Я не зря отправлял письмо в «супермаркет». Без предварительно договоренности к лагерю ни одного сталкера на пушечный выстрел не подпустят. Только те, кого здесь знали, имели право пройти внутрь. Мне вот, например, повезло с учителем. Охотник периодически таскал ученым разные диковины из Зоны и, редко, выполнял их заказы. Это давало право учителю входить на территорию лагери и приобретать у ученых необходимое снаряжение. После учителя эстафета перешла в мои руки.
Я разглядывал лагерь, пытаясь понять, можно туда сейчас соваться, или не стоит. С холма было видно, как между строениями сновали ученые и лаборанты, двое сталкеров стояли на вышках возле ворот, на плацу, возле казармы, Выпь проводил вечернее построение. Рядом на флагштоке развивались флаги: сине-желтый Украины, красно-зеленый с орнаментом у древка Белоруссии, триколор России, голубой с белой Землей и оливковыми ветвями ООН, красно-синий Международных Изоляционных Сил, сине-голубой с золотым ангелом ученых. Вроде, все спокойно, лишних людей в лагере не видно. На всякий случай я отправил сообщение, и вскоре мне пришло подтверждение, что нас ждут.
Пока мы спускались с холма, напарник, поглядев на лагерь, задал глубокомысленный вопрос:
– Крохаль, – Серж перепрыгнул через небольшую лужу на склоне и, поскользнувшись, чуть не поехал вниз по траве.- Скажи, а почему лагерь в долине стоит. С холмов-то его очень просто из артиллерии достать.
– Ты под ноги смотри, – я помог Сержу подняться. – А про лагерь так скажу – в Зоне артиллерии нет – неудобно. Все оружие, которое тут используется, должно быть максимально мобильным. Как ты себе представляешь в таких условиях массированную артиллерийскую атаку с холмов?
– Ну, не знаю. Может – портативные ракетные комплексы? Противотанковые, например.
– Ага, куча сталкеров с ПТУРами выползет на холмы и начнет расстреливать лагерь.
– А что, не реально?
– В Зоне все реально, вопрос в другом – кому оно надо?
– В смысле? – Серж притормозил перед очередной лужей, подумал и обошел ее. – Что значит «кому надо»?
– Ну, кому надо нападать на ученых?
– Не знаю. Бандитам?
– Бандиты сюда не дойдут, они дальше Свалки не забредают.
– Тогда сталкерам. Тем же «Наемникам», например.
– У этих других забот хватает, нежели на научный лагерь нападать. Да и не выгодно это. Расходы большие, риска много, а прибыли может и не быть.
– Почему?
– Потому что трофеи еще вынести надо. А ты думаешь, что под развалинами их просто найти?
– Понятно. Тогда «Монолит». – Серж продолжал цепляться за свою идею. – Фанатики, я так понимаю, воюют со всеми, кто может в тайны Зоны проникнуть. А у ученых, я думаю, есть много способов для этого.
– Если бы Зона так просто расставалась со своими тайнами, то тут давно бы заповедник был, а не минное поле. И потом, как только первая ракета прилетит в лагерь, то военные сразу узнают об этом, и через полчаса тут вертолетов будет больше, чем пчел в улье. Ни один «Монолитовец» живым не уйдет.
– Ясно. Только мне казалось, что «Монолитовцы» никогда не задумываются о жертвах, если речь идет о препятствование проникновению в Зону.
– Они к ЧАЭС имени В.И. Ленина никого не пускают! Распылять силы им не с руки. Это раз. Два – до Янтаря им еще дойти надо. А сталкеры «Монолит» очень не любят. Кстати, практически все сталкерские кланы кровно заинтересованы в нормальной работе лагеря, иначе, откуда они снаряжение получать будут? И артефакты сбывать? Ты что думаешь, торговцы поголовно хабар за Периметр вывозят? Да, они его ученым сдают, в основном! Только редкие вещи, на которые заказы приходят, передаются напрямую. А остальное – через Янтарь. И обратный поток так же выглядит. Так что, лагерь – своего рода зона свободной торговли, в которой заинтересованы практически все. Кто же добровольно такой источник доходов отдаст? Ученым стоит только свистнуть, и на их защиту встанут и «Долг», и «Свобода», и «Наемники», и одиночки.
– Что же получается? Научники ведут нелегальную торговлю, на которой кормятся все сталкеры?
– Конечно! В Зоне у каждого свой бизнес.
Серж замолчал и до самых ворот лагеря не проронил ни слова, так на него подействовало известие о коррумпированности ученых.
Когда мы приблизились к входу, уже наступили глубокие сумерки, и над ограждением лагеря зажглись огни. Не доходя до периметра, я заметил совершенно свежий, буквально – сегодняшний, след БТРа, ведущий к лагерю. Подойдя ближе я приметил и второй- от лагеря. Кто-то что-то привозил или забирал. Мы с Сержем остановились в нескольких метрах от ворот под лучом прожектора. С вышки нас разглядывали. Когда осмотр закончился, на одной из вышек открылась бойница и охранник, направив на нас автомат, мягко поинтересовался, какого хрена мы тут делаем.
– Крохаль и Серж. – я посмотрел на автоматный ствол, покачивающийся в нескольких метрах над нами. – Мы к Виталию Владимировичу. Он ждет.
Бойница с лязгом закрылась. И мы остались стоять под лучом прожектора.
– Виталий Владимирович это кто? – тихо спросил у Меня Серж.
– Ученый. Я с ним тут контакт поддерживаю. Хороший мужик. Не зануда и не жлоб. С ним дело иметь можно.
– Понятно. Ты тут многих знаешь?
– Кроме него, еще начальника охраны, некоторых сталкеров и ученых. Повара их неплохо знаю – обалденные оладьи печет. – я аж слюну сглотнул после этих слов. – Еще знаком с их завхозом – еще тот жук. Он, кстати, мне одну штуковину обещал.
Серж не успел задать мне следующий вопрос, который, наверняка, вертелся у него на языке, потому что металлические створки ворот с грохотом начали разъезжаться и остановились, образовав щель, в которую с трудом мог протиснуться только один человек.
Мы просочились внутрь, где нас встретили четыре бойца с автоматами наизготовку под предводительством невысокого кряжистого усатого дядьки – капитана Выпь (к своему стыду, до сих пор не знаю, как правильно склонять его фамилию). Рядом с капитаном стоял молоденький лейтенант, примеченный мной сегодня на Свалке. Вот, значит, кого сюда БТРы привозили!
Начальник охраны подошел к нам и пристально вгляделся в лица – сначала мое, потом – с большим интересом – Сержа. Лейтенант с любопытством таращился на нас с того места, где стоял. Завершив фейс-контроль, Выпь махнул рукой, и бойцы послушно опустили оружие.
– Поздорову, бродяга!- капитан протянул мне руку, серьезно пострадавшую в свое время в аномалии. Я с удовольствием ответил на рукопожатие. Что бы там не говорили, а мы оба сталкеры, хоть, официально, и по разные стороны баррикад. Я очень уважал этого сурового и надежного мужика, побывавшего не в одной переделке, как в Зоне, так и до нее. Надеюсь, что он отвечал мне тем же.
