— Нахал, ну каков нахал, — усмехнулся Смит, но на пару с Джеком перевернул стол на бок и они понесли в сторону бывшей мастерской, в этот раз приспособленную под маленький банкетный зал.
Впрочем, много народа не ожидалось, практически все участники ожидающегося банкета уже собрались на месте. Большой стол на пятерых человек — явно инициатива Мэри. Я бы просто сдвинул вместе пару небольших столов в мастерской и все дела. Едва они освободили дверь кухни, как оттуда вышла лёгкая на моём мысленном помине красавица Мэри и, поцеловав меня в щёку, молча всучила мне в руки стопку чистых тарелок. Вот кто тут реально командует, причём так, что и не возразишь. Вздохнув, отправился вслед за Смитом и Джеком, уже сумевшим затащить стол в открытую дверь. Интересно, как бы они обошлись там без моего совета? То, что они бы обязательно справились, даже не сомневался, но вот дверной косяк всё это мог бы и не пережить. Поставив стопку тарелок на один из рабочих столов, собрался, наконец, решить вопрос с подарками, и тихо исчез из контролируемого дружескими силами пространства, пока меня не запрягли для чего–либо ещё.
Заглянув в спальню, обнаружил там сидящую на кровати Элизабет, что–то активно писавшую на листке бумаги, подложив под него большую Библию Мэри, которую та зачем–то всегда держала на тумбочке рядом с кроватью. Я несколько удивился, когда первый раз увидел её там, так как за самой Мэри особой религиозности не заметил, ни в высказываниях ни тем более в поступках, скорее наоборот, у неё даже банального крестика на цепочке не было. Позже мне так и не удалось увидеть, чтобы она эту Библию вообще брала в руки, однако спрашивать, что эта «бумага» делает в спальне, не стал. Может традиция такая, от родителей доставшаяся, лежит — значит надо. А вот Лиза показала, зачем она может пригодиться.
— Что пишем? — Спросил девушку. — На отчёт, о котором мы вчера говорили, совсем непохоже.
Мне не видно, что у неё там написано, но решил высказать свою промелькнувшую догадку, которая вдруг оказалась верной. Девушка сразу зарделась и быстро перевернула исписанный листок, явно не желая показывать его мне, а потом вздохнула и ответила:
— Это письмо. Только не спрашивай кому, пусть это останется моим маленьким секретом.
— Пусть останется, — не стал настаивать я, — мне вот тоже надо бы сейчас письмо написать.
— А кому, если не секрет? — Вот так, сама тут секретничает, а своё любопытство вовсю проявляет.
— Не секрет, — ответил ей. — Когда я только прибыл в этот Мир, меня тепло, — едва не сказал — жарко, — встретила одна хорошая девушка, с которой мы вскоре расстались. К сожалению, дальше наши дороги вели в разные стороны. Не знаю, увижу ли её ещё когда–либо, однако хочу поведать ей, что всё ещё жив и мой путь продолжается, а ещё оставить подарок на память.
— А что ты ей подаришь, покажи!? — Подпрыгнув, Лиза моментально оказалась рядом со мной.
Вот ведь какая любопытная девочка, расскажи ей, покажи… тут же дело личное, а с другой стороны, если ей со мной предстоит жить дальше, то какой смысл разводить секреты?
— Вот это, — вытащил коробочку с браслетом и протянул её ей.
— Красивый! — Через пару минут разглядывания восторженно заявила она. — Ты наверное любишь её, — утвердительно заметила немного погрустневшая девочка, едва не вогнав меня в краску.
Я до сих пор не разобрался окончательно в своих чувствах к Оксане, но периодически с теплом и некоторой тоской вспоминал о ней.
— Пусть это останется моим секретом, — ответил я Лизе, забирая у неё браслет и коробочку.
— Хорошо, — улыбнулась она мне.
Распаковал рюкзак, который мне презентовал Боб Стэй, спасённый мной от огня охранник Базы Ордена, и достал оттуда кобуру с 1911 Кольтом, взятым трофеем в последней заварухе. Пойдёт в подарок Бобу. Вначале подумывал, подарить ему сто четвёртый «Калаш», но потом пришла здравая мысль, что такое оружие не очень хорошо попадает в категорию ответного подарка. Причём, подарка, который как–либо запоминается и может оказаться полезным или даже часто используемым. Именно такой по свойствам подарок мне сделали на базе, до сих пор иногда мысленно благодарю. Не сомневаюсь, что у Боба есть своё собственное оружие, но вот какое — вопрос. В качестве служебного видел у него карабин М4 и стандартную армейскую «Беретту». Странно, у служащих в Ордене женщин замечал преимущественно «Глоки», а вот мужчинам выдают именно «Беретты». Возможно им представляют свободный выбор из нескольких вариантов под определённые боеприпасы, не знаю, очень похоже. Но служебное оружие — это одно, а вот личное — совсем другое. На месте Боба я бы имел собственное оружие, обязательно совместимое по боеприпасам с табельным, ибо им патроны выдают для регулярной практики, меня Смит хорошо просветил на этот счёт. Что у них там в качестве стандарта под пистолеты? Девять на девятнадцать, самые дешевые и распространенные. А вот патроны под сорок пятый калибр Кольта придётся покупать за свой счёт, а это уже дорогое удовольствие для любителей просто так пострелять, значит стоит добавить пару–тройку пачек к своему подарку. Да и если учесть цены на оружие, почему–то 1911 Кольты тут, по моему мнению, совершенно незаслуженно стоят дороже многих других «машинок». Ну пистолет, ну хороший пистолет, что тут такого? Под тот же патрон и получше варианты имеются. И тем не менее 1911 Кольт выделяется особенно, если судить по всему предложению здешнего оружейного магазина. Он — оружие–легенда. Как и мой «Наган», только тот хорошо забытая российская легенда, а вот Кольт — живая американская. И на роль ответного подарка такая «живая легенда» пойдёт наилучшим образом, по моему мнению.
Ну вот, откладываю три пачки пистолетных патронов, припасённых мной для сегодняшнего посещения тира, с одним подарком кое–как разобрался, теперь второй, вернее — по смыслу и значимости той, кому он предназначен — первый. С самим подарком всё ясно, но надо ведь ещё и письмо написать. И что туда писать просто в голову не приходит. Написать краткую историю своих приключений за последние недели? Сложится впечатление, что просто хвастаюсь или вообще сказки рассказываю. Очень похоже. Не годится. «Люблю, целую, скучаю, страдаю»… то же совсем не то. Требуется что–то краткое, и тем не менее, раскрывающее всё то, что я хочу выразить. Хм, в моей памяти сами собой всплывают несколько сцен из моего общения с Оксаной, мгновенно озаряя тёплым пониманием. Так, легко отделю лист бумаги из планшета и пишу:
«Здравствуй Оксана. Я всё ещё помню о тебе, но, как ты и просила, не думаю. Вернее как раз именно сейчас думаю, прости меня за это, а потому прими от меня скромный подарок на память.
