– А я бы посмотрел, что у этого киборга внутри, – недобро глядя на Пекина, сказал Чижов. – Какие такие батарейки с шестеренками.
– Вряд ли ты что-то увидишь, – спокойно сказал Вакидзаси. – Ни рентген, ни томография, ни даже вивисекция не помогут найти в Джейсоне «Хартманне» Чу видимых отличий от человека.
– А как же «выпотрошить и насадить на новый скелет»? – спросил Алекс. – Помнится, на Форпосте Анжела говорила о процедурах, которые не могут выдержать нормальные люди.
– Нормальные модификанты тоже не пережили бы таких издевательств. Анжела ошиблась. Кажется, это русская поговорка: «У страха глаза велики?»
– Да, наша.
– Вот и ответ. По функциям и общему замыслу «Хартманн» действительно напоминает робота-первопроходца, но чтобы внедрить его в человека, обширной операции не требуется. Несколько уколов, десяток мелких надрезов, не больше. Сверхпрочный скелет, усилители мышечной силы, гибкая броня и все прочие атрибуты биомашины составлены из нанокомпонентов. В режиме ожидания эти компоненты не соединены и не проявляют себя. Просто сидят, как паразиты, в костях, мышцах и коже. А вот когда поступает команда «к бою», они образуют сверхпрочные соединения, механические узлы с высоким КПД и другие системы, разработанные для роботов-первопроходцев. В том числе и боевые. Так, Джейсон?
– Да, все верно. Ты участвовал в разработке?
– Я умею думать. А почему именно модификанты... ответ прост: чем больше у киборга талантов, тем лучше.
– А кто их положит в общую копилку, человек или машина, не так уж важно, – закончил его мысль Воротов. – Согласен. И все же профессор в чем-то просчитался. В чем?
– Штейнбок создал идеального киборга, но не учел одного нюанса: мало «промыть» человеку мозги и «загрузить» новую личность в управляющий его сознанием компьютер. Нужно еще избавить человека от всего, что накопилось в подсознании. В случае с Чу этого сделано не было, вот почему в критический момент, когда подсознание обычно играет наравне с «эго», верх над Джейсоном взял Чжен Линфань.
– Жаль, не раньше, – заметил Алекс.
– Раньше такое тоже бывало, – сказал Джейсон. – Как в игре, будто кто-то за руку вел. Я считал, это интуиция.
– Так и было, – согласился Вакидзаси.
– Что было, то прошло. – Чу горько усмехнулся. – Быть Чженом мне нравилось, он был хорошим парнем, правильным, но теперь это не важно. Теперь я навсегда Джейсон Чу. Хотя и не совсем такой, каким был реальный Пекин, Вакидзаси прав. Примерно на четверть я остался Линфанем. Поэтому в конце концов и принял верное решение, как выразился самурай. Так что, сыщики, зря вы грешили на Люси. Это мой «Хартманн» передавал данные Штейнбоку, а тот, получается, сливал их модификантам. Очки перед деловыми партнерами зарабатывал.
– «Хартманн» сведения передавал или ты? – Чижов присел рядом с Вакидзаси и тоже как бы невзначай приставил ствол винтовки к боку Пекина.
– Я, я. Расслабься, майор. Пальнешь случайно, а у меня еще планы на жизнь, – Чу вяло шевельнул рукой, украдкой показывая на Анжелу. – Гадил, каюсь. И свет на станции вырубил, и десант в трюме запер. Все по приказу Штейнбока.
– И глаз мне подбил. – примерно тем же тоном, что и Джейсон, продолжил Вакидзаси, – по приказу Штейнбока.
– И глаз тебе подбил, – Чу вздохнул. – Контролировал он меня, гад. Как марионетку.
– Как же ты сумел его убить? – иронично ухмыляясь, спросил Чижов. – Бунт подсознания, четвертушка от Чжена и все такое – это понятно, чтобы выйти из игры, этого достаточно, но этого мало, чтобы поднять руку на «создателя». Марионетки не нападают на кукловодов.
– Я человек! – Пекин состроил обиженную физиономию. – Титановый скелет и батарейка в заднице не в счет. Да и не до меня было Гансу. На вас он отвлекся. Тут я его и подловил. А поскольку код дистанционного управления моим «Хартманном» знал только покойный Штейнбок... я теперь вольная птица, буду жить, как сам захочу.
– В клетке Фарадея, – добавил Чижов.
– Это суд решит.
– Это я могу решить прямо сейчас. – Майор щелкнул предохранителем оружия. – Выдержит твоя кожаная броня выстрел в упор?
– Виктор, отставить! – потребовал Алекс. – Джейсон прав. Это не твоя забота. Пусть суд разбирается.
– В чем прав-то?! – без особого энтузиазма возмутился майор. Повторно щелкнув предохранителем, он закинул винтовку на плечо и поднялся. – Суд! Зуб даю, он в три раза быстрее тебя поправится и сбежит из госпиталя. Ищи его потом с приставами. Но вообще – да, это не моя забота. Дел и без того выше крыши. Самурай, ты как относишься к мобилизации?
– С пониманием, – кивнул Вакидзаси.
– Вот и ладно. Командир, вы не возражаете? А то мы всей десантной бригадой в Шанхай хотим наведаться, достопримечательности посмотреть, гид не помешает.
– «Омега» миссию выполнила, – сказал Воротов. – Все, кроме Чу, свободны. Насколько это возможно в нашей ситуации.
– Вот и ладно, – повторил майор и помахал товарищам. – Выздоравливайте, люди и машино-сапиенсы. Встретимся еще, обсудим тему за рюмкой чая. Сержант, ко мне! Раненых доставить в орбитальный госпиталь, об исполнении доложить!
19. Земля, 28 декабря 2196 г.
После высадки десанта в центре, на Земляном Валу и массированной обработки силами ВКС других районов Москвы высокоточным оружием пыл модификантов значительно остыл. Это не решило проблему в корне, но хотя бы на какое-то время Армия Обороны Земли и подоспевшая колониальная Экспедиция взяли ситуацию под контроль. Времени хватило на то, чтобы эвакуировать из горячей зоны большинство гражданских и провести перегруппировку «черно-белых» отрядов самообороны. Ближе к ночи модификанты снова подняли знамена с золотыми драконами и пошли в атаку. И непрерывно атаковали трое суток подряд...
Алекс узнал обо всем этом только утром двадцать восьмого декабря, когда окончательно пришел в себя после операции. Узнал от госпожи Роузвел, которая неожиданно украсила его палату своим присутствием. Впрочем, кроме приятной неожиданности Алекса ожидала и не слишком приятная. Его одноместную палату «уплотнили». В связи с недостатком коек на борту госпитального корабля «Николай Пирогов» командиру «Омеги» предстояло коротать время до выздоровления в компании Джейсона. Кого из пациентов пришла навестить Анжела, было ясно без подсказок.
«Машино-сапиенс» шел на поправку гораздо быстрее Воротова (как и предсказывал Чижов), а потому, борясь со скукой, он беспрестанно комментировал все, что транслировалось в киберсфере. А транслировалось там много чего, и по большей части – не для слабонервных. Особенно тяжелыми были кадры утренних съемок на местах ночных боев. Горы трупов, руины и пожары... И это там, где еще три дня назад царили мир и тишина, а все люди – «дневные» или «ночные», какая разница? – были живы.
