Да. Это то, из-за чего они поссорились с мамой. Это документы на квартиру. Несмотря на ужасное состояние, она поняла, что нужно срочно действовать. Только что делать? Пойти к Алексу и отказаться от подписи.
Таня быстро оделась и направилась к зданию проклятого кинотеатра, в котором располагалась «Миссия надежды».
Она хотела войти в кабинет без стука, как можно нахальнее, чтоб не забыть свою правоту, не сломаться, но Марта Кори встретила ее прямо у двери. Словно ждала. Таня потребовала Алекса. Марта покраснела и плеснула в нее такими словесными гадостями, которых девушка не ожидала услышать и от портовых грузчиков. По словам Марты, русские оказались дегенератами в двадцать пятом поколении, не поддающимися никакому воспитанию обезьянами. Хуже горилл.
Алекс все-таки появился и, будто не замечая скандала, прошел в кабинет. Таня кинулась следом, несмотря на протесты Марты.
– Вы должны уничтожить эти бумаги! – сразу сказала она. – Я никогда не подписала бы их в здравом уме!
Алекс защелкнул открытую было крышку дипломата и непонимающе улыбнулся:
– Какие бумаги, милое дитя? Надо же, как вы дурно воспитаны! Прежде всего, здравствуйте! Присядьте на стул и расскажите, в чем, собственно, состоит ваша проблема.
Протянул руку, чтобы усадить ее, но Таня резко, пожалуй, сильнее, чем следовало, толкнула его в грудь и осталась на ногах.
– Эта мерзавка еще руки будет распускать! – взвизгнула Марта и схватилась за телефон.
Алекс остановил ее жестом.
– Отдайте, пожалуйста, мне бумаги! – почти заплакала Таня. – Ну зачем вам я? Что, других, добровольцев вам не хватает?
– О чем вы? – Алекс по-прежнему разыгрывал святую простоту.
– Перестаньте издеваться надо мной!
Таня вдруг поняла, что никакие уговоры не помогут, и резко объявила:
– Я подам на вас в суд, если вы не отдадите мне бумаги!
Алекс начал раздражаться:
– Вы можете по-русски сказать, о каких бумагах идет речь? Вы начинаете выводить меня из равновесия! Будьте любезны, объясните человеческим языком, чего вы хотите! Марта! Оставь нас на пару минут. Я все улажу.
Он снова взял себя в руки и улыбнулся одной из сладчайших своих улыбок.
Таня вытерла слезы и кивнула:
– Хорошо, я объясню вам! Вчера вы напоили меня какой-то гадостью и в состоянии наркотического опьянения заставили подписать договор о передаче вам маминой квартиры. Вы это прекрасно знаете… Зачем вы делаете вид, что ничего не произошло?
Алекс сел напротив за стол и довольно выпрямился на стуле:
– Так вот! Послушайте, что я вам скажу! Договор вы действительно подписали!
Он достал бумаги, показал подпись на нескольких листах и продолжил своим обычным сладким голосом:
– Вот! Ваша подпись. Только все было по-другому! Вы сделали это добровольно. Это подтвердят не меньше десятка свидетелей. А если вы потом наглотались какой-то дряни, то это ваши трудности. Пожалуй, это только облегчит нам процесс. Хотя и процесса никакого не будет. От вас даже заявление в милиции никто не примет. Обстановка быстро меняется, девочка, – наши военные корабли спокойно стоят возле ваших причалов. Я думаю, вопрос исчерпан? До свидания. Сделайте так, чтобы вас тут никогда больше не было.
Таня ничего не сказала, она вдруг молча схватила бумаги и кинулась из комнаты.
– Стой!
Алекс вдруг осознал, какую допустил оплошность, и бросился вслед. В вестибюле второго этажа ее встретила Марта. Крепкая бабенка цепко схватила Таню за руки и повисла, не давая сделать ни шагу. Подоспел Алекс. Стало ясно, что вырваться будет не так просто и нужно просто порвать бумаги. Девушка прижала их к животу и упала на пол. Ботинок Алекса вонзился в правый бок, дыхание остановилось, в глазах потемнело. Дикая боль пронзила печень. Но она не выпустила бумаг.
– Позвони Сержу и Стиву! – послышался голос Алекса. Даже не стал переходить на английский. – Пусть приедут. Я пока подержу эту дрянь!
Он опустился на Таню сверху и прижал ее своей огромной тушей так, что она не только шевельнуться не могла, но даже вздохнуть. Речи не могло быть о том, чтобы разделаться с документами. По улице пронеслась милицейская машина с сиреной, звук безнадежно стих за перекрестком.
Через несколько минут на второй этаж ввалились два улыбчивых парня с хорошо разработанными скулами и не менее крепкими бицепсами. Втроем с Алексом они быстро разделались с девчонкой. Не понадобилось даже бить. Она, правда, вцепилась зубами в чью-то руку, но это мало помогло. Алекс поправил одежду, злобно потер прокушенное до крови предплечье, подождал, когда Таня поднимется с пола, и на прощанье отвесил хорошую оплеуху.
– А теперь катись отсюда! – злобно завершил он свое выступление.
От лапищи Алекса у Тани остался кровоподтек на нижней губе. Полщеки распухло. Тело болело и дрожало от пережитого напряжения. Одежда превратилась в лохмотья.
Она зашла в туалет, умылась, насколько могла привела себя в порядок и направилась прямо в милицию.
Когда она сбивчиво рассказала дежурному райотдела о своей беде, тот с недоумением поднял брови и потребовал документы. Долго разглядывал то фотографию, то лицо, потом с сомнением поинтересовался:
– А это твои документы? Что-то не могу разобрать. Видок у тебя!
Таня возмутилась:
– Я же только что сказала вам! Меня избили в американской «Миссии надежды»! Она в кинотеатре «Москва».
Дежурный жестко посмотрел на нее:
– Ты что, указывать мне будешь? Или думаешь, я глухой? Отвечай на вопрос. Имя, фамилия, год рождения.
Таня назвала.
– И вообще. – Дежурный окинул ее весьма скептическим взглядом. – То, что ты там про наркотики говоришь, – это уж точно не в твою пользу. А может, ты сама обдолбилась? И где ты их взяла? Иди-ка ты, пока тебя не задержали. Не отнимай время! А может, ты сама до этого американца домогалась? А? Что на это скажешь? Блин… Сейчас нам только международного конфликта не хватало, когда полон город их десантников.
– Да как же вы так можете! – воскликнула она в крайней степени недоумения. – Вы что, сговорились с ними? Там преступники! Они квартиру у моей матери отобрали мошенническим путем! Они заставили меня подписать бумаги! А вы говорите, что я – наркоманка! Дайте мне бумагу, я напишу заявление. Я хочу написать заявление! Вы не имеете права не принять у меня заявление.
Дежурный разозлился:
– Так! Все! Меня это достало! Савченко! Отведи девушку на посадку. Пусть подумает полчасика, если не поумнеет, будем задержание оформлять.
– Да как вы смеете! – закричала девушка, но крупногабаритный помощник дежурного уже поволок ее в коридор, по обе стороны которого за непробиваемыми дверями с квадратными окошками томились бомжи и другие задержанные лица. Лязгнув ключами, помощник швырнул ее на покрытый черной слизью, заплеванный бетонный пол камеры. На лавке в углу зашевелилось вонючее создание с распухшим от денатурата лицом и хрипло пробасило:
