Дикая идея, как и дикая вещь!
Суть её в том, что "борщ" подается не в привычном жидком состоянии (а в каком же ещё?) и в супной тарелке, а в виде буквально толики достаточно густой промолотой "пасты", в коей экстрагированы все потребные вашему вкусу ингредиенты, — этакой массе желаемого цвета и меры пряностей. Порция — на маленькой тарелке, всех делов, это на одну большую ложку, край на две, для понимания объёма.
Изюминка блюда особо поражает — с издевательской утончённостью поверху установлен крошечный шарик из протертого шпига! Сбоку подставлена подсоленная греночка черного хлеба. Контраст цветов замечателен.
Пробовал готовить сам — нечто совершенно обалденное. Лучшая закуска, гости в шоке.
Попробуйте сотворить при случае. А едят такое чайной ложечкой…
Новый подход к кулинарии — радость уже сытого человека.
Шторм всё не стихал, время шло.
И все эти дни я отвечал на вопросы.
Признаюсь, даже после обретения Канала и уже осознанной необходимости в некоторых объяснениях с друзьями, я все же немного опасался. Не взыграет ли в ком из них алчное? Не получится ли так, что мне придётся палить в друзей, а тем в меня? Не станет ли чёртова "панелька" яблоком межанклавного раздора? Сомнения мои длились недолго: если я так капитально ошибся, то горевать будет вообще не о чём, уж больно паскудно жить после таких обломов.
Я не ошибся.
И теперь считаю этот день своим вторым Днём Рождения. Друзья оказалось Друзьями.
Трудно найти более подходящую обстановку для такого невероятного рассказа, нежели небольшую комнатку одинокой крепкой избы с натопленным камином. Снаружи холодно, сыро, иногда моросит, завихрения штормового ветра пролетают через скалы, проникают в чашу бухты, а внутри бревенчатого дома уютно горит огонь, рядом сидят твои друзья, а на столе — горячий грог из дешёвого шанхайского красного.
Рассказ вышел неожиданно долгим, мне постоянно приходилось что-то пояснять по ходу, делиться как пережитым, так и собственными предположениями. В конце концов, я устал и замолк — вроде, всё рассказал и всё предположил. И началась реакция.
Первым выступил капитан корабля.
— Чёрт меня побери, ведь я и предполагал нечто подобное!! Ну, не совсем подобное… Но что-то важное! — заревел Ули, громко хлопнув себя по ляжкам, как он делает в состоянии высшей степени возбуждения. — Узнав тебя немного лучше, я сразу понял, что ты необычный человек!
Льстит, конечно, но я засомневался. Понял он…
— Да, да! — отмахнулся Маурер. — Необычный человек, именно так! Сейчас-то мне всё ясно и понятно, пазл сложился. Но даже в первые дни нашего знакомства было видно, что у тебя… вот есть какая-то высшая Миссия, столь ярким и необычным способом ты появился в нашем болоте. Пришёл со стороны Плохого Леса, сразу завёл кучу приятелей, со всеми нашёл контакт…
— Нужно было вовремя яркость притушить, — заметил я ради справедливости.
— Ты про Отто Бахманна, ржавый якорь ему в задницу? — рассмеялся в ответ шкипер, в восторге вскакивая и по такому поводу хватая свой бокал, уже в который раз пополненный. — А как ты хотел? Хоть кто-то же должен был оценить тебя наиболее точно и адекватно. Он и оценил… Я, знаете ли, не особо верю в Судьбу, но тут приходится признать её руководящую роль. И Канал тебе достался не даром.
— Давай без мистики, — подрулил я, но он не клюнул.
— Ха-ха! Без мистики этот мир объяснить невозможно, так я думаю, дружище.
Джай согласно кивнул.
Индус, услышав мою историю без купюр, внешне почти не выказал своего удивления, словно и он типа предугадал, лишь терпеливо ждал полного проявления Феди, как Носителя и Обретателя. Такие все догадливые.
— Что скажешь, коллега? — шкипер хлопнул его по плечу увесистой лапой.
— Пока скажу одно, — откликнулся воин, потирая куртку и обращаясь не ко мне, а к слушателям, — Какими бы сложными не оказались наши последние километры на пути к русским землям, что бы ни произошло в дороге, жизнью и здоровьем Тео нам больше рисковать нельзя. И я твёрдо намерен обеспечить его безопасность.
— Э, э! Вы что, собираетесь в трюме меня запереть!? — вот уж чего я не ожидал, так столь диких выводов!
— Если придётся, мы так и поступим, — хладнокровно ответил Ули Маурер, потерявший в азарте последние признаки спокойного домашнего опьянения. — Твои героические перестрелки кончились, рейнджер, вот что я тебе скажу. Спеленаем и бросим среди бочек с топливом, в полной темноте. Так ведь, Джай?
Зловеще ворочая длинной кочергой в красном жерле камина, словно он не прогорающие дрова тревожил, а готовил к пыточному делу страшное инквизиторское орудие, индус невозмутимо пояснил:
— Теперь мы просто обязаны довезти тебя целым и невредимым, Тео. Так что давай без ненужных обид.
Похоже, я влип. Попал.
— Хорошо бы было вам, чуваки, сообразить это намного раньше, — ворчливо вклинилась в разговор "Девушка Бонда", — впрочем, как и некой Ленни Кальми-Ре. Хотя мне вообще плевать на высокую Миссию Тео, дурацкую чёрную доску и волшебный исцарапанный шарик. Я люблю этого чувака таким, каким он есть, и вполне буду удовлетворена упрощённой комплектаций, без этих статусных штучек. Но мужчины правы, дорогой, тебе нужно прислушаться и поберечься. Слишком много заданий, слишком большая ответственность. Порядок есть порядок.
На последних словах Zicke я вздрогнул. Ordnung ist ordnung — это уже серьёзно, швейцарцы своё обещание выполнят, уже знаю я этот народ. Может, благодаря таким людям и сбудется пожелание: Ordnung ist das halbe Leben — Разум когда-нибудь победит.
Я медленно встал, не выпуская из рук свою порцию остывающего грога, подошел к Джаю, решительно забрал у него несчастную кочергу и повесил её на стальной держак, потом постоял, глядя, как мерцает раскалённая железка. Внимательно оглядел лица друзей и вышел на улицу.
Просветления не видно, непогода не утихает. Сплошная задница.
Спасатель, говорите? Надеясь, что окружающая меня растительность не знает матов, я негромко, но с наслаждением, выругался — длинно и сочно.
И вернулся в избу.
— Ну, хоть издалека-то пальнуть дадите?
Ответом мне послужил громкий коллективный смех.
— Ну, ты даёшь, чувак! — произнеся эту часть фразы на русском, Ленни тут же перешла на английский. — И этот тот самый Тео, который всю дорогу хвалился присущим славянам чувством юмора!
— Кому же ещё стрелять, как не тебе, Тео, — теперь уже я и получило по плечу. — Пали в своё удовольствие!
Приложив воображаемое ружьё к плечу, шкипер изобразил выстрел.
— Но поберечь тебя всё равно надо, — добавил улыбающийся Джай.
