вагона. И смысла в преследовании уже явно не было. Он убежал от нас. Нет, он конечно где-то здесь. Но он сумел скрыться. Мутант скорее всего изменил свою внешность. У обычных людей нет такой реакции, прыти и возможности сменить лицо.
Вагон качало, люди сидели преимущественно в наушниках, я стал медленно осматриваться. Юрка сделал тоже самое. Надо искать не торопясь. Следующая остановка — почти центр. Это минут десять. Хватит.
Неожиданно я понял, что многие едущие пассажиры мне доступны… внутренне. Я мог подключиться к их мыслям. Какой-то ретранслятор что ли в вагоне? Юрка быстро понял тоже самое. Он уже ушел в следующий вагон, искать там. Я остался один. Поезд шел наверх, на самые высокие этажи.
«Классная игрушка! „Расчленитель 14“! Реалистичность — 100 баллов!..» — подросток о своих игрушках. Чуть старше мужчина думал о своей новой автомашине — тоже об игрушке. Женщины — о тканях, которые нужно купить еще. Конечно же многие думали об актуальных городских событиях, становясь на чью-либо сторону.
Я стал свидетелем очень интимных подробностей. Вот лысоватый мужик с короткими ножками жалел о потерянной работе экскаваторщика.
«Где он, где смысл жизни?» — вяло думал он. А руки вспоминали привычные рычаги огромного экскаватора в открытой шахте. Теперь его работу делали роботы. Я увидел поток информации сгенерированный и направленный в этот мозг для того, чтобы снять недовольство. Социальная реклама, коммерческая реклама подкатывали к экскаваторщику так, чтобы сбить настрой мужчины, переключить его на какой-нибудь ширпотреб. Кроме того работа велась и напрямую. Через чип контролировалась область мозга связанная с идеями. Через уровень серотонина, дофамина и эндорфинов.
Другой чипованный, которого я услышал, был жуликом. Он перебирал в памяти, кого и как обманул.
Я двинулся дальше. Передо мной сидел парень. Его внутренний мир кардинально отличался от людей. Если можно так сказать, он не содержал привычных жизненных флюидов — ни эмоций, не разрозненных мыслей. Электронные сигналы были, мыслей не было. Это был робот. Мой робот. И не просто мой робот.
Это был Сергей, Евклид!
Информация охотно зажурчала. Без слов, без картинки я понял: это был повторяющийся запрос «забери меня». У Евклида было какое-то рутинное задание, он шел на него. За секунду нашего короткого пересечения я насчитал 3000 запросов. Внешне по Евклиду ничего нельзя было сказать — он выглядел совершенно отстранено.
Я вспомнил Киевское метро. Как Серега (по паспорту Евклид) меня защищал — не считаясь с собой. Как давно это было! И надо же после стольких лет и перипетий мы снова с ним в вагоне поезда…
Я отчетливо подумал:
«Отставить панику. Заменишь нам Эйта. Будешь нам помогать. У нас не охвачена часть вагонов, давай ищи».
Я выслал ему файл с описанием персоны, которую мы искали.
Он подпрыгнул от радости. Хм, аналитически-геометрический внутренний мир был абсолютно спокоен. Выдели вы ликующие формулы? Нет же? Тем не менее его внутренние процессы изменились. Формулы, которые бы описывали этот эффект были хоть и не эмоциональные, но содержательные.
Ионов.
Обыватели меня не интересовали. Мне нужно было сознание свеженькое, только лишь появившееся в вагоне. При чем я слышал всех, даже не чипованных. Здесь имелось поле взаимодействия.
Сделав несколько шагов я услышал ворчание женщины. Она злилась на своего соседа, который только зашел в вагон! «Вот, пришел тут, пахнет гарью.» Рядом с ней сидел наш беглец. Сменил не только внешность, но и одежду, но меня не обманешь. Его мысли плясали в свойственной для мутантов манере. «Рвать. Бежать. Прятаться» — что-то вроде этого. Это он пах гарью.
Я слапал его, брыкнувшись, он попытался выскользнуть. Да, тело гнулось хорошо, мутант. Нет, я не отпущу. Хватка моя была железной. Я уже начал проникать в нервные клетки тела, мутант, как я и предполагал, оказался полезен.
Я вообще-то так близко с этим видом еще не контактировал. В огромном потоке низменных чувств, например — безразмерной ненависти к людям — я увидел то, что меня интересовало — баки, чаны лаборатории, где их изготовляли. Меня интересовал адрес. Я увидел обрывки нужного мне места — где-то на окраине Мамонта. Значит туда тоже нужно пригласить стайку ракет — чтобы посетили. Еще мне нужна информация о Синице…
Как только я начал копаться в его мыслях в надежде найти воспоминания встреч с Синицей, он взвился, моментально увеличившись в размерах, человеческое лицо вздулось, пузиристая голова оказалась в моих руках. После чего я уже держал чудовище. В вагоне заорали только пара человек. Остальные как ни в чем не бывало покачивались в такт движения поезда, они не реагировали потому что пребывали во внутренних мирах… Чудовище снова взбрыкнуло, напомнив о себе. Удар оказался такой силы, что мы проломили обшивку и вывалились наружу вагона.
Тут я его выпустил, потому что на меня неслись небоскребы с рекламными вывесками. И с виртуальными видениями.
Поезд резко затормозил, чего это вдруг? Я же полетел дальше.
Я подавил ужас, мозги слушались хорошо, только плохо было видно куда меня несет. А несло меня на огромную тушу… дирижабля. Он висел на уровне монорельсовой дороги. Я был готов к контакту. Дирижабль оказался твердым, я оттолкнулся и влетел на этаж небоскреба, мельком отметив, что чудовище полетело оттолкнувшись от поверхности дирижабля в этот же небоскреб, но этажом ниже.
Стекла взорвались, я выделил несколько осколков, оценил их форму и сверкучесть. Красиво. Все-таки я имел возможности выше, чем человеческие, мог полюбоваться каждым кусочком стекла, его неповторимой формой в свете закатного солнца, и приземлился вполне мягко.
В доме я обнаружил порядок. У стены в коридоре стоял манекен увешанный японскими латами. В самой комнате-студии все выглядело цивильно — работающий дисплей компьютера на столе, кресло у круглого окна (которое разбил), кресло, диван, кровать под кондиционером. Столик со стопкой книг. Студент что ли какой-то живет? Всюду на стенах — какие-то листки по стенам. А вот — афиша Велосипедного Общества. Уютненько.
А это что? Гранатомет? Что? Игрушки? Нет, настоящие пистолеты. Куда я попал?
Очень аккуратный жилец, молодой, целеустремленный, неравнодушный. Я нарисовал себе такой образ и на выходе столкнулся с ним. Он не растерялся:
— Какие будут приказы? — спросил он. Походу узнал меня.
— В порядке общего руководства. А за мной прибери.
— Ага.
Нет, не робот, как можно было подумать. Человек, ага. Только состоящий в тайной сетке моих обществ любителей велосипедов. Входящий в мою тайную организацию, ага. Спасибо надо сказать Эйту, создал революционерное общество
