— Пойдемте в барак, где дагестанцы были, на месте разбираться будем, — предложил Иваницкий. — Теперь у нас вместо дагестанцев появилась почти сотня вооруженных до зубов гостей из Северной Кореи. Нам ваша помощь, я думаю, очень понадобится, — спокойно сказал следователь.
Он говорил уверенно и четко, короткими твердыми фразами, как будто гвозди забивал.
— Михаил Шинович. Я настоятельно рекомендую вам держаться исключительно рядом со мной, — добавил Иваницкий.
— Владимир Игоревич, а может, будем исходить из принципа презумпции невиновности? — уже без дрожи в голосе ответил Миша.
— Хрена с два. Пока я буду сомневаться в вашей кристальной честности, мои товарищи помогут вам не делать глупых поступков. Прошу отнестись с пониманием.
Безапелляционного заявления Иваницкого никто не решился оспаривать — уж очень он страшным выглядел.
Вид Морохина и Солодова позволял предположить, что они солидарны со следователем. Толпа вооруженных корейцев действительно напугала всех.
— А что у вас произошло? Почему командованию не доложили? — спросил подолковник, но не у Нечаева, а у Иваницкого.
— Ночью вроде как дагестанцы двумя группами пошли штурмовать комендатуру. Обе атаки отбили, а потом штурмом взяли барак с дагами. Смущают высокие потери среди дагестанцев — шестьдесят четыре человека — и низкие потери со стороны накопителя: всего семь человек корейцев и один человек из персонала накопителя. А трофеев взяли целый арсенал: пулеметы, автоматы, дробовики, гранатометы и ручные гранаты. Причем большая часть трофеев сейчас у корейцев.
— Действительно странно, — согласился с ним Сидельников.
— А самое интересное, что до того, как дагестанцы пошли двумя группами к комендатуре, были убиты один из их верхушки — Юнус Билалов — и его телохранители. Причем убиты варварским и оскорбительным образом. Мы трупы уже изъяли, чтобы у них ноги не отросли. А что мы имеем в итоге, кроме разнесенного барака и кучи трупов? А имеем мы в сухом остатке новоиспеченную и вооруженную до зубов группу корейцев, имеющих хорошую военную подготовку, которые прибрали к рукам почти все трофейное оружие и которые свободно рассредоточились по территории всего накопителя.
— Господин капитан, вы изволите домысливать. Я прошу вас отнестись непредвзято к моим людям. Они грудью прикрыли сотрудников накопителя. Погибли сегодня именно мои корейцы. Вы разве не слышали наших гостей? Что было бы, если бы именно мои люди не приняли удар на себя?
— Руку из кармана вытащи. — Ледяная, твердая как алмаз фраза Иваницкого сбила Мишу с мысли.
Он безропотно повиновался, вытащив руку из бокового кармана. Следователь оказался хитрым змеем. Миша во время, когда все отвлеклись на гостей, запустил руку в карман и послал сигнал SOS для Бао и его людей. Теперь он искал возможности связаться со своими людьми по рации.
— Следствие разберется. А сейчас я вижу реальный боевой отряд, который представляет едва ли не бо́льшую угрозу для накопителя, чем дагестанцы. К тому же мне непонятно, почему ваши люди приняли на себя удар, когда дагестанцы уже ввязались в бой с нами. Причем по вашей наводке мы стали стрелять первыми.
— Но вы же сами слышали, что дагестанцы напали на военную часть.
— А вы напали и перебили дагестанцев, даже не моргнув глазом. А они такие же граждане Российской Федерации, как и вы, товарищ Тен. Разоружите людей немедленно, и будем разбираться дальше.
— А молодец у вас особист, — сказал подполковник Нечаеву. — Здраво рассуждает.
Подполковник поднял рацию:
— Клен, прием, я Тополь.
— Клен на связи.
— Блокировать выезд из накопителя, две бронегруппы по плану «Ромашка» к комендатуре накопителя. Код оранжевый. Прием.
— Есть, принято. Бронегруппы выдвигаем.
Миша почувствовал, как у него опять подкашиваются ноги. Если их разоружат, то вся их затея окажется абсолютно бесполезной. Они останутся без оружия, без транспорта, да еще и с потерями. Нужно было этого Иваницкого сразу зарезать и труп подальше из накопителя утащить.
В кабинете Нечаева около десяти минут обсуждали и координировали свои действия. Миша соглашался со всем. Ему нужно было отсюда выбраться во чтобы то ни стало. Но его полная уступчивость по всем вопросам, к великому удивлению, еще больше насторожила приехавших военных. По сути дела на его стороне был только Нечаев. Да и то не совсем на его стороне, а скорее занимал нейтральную позицию.
Когда они все вместе вышли из комендатуры, Миша, разумеется, увидел Тен Бао Шина, который с тремя тройками бойцов как бы невзначай оказался рядом с двухэтажным зданием.
— Только пикни, — пригрозил Тену Иваницкий.
Мишу с обеих сторон опекали Кирильцев и Дима Попов. Но Мише удалось переиграть Иваницкого. Он положил на предплечье левой руки ладонь правой с оттопыренными двумя пальцами. Бао все понял правильно, он крикнул на корейском:
— Второй вариант. Пожары?
Миша ответил ему на русском:
— Да, все правильно. Со мной все в порядке.
Иваницкий со злым подозрительным выражением посмотрел на обоих Тенов.
Бао вновь крикнул ему на корейском:
— Мы тебя выручим.
Миша в ответ замотал головой и ответил уже на русском:
— Нет не надо. Мы сейчас в восемнадцатый ангар поедем, а потом я сам вернусь сразу к дедушке… — дальше Миша продолжил на корейском: — Автомобильная стоянка, север.
Тут же он слегка присел от тычка Кирильцева кулаком в почку. Удар был несильным, но этого хватило, чтобы дыхание Миши Тена совершенно сбилось, говорить нормально он уже не мог.
Бао крикнул ему на корейском:
— Я всех вывожу из накопителя. Будем ждать на стоянке в северной части. Будет пожар. Готовься бежать через десять минут. Мы поможем.
Миша молча продемонстрировал ему отогнутый от кулака вверх большой палец — знак одобрения, известный еще со времен Древнего Рима. Миша любил Древний Рим и хорошо знал его историю. Ему даже нравилось изучать латынь. Он частенько представлял себя в роли патриция или древнего полководца, ведущего за собой стройные колонны легионов для покорения новых земель и народов. Но даже в самых смелых мечтах он не мог предполагать, что его фантазии могут воплотиться в реальность. И вдруг у него все начало получаться. А тут, как назло, появился этот посланец злого рока и демон из ада по совместительству — Иваницкий.
Мишу в автомобиль практически занесли на руках, так плотно его опекали Попов и Кирильцев. В сторону барака дагестанцев ехали двумя колоннами. Впереди на броне вперемешку сидели бойцы прибывшего подполковника и местные силовики. Миша видел, как на крыши модулей и ангаров поднимаются вооруженные бойцы. Миша сидел между крепким мускулистым Кирильцевым и мощным, как танк, Поповым. Бронежилеты существенно добавили объема и без того немелким мужчинам, к тому же навешанное на них оружие торчало во все стороны. Миша был зажат между ними, как котлета в гамбургере.
