вырвать у меня артефакты, я понял всё.
Кисточка и Краски — это не то, чем воспользовался бы Демиург. Не с его точной и дотошной натурой. Какой из него художник?
Это всего лишь обманка, призванная наказать жадных до силы детей. Как и любой подросток, они бунтуют и протестуют против родительской опеки. Демирг же — отец жёсткий. Возможно, жестокий. Его уроки суровы, и, судя по сожжённым мордам парочки, останутся с ними надолго.
В моей памяти всплыл тот сумасшедший проповедник на улицах Элдертайда. Ведь он предупреждал меня. Говорим прямым текстом. Жаль, что я не обратил на его слова должного внимания.
Демиург не нарисовал этот мир.
Он написал его.
Своим пером.
Надпись на кинжале, прежде скрытая неизвестными символами, вторила моим мыслям.
Гамбит Прометея
«Перо сильнее меча».
130 уровень
Легендарное
Обхватив клинок, я погрузил его в Источник и встряхнул.
А наружу вытянул уже прекрасное писчее перо[1].
Глубокого синего цвета, окованное золотом, оно светилось изнутри, согревая мою руку приятным теплом.
То, что может разрушать, может и созидать.
Урок настолько же очевидный, насколько банальный.
И тем не менее, Демиург хотел, чтобы мы выучили его накрепко.
Качаясь, главы Пантеонов, захромали в мою сторону.
— Прости, Гвинден, — покаянно прошипел Разиен. — Я потерял голову. Да. Ты многое сделал для меня, но ведь и я был щедр с тобой. Отдай мне его, — дрожащий палец навёлся на перо. — Ты не пожалеешь об этом выборе. Клянусь!
Чего стоят твои клятвы.
— ЗАТКНИСЬ! — завопила Аларис. — НЕ СЛУШАЙ ЕГО!
— ЗАМОЛКНИ, СТЕРВА! — кулак Разиена с хрустом ударил её в висок. — Я сделаю тебя богом под стать мне. Я создам лучший мир! Мир прогресса! Послушай, — он умоляюще прижал руки к груди. — Мне нужно это. Нужно!
Почти наркоман, умоляющий о дозе.
Аларис через силу полыхнула светом, отбрасывая своего оппонента в сторону.
— Я знаю, что у нас были свои разногласия, — вкрадчиво произнесла она. — Я была к тебе несправедлива, но на то была веская причина! Теперь ты сам видишь, какой хаос принёс Разиен в наш мир. Он говорит о прогрессе, но его прогресс оплачен кровью невинных.
— ОНА ЛЖЁТ! — проревел глава Тёмного Пантеона.
— Я здравомыслящая богиня, — игнорируя крик, продолжила девушка, — и я протягиваю тебе руку дружбы, — раскрытая ладонь вытянулась в мою сторону. — Отдай мне перо и давай забудем прошлые обиды. Я сделаю тебя полноправным богом!
— Ты убила Курта, — веско произнёс я.
— Что? — осеклась она.
Ненависть вырвалась из моего горла глухим рычанием.
Она даже не помнит!!
— Я помню! — судорожно затараторила Аларис. — Помню! Прости, Гвинден! Я виновата перед тобой! Но я возмещу! Я сделаю тебя богом!
Я медленно покачал головой.
— Ты откажешься от всемогущества? — сощурилась она. — От безграничной власти из-за какой-то собаки?!!
— Собаки? — горько повторил я. — Нет.
Напряжение в глазах Аларис спало. Мою секундное молчание она приняла за согласие.
— Хорошо, — с шумом выдохнула она. — Это…
— Из-за друга, — просто ответил я.
Они ударили совместно. Светом и тьмой. Ослепляя и сжигая.
Но моя рука уже двигала пером, и вслед за ним в воздухе, в самой реальности появлялись огромные слова, сочащиеся золотом.
БОЛЬШЕ НИКАКИХ БОГОВ
Аларис и Разиен вскрикнули. Покачнулись.
И упали на колени.
От их тел взлетали миллионы сияющих части. Миллионы светлячков. Прекрасное, завораживающее зрелище.
Опустив взгляд, я невесело усмехнулся. Потому что увидел, как мои собственные ступни начинают распадаться.
В тот миг, когда я сделал надпись, я уже знал, что так и будет. Потому что в этом заключалась последняя хитрость Разиена. Последний коварный план ублюдка. Что бы я ни сделал с богами, пострадаю и сам. Он пытался обезопасить себя, когда заставил меня выпить божественный ихор Малаака.
Он никогда не понимал меня. Не был способен понять. Я не гнался за силой ради силы. Она нужна была мне, чтобы защитить себя и тех, кто меня окружает. Мою семью. Моих друзей.
Я поклялся себе, что мой сын не будет жить в одном мире с божественными психопатами. С всемогущими моральными уродами, у которых цель всегда оправдывает средства.
Виашерон — это мир смертных. Это мир простых людей.
Лица Аларис и Разиена начали осыпаться вовнутрь полыхающими огоньками. До самого конца они выглядели изумлёнными и шокированными. Словно не могли поверить, что кто-то был способен отказаться от силы.
* * *
Близнецы почувствовали приход смерти раньше других.
— Вот так, братец? — добродушно проворчала Камарра.
— Просто не повезло, сестрёнка, — поддел её плечом Аррамак. — Просто не повезло.
* * *
Имдис понял, что эту гонку он проиграл. Его ненависть уняла чужая боль. Он подхватил Длань одного из Светлых богов и уволок её в укромный уголок. Жертва, подвешенная на десятке крюков, кричала долго, пока не сорвала голос. И не лишилась языка, конечно.
Он любовно осмотрел лезвие и приготовился нанести новый порез, когда силы покинули его. Тело больше ему не подчинялось.
Самое обидное, что он не испытывал никакой боли. Это оставило неприятный осадочек в его душе.
* * *
Аанке залечивала собственные раны, привалившись к стене разрушенного здания. Вечная соперница Эстрикс оказалась сильнее. Немудрено. Ей подчинялось всё Подземье. Хитрость почитали жалкие тысячи, если не сотни.
С удивлением покосившись на начавшие растворяться ладони, темноволосая красавица скривилась. Некоторые вещи перехитрить нельзя.
Например, смерть.
* * *
Братиген с яростным криком врубился в тело Ксевенарра. Ему всё-таки удалось нагнать трусливого хлюпика. Уродливый задохлик визжал, пока топор вырубал куски из его плоти.
Бородач занёс оружие назад и услышал грохот, поскольку оно рухнуло на камни.
— Какого, едрить её в Бездну?.. — Братиген крутанулся на пятках и неловко упал на задницу.
Напротив него беззвучно смеялся растворяющийся Ксевенарр. Стучал рукой о землю и не мог остановиться.
— И сильный, и слабый уходят вместе, — издевательски оскалился выродок. — Рука об руку. Есть в этом некая справедливость.
Братиген уставился на два исчезающих средних пальца, выкинутых Ксевенарром, и гулко захохотал.
* * *
Гефтия устало провела рукой по лбу. Женщина благоразумно не лезла в конфликт старших братьев и сестёр. Её ждали поля на юге Корлэнда, которые подверглись странной хвори. Пшеница и рожь прекратили созревать. Возможно, диверсия Тёмного Союза, с которой следовало разобраться.
Покровительница плодородия и землепашцев довольно оглядела золотистые поля и не сразу засекла, что её тело истаивает.
В её груди вспыхнула обида. Гефтия никогда и ни с кем не конфликтовала. Она всегда заботилась о смертных. Всегда берегла природу Виашерона.
Неизвестный враг незаслуженно выбрал её своей целью. Враг, которого она даже не видела. Кому она успела насолить? Когда?
Несправедливость углём сидела у неё под сердцем, пока оно не исчезло.
* * *
Теннет, покровитель красоты и искусства, провёл пальцами по струнам арфы, извлекая из прекрасного инструмента звук
