Николай Иванов - Заглянуть в бездну. Сфера 3

Кто-то знал о такой устойчивости фигуранта к излучению и использовал для прохождения охранного контура! Уж не наши ли незаметные Оппоненты? Последствия воздействия излучения устранены.

Старший инспектор

группы расследования Кормушкин В.

Из служебной записки.

…в Праге состоялся контакт нашего сотрудника с фигурантом «Князь». От сотрудничества в какой-либо форме отказался. В настоящее время место нахождения не известно.

Инспектор Карев А.

Из служебной записки.

Экстренно!

Только для

руководства Центра.

…при изучении образца, (кусок веревки), у неизвестного фигуранта, (молодая женщина двадцати лет), обнаружен В-фактор в предактивной фазе!15

Начальник отдела Лазаренко Б.

Из аналитической записки.

…вследствие чего предлагается:

1. Установить наблюдение за Весниной, Дороховым, с целью выявления оставшихся за пределами нашего внимания фигурантов операции «Башня», «Саркофаг», «Север», предположительно три человека;

2. Обеспечить их безопасность, и безопасность остальных фигурантов по мере выявления;

3. Взять в разработку Савину Ольгу и Решетина Ивана16;

4. Свободу передвижения и инициативу фигурантов не ограничивать!!!17

5. Установить лиц стоящих за корпорацией «Технология»; выяснить их цели и связи за рубежом. В прямой контакт не вступать!18

6. Выяснить судьбу прапрадеда Наташи Весниной, Веснина Сергея. По не подтвержденным данным в настоящее время может находиться в Праге. Документы по данному фигуранту прилагаются.

7. В кратчайшие сроки найти фигурантку, вступившую в контакт с группой Дорохова во время следования в поезде. Обеспечить ее безопасность.

Начальник отдела Пробенков Н.

Виктор! Виктор! – наконец расслышал он свое имя произносимое таким знакомым милым голосом, и с усилием открыл глаза. Расплывчатое пятно удалось сфокусировать, и он увидел склонившуюся над ним Наташу, встретился с ее чарующими глазами и улыбнулся, окончательно изгнав страшное наваждение. Только тогда Наташа не выдержала и расплакалась. Она села рядом и положила его голову себе на колени. Слезы текли по испачканному черной копотью лицу, оставляя яркие бороздки, и капали на Виктора. Он привлек к себе девушку, поцеловал мокрые от слез губы, глаза и только тогда заметил, что лежит на горячим асфальте. С помощью Наташи поднялся, огляделся. Им очень повезло, что на пути к крутому склону машине встретилось это тонкое деревце на обочине. Не будь его…

Автомобиль, к его удивлению пострадал мало: разбит правый блок фар, естественно смято крыло, течет радиатор, нет, – это разбит бачок омывателя. Пожалуй, все. Главное сами отделались царапинами, ушибами и синяками. Он виновато посмотрел на Наташу.

– Наташа, ты извини, что так все получилось!

– Я так испугалась! – она всхлипнула последний раз. – Только встретились и вдруг опять потерять! – ее лицо очистилось от копоти, лишь над бровью осталось небольшое пятно. И тут до него дошла нелепица с катастрофой! Пожара не было! А лицо Наташи, испачканное копотью?! Значит, наваждение, (или бред, он не знал, как квалифицировать свое состояние после… всего этого), становилось реальностью!? Вернее, (и это лучше), было в недавнем прошлом реальностью! Совсем, как тогда?! С Наташей?! Неужели все повторяется?! Теперь уже с ним?! Нет! Все повторилось, и все на этом кончилось, став прошлым! Почему-то он был в этом уверен! И к нему вернулась память! Он вспомнил, что произошло в монастыре! Все вспомнил! Вспомнил и довлеющее долгое время гипертрофированное чувство опасности рассеялось, хотя он и понимал, что проблем накопилось достаточно, а значит, не все закончилось. И еще он твердо знал, что у них все будет хорошо! Крепко обнял любимую женщину, поцеловал в последнее темное пятнышко над бровью.

– Наташа, любимая! – нежно произнес он, – все закончилось! Бездна больше не смотрит на нас! Пойдем домой! Учти, я прекрасно умею готовить только чай! – уточнил с гордостью. – Зеленый чай!

* * *

Алексей в томительном ожидании ждал звонка. У него отчего-то появилась уверенность, что она вернется! Обязательно вернется! Откуда возникла такая уверенность, он не мог объяснить, просто знал. Шли часы тягостного ожидания, а звонка все не было. Он не выдержал, сбежал вниз, сел машину и поехал. Куда? Он и сам не знал. Это было неважно. Надо довериться чутью, оно не обманет! И он гнал и гнал машину…

Пришел в себя за городом. Шоссе, почему-то было пустынным. Телефон лежал на соседнем сидении.

Ожидаемый, и, тем не менее, неожиданный резкий звонок заставил его вздрогнуть, а сердце сжаться в сладостном предчувствии. Он схватил телефон, нажал кнопку.

– Алексей?! – услышал он знакомый голос главного редактора. – Жду завтра вас с Наташей на работе! Мы возобновляем свою деятельность! В девять, как всегда планерка! До встречи!

Сигнал отбоя похоронил все его надежды.

Машина стремительно уносила Алексея от Города. Жизнь кончилась. И нога все жала и жала на педаль акселератора.

Он не заметил, как летние белые облака потемнели, налились тяжестью и устремились к земле, как потемнела лента шоссе и устремилась траурной полоской к горизонту. Пошел легкий снег, перешедший в метель. «Летом? Снег?» – мелькнула и исчезла равнодушная мысль.

Слегка запорошенная снегом лента шоссе казалась бесконечной, она убаюкивала монотонностью, и чем дальше уходила машина, тем все яснее становилась мысль, что чуда не будет. Что свое чудо он упустил, что оно растворилось на долгом пути. Руль дрогнул в неуверенных руках. Он уже не знал, куда и зачем едет, куда ведет эта дорога, и как он оказался тут. Уныние и безысходность окончательно взяли его в свои тиски. Пальцы судорожно сжали руль, нога все чаще давила на тормоз. Какое-то время он еще вел машину вперед, понимая бесполезность совершенного порыва и, наконец, сдался. «Ничего вернуть нельзя! – прошептал отрешенно Алексей, процитировал по памяти. – „Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня“19. – Я не заметил Несбывшееся, – шептали его губы, – проплыл мимо… Не понял, откуда прилетел зов. Кого винить? Только себя!»

Ранние сумерки зимнего дня еще более сгустились. Алексей включил «дворники», и они с легким шелестом заскользили по обледенелому стеклу, смахивая сухой снег. Видимость ухудшилась, пришлось сбавить скорость и включить фары. Шоссе было ни привычно пустынно в этот еще не поздний час. Им овладело непонятное раздражение, и он увеличил скорость.