
— …может окончиться для вас очень… очень плохо.
— Ой, ой. И что же может случиться? Твоя дрянь визжать начнет?
— Она мне не нравится, Синдзи. Хватит с ней миндальничать.
— Ты бы рот свой прикрыла, тварь.
— Как скажете, Кояма-сан. — О-о-о, давно я не видел, чтобы люди так быстро и сильно бледнели. — Повторю свои слова при нашей первой встрече. — Эффектная пауза. — Отвали…
Следующие четыре секунды мы молчали и смотрели друг на друга. Исикава… как же ее… Нарико, видимо, просто боялась пошевелиться, а тем более что-то произнести. А мы с Шиной наслаждались этой картиной. Но вот моя партнерша на этот вечер встрепенулась и кивнула куда-то в толпу гостей.
— А вот, кажется, и твой друг нарисовался.
— Где? О, точно. Райдон. Пойдем эту охаясю поприветствуем. — Это чтоб Исикава не расслаблялась.
Райдон, пока мы к нему шли, веселил рыжеволосую девушку в юкате. Та смеялась на его слова, прикрывая лицо веером. Сам он, как и я, был одет в мужское кимоно, только без хаори.
— День… тьфу… вечер добрый, разведчик. Ты где скрывался целый час?
— Я скрывался?! Да я с полчаса только и делаю, что тебя ищу.
— Это заметно, — улыбнулся я рыженькой. — Впрочем, тебя даже обвинять сложно. — На что получил ответную улыбку.
— Фудзивара-сан, позвольте представить вам моих друзей. Сакурай Синдзи — мой одноклассник и Кояма Шина-сан — добрейшей души человек, подкармливающий нас готовкой своей матери.
Мы поклонились. Причем так получилось, что стандартный поклон Шины был глубже моего. По идее, это намекало на то, что я как бы выше ее по положению, а по факту — я просто не привык гнуть шею, и, когда забывался, мои поклоны, вот как сейчас, больше походили на кивок головы. Мне прямо даже неудобно стало, но не кланяться же еще раз.
— Ребята, — все сделали вид, что не заметили моей оплошности, — знакомьтесь. Фудзивара Рэн — прекраснейшая лилия клана Фудзивара.
Поклонилась она стандартно, видимо, не захотела обижать Шину. Я уж не помню, что в моем мире с Фудзиварами стало, а в этом после того, как их наконец скинули с пьедестала, на котором они фактически правили всей Японией на протяжении почти четырехсот лет, род Фудзивара умудрился выбить себе право создать клан. И это после сотни лет войны против половины всей имперской аристократии. Короче, их есть за что уважать. Один из великих кланов, кстати говоря.
— Рада с вами познакомиться, Сакурай-сан, Кояма-сан.
Во-о-о. Традиции. И вежливость. Неважно, что парень простолюдин и по сравнению с остальными никто, главное, парень. А значит, и здороваться с ним нужно первым.
— Как и мы с вами, Фудзивара-сан. Для меня честь познакомиться с потомком Каматари.
Тем самым, что совершил переворот, взял под контроль императорскую семью и ознаменовал эпоху правления рода Фудзивара.
— Раз уж я вас нашел, пойдемте, познакомлю с одним из старших братьев. Самый старший где-то с отцом шастает, а вот Хикару здесь, во дворе. Организовывает развлечения, хе-хе. Вы не против, Фудзивара-сан?
— Конечно нет, мне даже интересно, что там устраивает ваш брат.
Брат представлял собой высокого худощавого блондина восемнадцати-девятнадцати лет. Находился он рядом с самым настоящим боксерским рингом, который стоял с самого края двора. Сейчас он разговаривал с двумя парнями лет четырнадцати, которые к тому моменту, как мы подошли, улыбаясь и перешучиваясь, отвалили в сторону.
— Ну как, сколько
