Сергей оглянулся — в дальнем конце площади высилось трехэтажное здание, возле которог стояла пара сине-желтых «Уазиков». Интуиция не подвела Хосы — это явно была милиция.
Один из «Уазиков» как раз тронулся с места, и включив синию мигалку, лихо подрулил к замершему вертолету, у которого винты продолжали крутиться на холостом ходу.
Из машины выпрыгнул молоденький сержантик, явно недавно демобилизованный, из тех, кому играть в армию не надоедает никогда. Он сурово оглядел Воронцова, Хосы, ыертолет, лихо козырнул:
— Сержант Плющин! Кто, откуда, по какому праву, обьясните!
Выдержав паузу, зачем-то добавил:
— Пожалуйста!
Хосы еле заметно усмехнулся, тоже отдал честь в ответ:
— Полковник Хосы, МЧС! Ведем поиски пропавшей женщины. Сержант, давай-ка погрузим капитана в машину, он ранен, и доедем до вашего Управления.
Сержант службу знал — при слове «полковник» он вытянулся в струнку, сказал: «Есть!», споро помог Сергею залезть на жесткое сидение «Уазика», и уже спустя минуту они сидели в дежурной части Вожегинского Управления Внутренних Дел.
Дежурный, стралей, с красными, явно не от бессонцы, глазами, придирчиво изучил удостоверение Хосы, потом мельком глянул на корочки сотрудника Отдела Охраны НИИЭАП, которые ему показал Сергей, и сложил руки на столе:
— Слушаю вас, товарищ полковник!
Хосы опять чуть заметно усмехнулся, потом заговорил:
— Дело вот в чем: в вашем районе два с лишним дня назад, точнее сказать не могу, пропала женщина, Воронцова Екатирина Кузминична! Это случилось километрах в ста отсюда, в местечки с названием Комоляки.
Сергей заметил, что при упоминании этого названия стралей напрягся, а Руслан Кимович между тем продолжал:
— Там, в лесу, нами было обнаружено какое-то городище, скит, или подпольная база, на которой Воронцову незаконно удерживали неизвестные люди. Ей удалось бежать, и с тех пор о ней нет никаких известий. В Комоляки её доставили из Москвы, на вертолете. Все. Да, вот её паспорт, с фотографией!
Стралей, скрывая охватившее его волнение, взял паспорт, открыл, пролистал, остановившись на фотографии. Сержант, встречавший Срегея и Хосы у вертолета, тоже перегнулся через стол, глянул, и тут же вскочил:
— Знаю я ее! Товарищ страший лейтенант, эта же та самая, которая у Красикова на станции в КПЗ сидит! Ну, поезд которая «голосонула»! Точно, она!
Сергей вскочил, опрокинув стул, не обращая внимания на резкую боль в боку, схватил сержанта за рукав:
— Где она?!
Сержант растерянно посмотрел на дежурного, тот лишь кивнул, протягивая ему паспорт, мол, проводи. Руслан Кимович тоже поднялся, но не вышел сразу, вслед за Воронцовым и поддреживающим его под локоток милиционером, а задержался в дверях и спросил:
— Старлей, они тут были?
Тот молча наклонил голову, потом сказал:
— Они представили документы, что проводят научные исследования. От Академии Наук России! А потом там стал вертолет частенько летать, не наш, шустрый такой. Ну, мне участковый из Багрянки — деревня там есть, недалеко, шестьдесят с лишним километров, и говорит — не похожи они на ученых! Ну, я и сам думал — не похожи, а теперь вишь как… Придется в область звонить, вызывать «следака» из прокуратуры, ОМОН…
— Не придется! — покачал головой Хосы и вышел из дежурки.
А Сергей уже входил вместе с сержантом в здание вокзала, расположенное напротив, через площадь от Управления. В отделении транспортной милиции заспанный дежурный долго не мог понять, что от него хотят, а когда понял, наотрез отказался что-либо предпринимать без своего начальника, какого-то Красикова. Сергей, наливаясь бешенством, попытался что-то доказать, но тут как раз в отделение зашел задержавшийся Хосы, и уже спустя пять минут за разбуженным по телефону Красиковым была отправлена машина, а ещё через двадцать минут этот самый Красиков вывел из камеры Катю. Она, тоже спросоня, ничего не понимая, огляделась, щурясь от яркого света, увидела спешащего к ней Сергея и только и смогла, что обнять мужа — от радости Катя впала в какое-то странное оцепенение, и только крепче прижималась к небритой щеке, и повторяла: «Сережа, Сереженька!»…
Время все лечит. И раны тела, и раны души. Отзвенел капелью март, отворковали апрельские голуби. Зазеленело, пахнуло майским теплом. Воронцовы к тому времени уже полностью оправились от тех грозных и опасных потрясений, которые им преподнесла злодейка-судьба.
Кате прищлось две недели пролежать в больнице, вроде как на сохранении — после всех её лесных приключений врачи опасались за здоровье ребенка, но оказалось, что ничего страшного. Как сказал Хосы: «Они очень надеялись, что Катя родит им новую работу, но ошиблись!».
Видимо, не зря говориться о том, что в экстремальные моменты даже самый слабый, самый хилый и безвольный человек способен на сверхестественный подвиги, а Катя к тому же, как и всякая русская баба, отнюдь не была слабой и безвольной. В больнице она познакомилась с какой-то бабулькой-акушеркой, и та поведала Кате о настоящих чудесах выживаемости, которые демонстрировали беременные женщины в годы войны.
«Ты, дочка, знай — бабу на сносях Богоматерь за ручку водит! Ни один мужик ни в жизнь не поверит, что беременная на ТАКОЕ способна, что даже этот, как его… «Щварцнегр» не сделает!».
А вот Сергею пришлось лечиться долго — раны от собачьих клыков заживали медленно и неохотно. Ни смотря на требования Руслана Кимовича, просьбы Бориса, уговоры Кати, в больницу он не лег, и врачевался дома, народными средствами, с трудом и не очень успешно.
Тогда Хосы нашел для Воронцова по своим каналам какого-то, как две капли воды похожего на него самого, то ли тибетца, то ли манжура, и тот за десять дней при помощи мазей, серебрянных иголок и хитрых массажей совершил настоящее чудо — раны зарубцевались, сухожилия срослись, и Сергей всерьез уверовал в чудодейственные силы восточных учений.
О разгромленном Центре не было ни слуху, ни духу. Хосы как-то, когда Сергей ещё не начал вставать, заехал проведать своего сотрудника, и как бы между прочим, сообщил, что одновременно с ними деятельностью Центра заинтересовались некоторые спецслужбы, и сегодня он узнал от знакомых, что полоумный Учитель собирался развязать в России, а в дальнейшем, наверное, и в мире, так называемый «полевой» терроризм. Под его руководством в превентариях, помимо всего прочего, велись разработки генераторов, которые, будучи подключенными к обычной электросети, изменяли частоту тока, создавая поля, влияющие на психику человека, практически везде, где была электропроводка. Прибор, созданный Пашутиным и поглощающий электро-магнитные излучения, мог помешать этой затее…
