– Шуруп явился, – доложила вторая рабыня, девка пышная, но шумная и дурная. – Гарпуна спрашивает. Говорит, срочно. Срочнее некуда!
– Иду, – помогая себе руками, Гарпун поднялся, свесил ноги и повращал ступнями.
Рада поняла намек, принялась обувать ему ботинки, но он пнул девушку:
– Дура! Тапки неси. Сварюсь же. Или не дождетесь, когда подохну?!
Обувшись, Гарпун вразвалку зашагал на первый этаж. Шуруп мерил прихожую шажками, потирал плешь. Увидев главу Северного братства, он расплылся в улыбке и развел ручки, но под маской дружелюбия Гарпун разглядел страх и беспокойство, залегшие глубокими морщинами у переносицы.
– Утро доброе, хозяин…
– Вижу, плохие новости. – Гарпун пересек комнату, плечом задев подбородок Шурупа. – Что ж, выкладывай!
Бледное лицо Шурупа сразу стало виноватым-виноватым, несчастным-несчастным.
– Омега…
– На Москву идет, – договорил за него Гарпун, – это я знаю. Надеюсь, нас не тронут, мы с краешку, в сторонке, а Москва… Нехай им пусто будет! Одна беда с той Москвы.
– Да я вообще-то другие вести принес… – Шуруп подождал, когда пузатый Гарпун отхлебнет из графина и приготовится внимать, затем продолжил: – Шепнул мне один надежный, тас-сзать, человек…
– Не понял: «надежный» или «так сказать»?
– Надежный, надежный, – закивал Шуруп. – Так вот, Южное братство, это… топливо будет Омеге продавать, а те их охранять всячески. И продавать будут чуть не в два раза дороже, чем мы торгуем, тас-сзать!
Гарпун вытаращился, налился дурной кровью и шваркнул кулаком об стол, аж графин подпрыгнул.
– Чтоб их перекорячило и поперек себя разорвало! Чтоб их земляная чума побила! Чтоб их… – Внезапно он успокоился, схватился за огромный золотой крест – символ симпатии к Ордену Чистоты – и оскалился. – А и хорошо. Мы Москве столько топлива продадим! Озолотимся, как пить дать!
– А потом придут омеговцы, и тю-тю, – вставил реплику Шуруп и, встретившись взглядом с Гарпуном, сгорбился, голову в плечики втянул. – Тас-сзать.
– Москвой подавятся! – Гарпун огладил круглый живот. – Сколько тех омеговцев, и сколько кланов разных. Соберутся вместе и н-нате вам, отродье!
– А еще… – Шуруп отступил на шаг, от беды подальше, и затараторил: – Баскач совет созывает на закате, в ангаре у завода, где обычно. Почти на месте все, велели передать… Хозяин, ты как главный быть там должен. Тас-сзать.
– Ничего я никому не должен, понял, мутафаг недоделанный? Это мне все должны! Мне! Ясно?!
– Извини, хозяин, – Шуруп вцепился в спинку стула, – я не хотел, я…
– Ладно тебе, ладно, – в голосе Гарпуна появились покровительственные нотки, – ты хорошо работаешь и заслужил награду.
На потертый ковер упала монета, покатилась и исчезла меж половиц. Шуруп пополз на ней на карачках и долго выковыривал из щели. Справившись, распрямился и посмотрел на Гарпуна жалобно, без слов. Но Гарпун знал, что значит этот взгляд.
– Рада! – крикнул хозяин.
Послышались легкие шаги – из кухни выпорхнула рабыня и застыла, вытянув руки вдоль боков. Шуруп упал перед девушкой на колени и принялся, причмокивая, целовать ее руки. Рада гладила его по лысой макушке.
Гарпун знал о страсти Шурупа. Коротышка собирался Раду выкупить и жениться на ней, но хозяин заломил цену. При других условиях он продал бы девку, тем более она уже надоела, но так получил в довесок к ней еще одного раба – Шурупа, который ради любимой был готов на всё.
* * *
В Северное братство входили девять владельцев нефтекачек – меньше, чем в Южное, но все равно сила немаленькая. Все они расположились за проржавевшим жестяным столом. Ангар никто не использовал, под ногами валялись рассыпающиеся в труху железки, а в продырявленную крышу заглядывало темнеющее небо.
Гарпун приехал в грузовике и поразился: он никогда не видел столько сендеров, трициклов и самоходов рядом. Вокруг суетились охранники, поглядывали недружелюбно. Гарпун зашагал к ангару. Его место во главе стола пустовало, а вот на другом конце восседали – он потер веки, не поверив своим глазам, – Хамло, предводитель клана Люберецких кормильцев, и башмачник Горб.
Гарпун устроился на раскладном стуле, обвел взглядом разряженных братьев по клану, обошел вниманием бандитов.
– Говорите, – пророкотал он и хотел было развалиться на стуле для пущей солидности, но понял, что едва умещается на узком сиденье, и скрипнул зубами.
Соклановцы молчали. У тощего Бура дергался глаз, Дэн Дармоед жевал бороду. Поднялся квадратный длиннорукий Жмот, подергал курчавую иссиня-черную бороду и взял слово:
– Омега едет к Москве на танкерах, будет большая бойня. Много крови прольется. По нашу душу тоже придут, у них с Южным братством мир. Так-то, беда!
– Ну и что? – равнодушно бросил Гарпун. – И пусть идут. Некроз им в подмышку и шпалу в жопу! Подавятся. Нам эта война только на руку, Москва теперь наша, им топливо больше брать негде, кроме как у нас.
Но Жмот продолжил:
– У тебя ж, Гарпун, завод! Заберут же!
– А мы подождем и посмотрим, что будет, – гнул свою линию Гарпун. – Мы-то далеко-то. Пока Омега очухается после Москвы, мы силы и соберем. Но думается мне, не получится у них ничего и зря мы тут собрались.
– Послушай, что другие говорят, они вот, – Жмот пальцем указал на бандитов, сел и насупился.
– Дурак ты, Гарпуша, – вздохнул Горб, – возьмут Москву омеговцы, точно говорю! И по твою душу явятся. Потому что вы все на жопах жирных сидите и про завтра не чешетесь! Кто ее защищать будет? Мы, люберецкие да торгаши! По одному нас – ха! – Он провел по шее. – И привет. А потом вас. Дураки вы, да и только.
Гарпун побагровел, запыхтел и изрек:
– Вы всегда на чужих спинах выезжали, шакалы. Кто нищебродов подбивал на нас набегать, а сам отсиживался, а? Думаешь, я забыл? Так что иди-ка ты, Горб, ползуну в зад! Что хочешь делай, людей я своих не дам.
– Это ты зря, Гарпун, – заговорил Хамло. – Пора забыть обиды, потому что это теперь наша общая беда. А вы, – оглядел он собравшихся, – своей головой подумайте. Потом поздно будет.
– Делай что хочешь, – Гарпун встал, перевернув стул, – я своих людей не дам. Всё! – И зашагал к выходу.
За ним, озираясь, последовали Дармоед, Бур, потянулись остальные. Думали они об одном: «Я людей своих угроблю, а сосед на их крови зажирует. Не бывать этому!»
За столом остались Жмот и двое бандитов. Жмот побарабанил по столу короткими пальцами, махнул рукой и тоже зашагал к выходу.
* * *
Относительно Южного братства полковник Шандор имел четкие инструкции. Подчиненные знали только, что приказано полковника сопровождать в деревню для заключения мира с нефтяниками – те обязались обеспечить технику Омеги топливом, причем на невыгодных поставщикам условиях.
