что стоит перекусить. Я бы, конечно, не сказал, что данный процесс мне будет очень приятен, когда напротив меня истекает кровью стонущий человек, но совместить то время с обедом, которое потребуется пленнику, чтобы промариноваться перед допросом, я готов.
Мур прекратил стонать, лишь внимательно продолжая наблюдать за мной, общение у нас явно не задавалось, но времени, чтобы найти общий язык, предостаточно. Не обращая внимания на него, я достал свою спиртовку, разжег её, водрузив сверху банку с надписью «Beef Stew», обещавшей мне мясное блюдо. Когда содержимое банки начало бурлить, я принялся дегустировать ранее невиданные здесь мною консервы, прикусывая не очень свежим хлебом. К тому моменту, когда я расправился с первой банкой, вторая, с надписью «Tamales Beef», уже дошла до нужной кондиции. Первую банку я с размаху отправил в сторону зеленоватого полога, где она повисла в воздухе, причем так, чтобы мур это видел.
— Если ты рассчитываешь, что твои дружки, — я указал куда-то в сторону дома, — тебе помогут, даже не надейся, во-первых, их мозги сейчас не совсем в пределах черепных коробок их владельцев, а во-вторых, тебя за пределами купола никак не услышать.
В ответ мур что-то неразборчиво прошипел, а я продолжил дегустацию второй банки. Не знаю, что такое «тамале», но, если её содержимое такое же вкусное, как и у первой, я могу перейти на массовое истребление муров ради такой еды. В отличие от тушенки, к которой я привык, состоявшей из мяса, бульона и жира, который я не ел, эта была полноценным блюдом из мяса и овощей, завёрнутых в какие-то листья.
— У вас еще такие есть? — спросил я мура, отсалютовав почти опустошенной консервной банкой.
— Нет, — буркнул тот, блеснув очень злым взглядом.
— А жаль, — посетовал я, — за такую жрачку я могу начать охоту на ваших…
— Сдохнешь, тварь.
— Сдохну? — удивленно спросил я, — пока что вроде тут ты кровью истекаешь, а не я… Хотя это не совсем в моих интересах, могу кинуть шприц с хорошим спеком, если говорить будешь. — Предложил я, вымакав куском хлеба остатки содержимого в консервной банке, после чего отправил её вслед за первой.
— Буду, — прошипел мур.
— Что будешь? — сделав вид, что не понял, переспросил я.
— Говорить буду, — еще раз прошипел он.
Я взял тонкий шприц с хорошим спеком, слил из него на землю содержимое, оставив лишь треть и швырнул муру под левую руку. Отдавать целый я не стал, прекрасно знал, что для хорошего обезболивания и трети хватит, а вот полный шприц в сочетании с некоторыми навыками может минут за двадцать бойца на ноги поставить. Треть тоже подстегнет регенерацию, но не с той скоростью, чтобы мур стал опасен до конца допроса.
— Ты че, дебил? — вопросил мур, когда шприц стукнулся об его левую руку.
— Что не так? — ответил вопросом на вопрос я, уже начав заниматься приготовлением чая, для чего подвесил на специальной стойке котелок и налил в него воду.
— Как я себе укол сделаю, у меня суставы в гавно, — высказал он свои претензии.
— Да ладно тебе, на левой руке локоть у тебя не разбит, я только мышцу тебе порвал, как раз для такого случая, вот ей и коли.
— Ты просто больной ублюдок, — прошипел мур, начав манипулировать левой рукой.
— Это я-то больной ублюдок? — удивленно спросил я. — Я, в отличие от вас, не разделываю своих же на органы, чтобы потом продать их, — но тут же сменил тон на спокойный, дав понять, что меня таким не вывести из себя.
У этой падали я вижу три дара, и хрен его знает, какие они, именно поэтому я и не стал подходить к нему близко и сижу так, чтобы его тело прикрывало меня, мало ли чем тот шарахнуть может. Хотя, если судить по ситуации, дара у него дальнобойного нет, иначе бы уже в горячке первых минут пальнул в меня, а так вон предпринял попытку приманить меня, точно, есть какая-то пакость для ближнего боя. Мур тем временем, извернувшись, вогнал содержимое шприца себе в ногу и даже притих, перестав поскуливать. Выждав еще минут десять, пока вскипит вода, заварил чай, бросив в котелок пакетик, и принялся разбирать импровизированный очаг. Упаковав все в рюкзак, я достал пару сладких батончиков, прихваченных мною на ранее посещенном кластере, после чего решил продолжить допрос.
— Слышь, ты там не подох, вроде говорить хотел? — спросил я мура.
— Че говорить-то? — уже без стонов и шипения спросил тот, открыв глаза.
— Для начала хотелось бы знать, на каком кластере такие консервы есть, а то че-то обычное меню притомило.
— Ни на каком, это внешники нас снабжают, здесь в округе крупные кластеры только русские грузятся, там такого нет.
— Это что же они у вас, — я призадумался, покрутив банку, — американцы, что ли?
— Тут все внешники амеры…
— А сколько их тут, если не секрет? — съехидничал я.
— Совсем на севере одни, а дальше на запад другие, все базы у них почти на черноте, еще западнее есть третьи, тоже амеры, но они с нашими в контрах и сюда не суются.
— А эти что, дружат? — я аж заинтриговался таким аспектом.
— Держат нейтралитет, им и так стронги покою не дают, да и стабовские тоже при любой возможности дроны валят, да по самим стреляют, но дружбой я бы это не назвал.
— Это я знаю, пока что внешников не встречал, но уверен, что поступлю так же, — поддержал я беседу. — Беспилотник я уже пощупал, похоже, что из бумаги он у них, даже рожок не отстрелял, как тот рассыпался. — После сказанного у мура по лицу пробежало нечто, похожее на удивление.
— Выходит, это ты в Братске тогда от нас ушёл и обломал нам мясо с детского сада? — спросил мур, а меня от этих слов аж дернуло, но подавать виду я не стал.
— Сам ты мясо, но выходит, что так, хотя не помню я особых проблем, ехал себе и ехал, — решил я немного приврать.
— Свезло тебе, тогда все решили, что ты по короткому маршруту поедешь, через застройку, туда и рванули, пока беспилотник добирался, уже время ушло, везучий ты. Старший потом много зубов вышиб, спрашивая за то, как ты спокойно по магистралям укатил, в то время как десяток дронов в каждого пустыша вглядывался.
— Я даже не уверен в том, кому повезло, — парировал я, — может быть, и не пришлось бы тут по кластерам лазить, патрули ваши выслеживать, подбираясь к вашей базе, всех бы там и положил.
— Да у тебя патронов не хватит, — возмущенно
