В разговор вмешалась Таня Гаврилина:
"Я тоже видела. Там было шагов пятнадцать. Мне удалось снять двоих из его охраны, но самого было никак не достать. Пуля ударила в голову, он упал, охрана его подхватила, засунула в БМП - и ходу. Вот и все", - она пожала плечом.
"Ладно. Подробности узнаем потом. А сейчас надо сматываться", - подвел итог обсуждению Сергей.
Не мешкая, двинулись на юг. Мильченко поторапливал группу:
"После такого дела нам на хвост постараются сесть обязательно. Всех поднимут. А если у них розыскные собаки есть..." - он про себя чертыхнулся. Не подумал он об этом. Нет ничего, чтобы сбить собак со следа.
Однако досталось им не от собак.
Глава 7. Пятерки больше нет
Сергей Мильченко еще не знал, что по их следу идет небольшой, но хорошо подготовленный отряд. Его командир был достаточно опытен, чтобы и без помощи розыскных собак обнаружить след шести человек в лесу. Поначалу, когда Сергей держал высокий темп движения, преследователи никак не могли их настичь. Но направление движения группы Мильченко уже было известно в штабе Центральных. И на вероятном направлении их отхода выставлялись многочисленные посты и засады.
Обнаружить преследователей Сергею помог случай.
Подойдя к реке, они натолкнулись на рыбачью лодку и успели переправиться до того, как к берегу подошли их преследователи. И снова начался изнуряющий пеший марш, прерванный лишь на короткую, около шести часов, ночевку. В предрассветном тумане группа начала бросок через обширную, заболоченную пустошь, кое-где покрытую кустарником, на ней встречались небольшими группы ивовых деревьев, обычно росших по краям небольших болотцев или окружавших маленькие озерца. Сергей то и дело поторапливал своих бойцов, тревожно оглядываясь по сторонам. Но вот, наконец, проделав полуторакилометровый путь по открытому пространству, группа достигла опушки леса.
Сержант решил дать своим людям отдых, а заодно и осмотреться. Туман над пустошью уже расползался, и восходящее солнце начало золотить верхушки деревьев далекого, но с каждой минутой все лучше различимого леса, из которого они недавно вышли. Все было спокойно.
Когда группа, подстегнутая приказом Сергея, была готова вновь двинуться в путь, он в последний раз окинул взглядом пустошь. Стоп! Кажется, что-то блеснуло на солнце... Или показалось?
Сергей поднял свой цейссовский бинокль и стал внимательно разглядывать противоположную опушку. О, черт! Наблюдатель! Сколько же их там? Двое? Да, видно двоих. А скольких не видно?
Как будто для того, чтобы ответить на сомнения Сергея, на опушке стали появляться подсвеченные утренним солнцем фигурки. Четыре... Семь... Одиннадцать человек шли через пустошь, вытянувшись в колонну по одному и сохраняя дистанцию не меньше пяти метров друг от друга.
"К бою!" - отдал приказ сержант. За ними охотятся? Ну что же, охотники сами могут превратиться в дичь.
Однако командир преследователей был не прост. Не дойдя метров восемьсот до опушки, колонна стала перестраиваться в стрелковую цепь. И эта цепь растягивалась все больше и больше, и вот уже интервалы в цепи достигли едва ли не двух десятков шагов.
Неудобно, конечно. Но все равно внезапное открытие огня дает преимущество. - "Стрелять только по моей команде!" - негромко приказал Мильченко, указав каждому бойцу конкретную цель. Ну, вот сейчас они подойдут поближе...
Преследователи внезапно залегли и начали передвигаться вперед .короткими перебежками. Сергей сдержал подступившую злость. - "Отходим!" - коротко бросил он. - "Бегом - марш!"
Изнуряющий бег закончился короткой передышкой, когда группа достигла другого края леса. Здесь Сергей развернул рацию, чтобы сообщить о своем положении.
Цветник - Канарейке
Операция "Центральный-1" осуществлена. Результат неопределенный. Потерь нет. Противник ведет непрерывное преследование. Отхожу на юго-запад.
Канарейка - Цветнику
"Центральный-1" тяжело ранен. Уводите группу, сохраняйте людей. Помощь могу оказать только за пределами Центральной зоны.
Канарейка - Цветнику для Старца
(Текст не расшифрован. Вероятно, личный шифр Канарейки).
Из архива
Главного управления тайных операций
Федеральной секретной службы
Свернув радиостанцию, Мильченко скомандовал подъем, и все шестеро осторожно стали выдвигаться на опушку. Снова предстоял бросок через открытое пространство. Но не успел отряд выйти с опушки, как среди деревьев хлопнул одиночный выстрел, затем загрохотала автоматная очередь, а потом началась беспорядочная суматошная круговерть, где было неясно, кто в кого стреляет, где свои, а где чужие...
Таня Гаврилина заметила противника на несколько мгновений позже, чем он ее, но успела выстрелить первой. Именно этот выстрел разорвал лесную тишину, и гулкое эхо очередей и одиночных выстрелов пошло гулять по опушке.
Настя била из своей СВД навскидку, плюнув на оптический прицел. Она услыхала громкий крик Мильченко:
"Отходим вдоль опушки на запад!"
Минут через десять все шестеро сбились довольно плотной группой и, продолжая отстреливаться, перебежками смещались все дальше к западу. Однако противник не желал упускать добычу. Боевики Центральных пытались зайти со стороны леса, чтобы выдавить группу на открытое пространство. В довершение всего послышался гул мотора и к опушке подошел БТР, а вдалеке показался еще один.
Огненной кометой мелькнула реактивная противотанковая граната, и тяжелый стук крупнокалиберного башенного пулемета оборвался.
"Молодец Лешка!" - успела подумать Настя, лихорадочно меняя магазин.
Но вот подошел поближе второй БТР и снова раздался стук крупнокалиберного пулемета. На мгновение скосив глаза в сторону, Настя увидела, как Галактионов с колена прицеливается в надвигающуюся машину из своего гранатомета. И тут длинная очередь башенного пулемета настигла его, развернула боком и швырнула наземь. Было видно, что его тело разорвано пулями чуть ли не пополам.
При виде этого зрелища Настя замерла на мгновение. Из оцепенения ее вывел истошный крик Сергея:
"Отходим! За мной, бегом - марш!"
В сердце Мильченко впервые шевельнулся страх. Группа могла погибнуть у него на глазах. В рядах молодых ребят, ответственность за жизнь которых он взял на себя, образовалась первая брешь. Первый погибший. И кто знает, сколько еще отпущено остальным? А главное, Сергея охватил страх за одну, вполне определенную, конкретную жизнь. Не за свою.
