На флоте в это время только и разговоров было, что о секретных переговорах, на которых должна была решиться судьба послевоенного мира. По просочившейся в US Navy из новообразованного Госдепартамента информации, речь шла о совместном протекторате над Африкой, Юго-Восточной Азией и Южной Америкой.
Вести новую войну Австралия была не готова и очень хотела мира.
Перед отплытием из Хобарта Сильверберг присутствовал на встрече китайского посланника Лю Вэя, прилетевшего на транспортном вертолете в сопровождении многочисленной свиты и охраны из спецназа, «дунбэйских тигров» – китайских молодцов под два метра ростом, которые казались продуктом генной инженерии. Говорят, это был брат самого Председателя, поэтому все ждали от переговоров многого. Ждали мира. Эйбрахам ничего не ждал, и всю свою команду сумел убедить в этом. Он не надеялся на ценность этого субъекта даже в качестве заложника. Хоть китайцев было теперь и меньше миллиарда, они могли бы пожертвовать даже такими персонами, чтоб ввести врагов в заблуждение.
Все случилось в соответствии с его предсказаниями.
Они еще стояли на рейде, когда райский остров и его сто тысяч обитателей утонули в море огня. Им, имеющим на борту ядерное оружие, оставалось только сыграть свою партию в этом концерте, что они и сделали.
В этот день то, что осталось от КНР, и то, что осталось от англосаксонского мира, обрушили друг на друга шквал ракет – все, что у них было.
Двум противолодочным кораблям китайского ВМФ одновременно повезло и не повезло. Повезло в том, что они оказались в нужном квадрате и сумели отправить на дно лодку стоимостью в сотни раз больше своей. Не повезло в том, что сами они поплатились за это, разнесенные торпедами в клочья. А еще в том, что они опоздали и не помешали Эйбу выпустить все три ракеты по указанной ему цели.
В этот момент они успели отойти на сорок миль от земли, и, хотя у трех спасательных лодок, в которые загрузились остатки команды, было достаточно горючего, Сильверберг не рискнул возвращаться на их остров.
Днем над городом стелился дым от сплошного пожара, а ночью они издалека могли наблюдать зарево. Знакомое им зрелище. Возвращаться туда было безумием. Тем более, что утром в небе виднелась полоса – след реактивного самолета. Они собирались переждать день в спокойном, как кисель, море, а ночью плыть к Северному Андаману. Сильверберг до сих пор не знал, ошибка ли это была или единственный путь к спасению.
Судьба решила за них. Примерно в полночь пришла большая волна. Черный вал воды высотой с трехэтажный дом подхватил их, как скорлупку, и понес куда-то. То ли божий гнев, то ли отголосок далекого подводного взрыва. (Уж не около Тасмании ли, где в последние дни отсиживало задницы правительство и военное командование?).
Северный Сентинельский остров – немного больше, чем скала в Индийском океане. Его форма – неправильный круг, похожий на ракушку. Его площадь – примерно семьдесят квадратных километров, а ширина – от силы десять. Гораздо меньше Нью-Джерси. Но он живописен и на нем достаточно пресной воды, чтоб поддерживать жизнь простенькой фауны и плодоносящей флоры. На нем растут кокосы и два-три вида фруктов. И все же это скала… Старик Жюль Верн поместил героев «Таинственного острова» на клочок суши гораздо крупнее и богаче. Сильверберг был готов плакать и смеяться. Этот остров был обитаем. Но жили на нем люди, застрявшие в мезолите.
Номинально они были гражданами Индии, но не знали о ее существовании, да и вообще о внешнем мире. Политкорректность начала двадцать первого века признавала за ними право на самоопределение, то есть на отрицание цивилизации.
Это были совсем не мирные туземцы из книжек про зверства колонизаторов. Всех чужаков они встречали стрелами. Убитых пришельцев хоронили в неглубоких могилах, но не ели. Если бы остров имел хоть какую-то ценность, его жителей, конечно, давно бы вырезали, наплевав на законы – браконьеры, контрабандисты, пираты. Но остров ценности не имел и лежал в стороне от морских путей, поэтому жил.
Во второй половине двадцатого века изолированное сообщество привлекло к себе внимание ученых. Кроме как с вертолетов, изучать его было опасно для жизни. Хотя и в вертолеты летели стрелы. Нескольких подброшенных этнографами свиней аборигены тоже не стали есть, а зарезали и похоронили, приняв их за другую разновидность белых демонов. Зато с удовольствием пользовались сброшенными с вертолета пластиковыми ведерками.
Вот в такое место занесла потерпевших катастрофу война.
К полудню второго дня море успокоилось, и они вышли из своего убежища под скалой. Они шли, оживленно болтая, радуясь, что больше не будет самоубийственных заданий и ненормальных адмиралов.
У них в планах было переждать на острове недельку – продукты, горючее, патроны и медикаменты у них имелись. Но судьба вновь явилась к ним, на этот раз в обличии яйцеголового специалиста по крылатым ракетам из компании-производителя. Тот в последние месяцы был тих как мышка и службу нес как образцовый солдат. У капитана не было причин подозревать его.
Когда они дошли до места, где оставили лодки, все топливо из баков и канистр до последней капли успело впитаться в песок.
Сидевший на часах оружейник с подлодки поднял на Эйбрахама пустые скорбные глаза.
– This is the end, my only friend, the end… – напевал он. Из его плеера звучала та же мелодия. Он был трезв как стеклышко и безумен, как Шляпник из «Алисы в стране чудес».
Страшная игра слов только сейчас пришла в голову Сильвербергу. North Sentinel Island. Остров северного часового.
Сильверберг думал о сюжете фильма Копполы, пока снимал пистолет с предохранителя. Выстрел спугнул несколько чаек, но сразу же потонул в рокоте моря.
А плеер еще какое-то время продолжал играть, пока его с приливом не захлестнуло море.
Of our elaborate plans, the end
Of everything that stands, the end
No safety or surprise, the end
I'll never look into your eyes… again
«Конец нашим хитроумным планам. Конец всему, что имеет значение…» – подумал Сильверберг.
Сумасшедший специалист по крылатым ракетами был первым из них, кто погиб на этом клочке суши, но не последним. Уже на третий день отлучившийся из лагеря на берегу матрос был обнаружен с перерезанным горлом.
На четвертый день осмелевшие дети мезолита пришли за их жизнями. Подводникам пришлось забыть про свою усталость от войны и драться как звери. Столкновение цивилизаций вылилось в короткую, но кровавую битву в прибрежной полосе и еще десяток схваток в джунглях. Семеро американских моряков были утыканы стрелами, а почти тридцать сентинельских воинов с луками и копьями – изрешечены пулями. Джунгли были слишком малы для полноценной партизанской войны, и их легко прочесала слаженная команда с огнестрельным оружием, которая побывала в местах и погорячее.
